Заклятые любовники

– Не вижу смысла переживать о том, чего не можешь изменить. По крайней мере, пока.

– И то правда, – Фрай расслабленно откинулся на спинку стула, какое-то время рассматривал стеллажи с книгами, а потом неожиданно поднялся – плавно и грациозно, как дикая кошка. – Пожалуй, попробую разыскать его сам. Приятно было снова вас увидеть, леди Луиза.

Он поцеловал мне руку и удалился так же бесшумно, как и пришел. Я пожала плечами, вернула книгу на место и еще немного побродила по библиотеке в надежде найти что-нибудь почитать на сон грядущий. Перед глазами мелькали потертые корешки исторических многотомников, старинные собрания магических практик и новехонькие – работ по медицине и биологии, механике и инженерии – чему я, надо признаться, удивилась: отец Винсента не одобрял стремительное развитие науки.

Конечно, я не рассчитывала найти здесь Миллес Даскер – первую женщину, чьи романы публиковали в Энгерии под ее собственным именем, но не обнаружила вообще никакой художественной литературы авторов-мужчин. Никаких, даже классики. Похоже, придется попросить миссис Купер собрать мне еще несколько коробок. Вот уж не думала, что у де Мортена все настолько тоскливо.

В коридоре второго этажа я столкнулась со «скользким домоправителем», он отпрянул так, словно увидел гремучую змею.

– Лорд Фрай уже ушел? – спросила я как можно более небрежно. На самом деле меня куда больше интересовало, не вернулся ли Винсент. Но не признаваться же в этом, тем более Гиллу!

– Только что. – Всякий раз, когда дворецкий задирал нос, фрак на его животике натягивался, и он начинал напоминать перекормленного голубя, который очень хочет взлететь, но не может.

– Не стал дожидаться герцога де Мортена? – вновь закинула удочку я.

– Его светлость вернется завтра, ближе к вечеру, – сообщил он и проплыл мимо, оставив меня наедине с мыслями.

Которые не давали заснуть довольно долго. Всякий раз, когда я закрывала глаза, под ними вспыхивали жаркие картины прошлой ночи, а услужливое сознание то и дело рисовало на моем месте другую женщину. Разумеется, меня это ни капельки не волновало. Во-первых, я с ним только по воле заклятия, а во-вторых, ему приписывали романы с разными женщинами, даже с самой королевой. Хотя светским сплетням верить – глупее не придумаешь.

Змея жгла руку: когда Винсента не было рядом, она принималась расти с немыслимой скоростью, и это мне нравилось меньше всего. Если он решит устроить себе продолжительные выходные с какой-нибудь красоткой, мало мне не покажется. Кто вообще придумал это дурацкое заклятие и почему оно работает только в одну сторону?! На мысли, что я злюсь исключительно из-за этого, стало как-то спокойнее. Я выпила воды, удобнее устроилась под теплым одеялом и не заметила, как провалилась в сон.

11

Сегодня было на удивление тепло. По дорожкам стелился туман, а слабое солнце пробивалось сквозь сырость бодрящей свежестью, открывая взгляду резные скамейки и столбы фонарей. Я даже ослабила ленты на шляпке, позволив ей свободно болтаться за спиной, и сняла перчатки. Все равно меня здесь никто не видит, кроме Арка. Даже угловатый сопровождающий куда-то подевался, хотя я и ему сейчас бы обрадовалась.

Я привыкла быть в центре внимания, после театральной суеты и бесконечной вереницы встреч тишина и уединение удручали. Попытки болтать с Элией Гилл пресек на корню – она рассказала, что ее обещали уволить, если еще раз застанут нас за беседой, поэтому все, что мне оставалось – читать, играть с Арком и гулять по парку. Еще немного, и я выучу наизусть каждое деревце, застывшее до весны со вскинутыми к небесам, словно в молитве, ветвями, каждый куст и каждую сухую травинку. С закрытыми глазами могу тут ходить и не заблужусь.

Мне отчаянно не хватало общения. Чувств. Полноты жизни. Я и рада была бы это изменить, но гордость не позволяла сделать первый шаг. Винсент действительно приехал вчера поздно вечером – я как раз была в гостиной – прошел мимо, даже не взглянув в мою сторону. Та же история повторилась и на следующее утро, когда мы столкнулись в дверях столовой. Мазнул по мне равнодушным взглядом, бросил короткое приветствие, после чего удалился.

Не знаю, почему, но эта холодность меня зацепила. Захотелось наброситься на него и надавать пощечин, только чтобы стереть с холеного лица надменное равнодушие, поэтому я быстро собралась и сбежала на прогулку: не хватало еще выходить из себя из-за этого бесчувственного гада. Ну и разумеется, «забыла» поставить его в известность. Перебьется.

– Луиза!

Мне показалось, или это… голос Рина?! Да нет, не показалось – стоял в нескольких шагах от меня: высокий и красивый, как арнейский бог, неуверенно сжимал в руках шляпу. Взвизгнув от восторга, я подбежала к нему и повисла на шее, он подхватил меня за талию и закружил. Только когда он поставил меня на землю, вспомнила, что расстались мы не лучшим образом. И Рин тоже – сдвинул брови, взглянул угрюмо и произнес:

– Прости меня.

Слова дались ему нелегко, но я вообще на него не обиделась, ничуточки. Странно, если бы он повел себя иначе.

– Как же я рада тебя видеть!

– Правда?

– Правда!

– И совсем не злишься? – Он внимательно смотрел на меня, будто пытаясь разгадать, я же с трудом сдержала улыбку. Поразительно, как он вообще стал актером – более бесхитростного и искреннего человека я еще не встречала. Вот уж у кого все на лице написано, так это у Рина Арджи.

– Совсем. – Я подхватила его под локоть, и мы вместе направились по дорожке, вглубь парка. Арк прыгал рядом и радостно лаял.

– Привет, дружище! – Рин потрепал его по голове. – Тогда почему ничего не написала?

– Не написала?

– Я приходил уже пару раз, но меня не пустили, и я принес тебе письмо. Отдал седому такому, с кислой рожей. Но ты не ответила, пришлось у дома ждать, а потом бежать за тобой до парка.

Я сжала кулак. Мало того, что письмо не отдал, так еще и не сказал ни слова. Вот же… гад ползучий. Может статься, и дедушкины письма все еще у него или уже превратились в пепел? Некоторых людей даже зонтик под коленку ничему не учит. Ну Гилл, ты доигрался!

– Мне его не передали. – Голос звенел от ярости, и я поспешила сменить тему. – Откуда ты узнал, как меня найти?

– Приставал к миссис Купер – до тех пор, пока она не смилостивилась, ну и… сразу пошел к тебе.

Чувствовалось, что ему по-прежнему неловко.

– Расскажи, как ты сам! Что нового в театре? Сильно на меня злятся?

Рин вздохнул.

– Сейчас уже поспокойнее стало, а первые дни вообще все как на вулкане жили. Искры летели только так, одно слово – и пожар. Думал, поувольняет нас всех к демоновой бабуле.

Ладно, Луиза, пока еще не время расстраиваться. Времени-то прошло всего-ничего – неделя с хвостиком. Хорошо бы наш директор немного поостыл ко дню, когда я освобожусь ото всех змееподобных.

– И остался бы без лучших актеров.

– Луиза, все на тебе держалось. В этой постановке так точно.

Слышать такое было приятно, поэтому я опустила глаза. Сколько в этом было истинного смущения, а сколько – игры, не знаю, грань слишком истончилась в последние дни. У меня даже щеки покраснели вполне натурально.

– Я бы так не сказала.

Рин махнул рукой.

– И что же, спектакль совсем отменили? – Очень хотелось знать, что я одна такая, единственная и неповторимая, и что антрепренер с ног сбился, подыскивая мне замену, да так и не нашел.

– Завтра – первый показ… без тебя.

Неожиданно. И немного обидно.

– И кто же меня заменит?

– Люсьена.

– Люсьена?!

Нет, девочка конечно была хороша в роли любовницы, но как на мой взгляд, здорово переигрывала. И если в образе истеричной графини это допустимо и даже к месту, то Сильви должна быть совсем другой! Я могла бы еще представить, что директор выдернул какую-нибудь подающую надежды девушку из не сильно популярной постановки, или попытался переманить из другого театра по-настоящему талантливую актрису – например, Аделину Вальтан. Но – Люсьена?! Настроение мигом испортилось, даже пригревающее не по-осеннему солнце не радовало.

– Расстроилась? – Рин погладил меня по запястью.

– С чего бы? – Я деланно рассмеялась. – Думаешь, меня заботят такие глупости?