Квест Академия. Магические ребусы

– Синий, ты же собрался нас кинуть, – спокойно напомнил Илай.

Они с Дживсом помочь посиневшему товарищу по команде не захотели. Оба насладились знакомством и пожелали удалиться. Как всегда, лучше всего у нас получалось коллективно покидать помещения.

Неожиданно Бади помедлил возле новенького, по-братски сжал ручищами прикрытые плащом узкие плечи и, склонившись, заглянул в глаза.

– Коэл Брокс…

– Так меня зовут, – оторопело кивнул тот.

Мы-то привыкли к манере Джера всех старомодно называть по имени и фамилии, но остальные всегда пугались. Не спорю, звучало угрожающе, особенно когда эти самые имя-фамилия были произнесены вкрадчивым низким голосом коротко стриженного здоровяка ростом под дверную притолоку.

– Никаких записок.

– Даже если я хочу узнать что-то важное?

– Никаких, – голос Бади стал тише, а потому еще страшнее.

– Я понял, – едва слышно проблеял Коэл.

– Никогда.

Клянусь, после такого предупреждения я не только забыла бы, как сворачивать бумажные птички, но даже опасалась бы взять в руки самописное перо.

Глава 3

Давай поспорим

Ночной буран перерос в обильный снегопад. Снег сыпал густо, сердито, не щадя окрестностей и наплевав на потуги городских дворников привести улицы в порядок.

По оконным стеклам стекали тонкие ручейки талой воды, на широком каменном подоконнике собиралась лужица, страшно бесящая кусачий кустик. Маграция, которая рейнсверская мандрагора, похожая на маленького малинового человечка с цветочком на макушке, засела в ведре и с подозрением водила по воздуху сомкнутым бутоном. Талая вода кустик не интересовала – как пьянчуга со стажем, он желал приложиться к согревающей растирке.

Где-то в замке после сбора кружка войны пытался оттереться от синей краски Коэл Брокс. Мои лучшие друзья скорее всего занимали места в столовой, по случаю дурной погоды вновь под завязку забитой адептами. А я беззвучно открывала рот, не в силах даже выругаться, ведь крупная яркая надпись на стене, как раз над кроватью, лишала дара речи.

«Помоги!» – кричала каменная кладка черными скачущими литерами с жирным восклицательным знаком. В самом конце рука вандала дрогнула, искренне надеюсь, что от сожаления, и точка вытянулась в неряшливый хвостик.

Демоны меня дери, если я с первого раза не угадала имя варвара. Ведь не побоялся взломать дверь и испоганить чужую стену. По-мо-ги?! Теперь разве что закопаться в сугробе! Надо было с утра позволить девчонкам сдать этого недоумка Дживса смотрителю!

Кипя от возмущения, я забралась на кровать и, сминая аккуратно застеленное казенное покрывало, попыталась стереть надпись с помощью магии, но не добилась ровным счетом никакого результата. Литеры не только не стерлись, но, кажется, сделались чуточку ярче и покрылись приятным глянцем. Оставалось с прискорбием резюмировать, что стену придется покрасить заново. Желательно тихонечко, чтобы не заметил смотритель, иначе штраф неминуем.

– Отомстим и успокоимся! – уперев руки в бока, провозгласила я собственный постулат мироустройства и добавила: – Согласен, кустик?

Любопытный малиновый человек-корешок, слепо выглядывающий из ведра на подоконнике, резко раскрыл махровые лепестки и согласно ощерил клыки-иголочки. Я соскочила с кровати, поправила покрывало. В воздухе засветилось наколдованное зеркальце, и из поясной сумки было вытащено пустое самописное перо…

Через пятнадцать минут, когда в моем сознании возмутительная надпись, марающая стену, практически превратилась в часть скудного интерьера, в дверь постучали. Я открыла. На пороге, сунув руки в карманы, стоял Форстад. На капризных губах играла ленивая полуулыбка. Он выглядел жутко довольным, даже захотелось сказать какую-нибудь гадость.

– Неожиданно, – честно призналась я. – Пришел навестить кустик?

– Я свидетель.

– Чего, позволь узнать?

Секундой позже появился перекошенный и белый от ярости Дживс с зачесанными на лоб вихрами.

– Ты чокнутая злобная ведьма! – прорычал он, указав в меня трясущимся пальцем, и попытался протиснуться в комнату, но дорогу ему спокойно перекрыл Форстад.

– Говорите здесь.

– Нет уж, пусть проходит, – проворчала я. – Зря, что ли, приветик отправляла?

– Приветик?! – взвыл Дин и, резким движением подняв прилизанную челку, рявкнул: – Вот это ты называешь приветом?!

Поперек лба, похожие на татуировку, прочертились три крупные литеры с замечательным восклицательным знаком. И нет, бездарь был помечен не тем словом, о каком сейчас все подумали, хотя в сложившихся обстоятельствах оно уместно. Он красовался емким ответом на просьбу о помощи: «Нет!» Коротко и понятно даже Дживсу. Не спрашивайте, как я отправляла это магическое послание, вспоминать стыдно.

– Главное, за что?! – орал он, как потерпевший.

– Вообще не понимаешь? – быстро переспросила я. – Ты написал на стене в моей комнате. Я тоже написала у тебя… на стене. Такой полноценный диалог. Все честно.

– Какая стена? Она вообще рехнулась? – моргнул Дживс и обернулся к другу, следившему за скандалом с таким удовольствием, словно слушал чарующую оперу в столичном театре на Каменной.

Моему возмущению не было предела!

– Хочешь сказать, что надпись написала себя сама?

Я открыла пошире дверь и собралась предъявить непотребный акт вандализма, доказывающий, что в ближайший час Дживсу придется превратиться в маляра-самоучку, если он не хочет превратиться в закопанный в сугробе труп, но побеленная стена над кроватью оказалась девственно-чистой. Ни намека на кривоватую «наскальную живопись», ни единого крошечного мазка!

– Куда она делась? – изумленно пробормотала я, чувствуя себя безумнее блаженной бабки Лилиас. Прошлым летом сумасшедшая старуха вопила перед теткиной таверной, что в следующем году мы все непременно умрем во время раскола грани, окажемся сожранными скиффолсами, потоптанными игуанодонами, а она выживет, потому что умная и красивая.

– Ты – демоны дери – издеваешься, Ведьма! – прошипел Дживс. – Это даже для тебя через край!

Не поспоришь… Выходит, что бедняга пал жертвой моей то ли фантазии, то ли забористой галлюцинации.

– Но надпись только что была здесь! – указала я на стену. – Прямо над кроватью!

– Да неужели?!

Дживс, не поверишь, сама в шоке!

– В качестве компенсации я научу тебя передавать и тушить «приветики». Что скажешь?

– Что ты меня еще лист в красный цвет толком не научила перекрашивать! – рыкнул вандал, который, как выяснилось, вандалом не являлся.

– Ладно, тогда Форстад уберет, – пожала я плечами, мол, добрых дел не навязываю и в феи с прозрачными крыльями не записываюсь.

С ошарашенным видом Дин повернулся к лучшему другу:

– Ты мог потушить надпись?!

– Я решил, что у вас с Ведьмой практика по высшей магии, – нахально заявил он, даже бровью не поведя.