Я сложила руки на груди:
– Леона растрепала, да?
– Леона сочла нужным со мной этим поделиться. В отличие от тебя.
– Ну здорово, – хмыкнула я. – Чем она еще решила с тобой поделиться? Любимым цветом нижнего белья?
Глаза Гроу опасно сверкнули, он шагнул ко мне.
– Я задал тебе вопрос, Танни.
– А я не хочу на него отвечать!
Рванулась мимо него в гостиную, но он перехватил меня за руку.
– Мы не договорили.
– Да ладно?
– Не ладно, – пальцы сомкнулись на моем локте с такой силой, что я ойкнула, а потом меня втащили обратно на кухню. – Представляешь, когда двое решают жить вместе, о таком говорят заранее.
От такого заявления я сначала очешуела, а потом рванулась, чудом не оставив в его захвате клок рубашки.
– Насчет двоих – это ты прав, но есть одна маленькая поправочка: здесь все решил ты.
– Я. Ничего. Не решал, – в глаза Гроу плеснула зелень. – А вот ты умудрилась решить за двоих. Дважды.
Я сложила руки на груди.
– Да ну? И о чем же еще я тебя не спросила? Когда взяла твой гель для душа или зубную пасту?
– Когда взяла Ленарда.
Во мне как-то разом кончились и слова, и воздух.
– Ну знаешь ли… я не подумала, что нужно интересоваться, хочешь ли ты помочь потерявшему родителей парню. Мне такое даже в голову не пришло, ни разу. Но если ты против, мы съедем в ближайшие пару часов, как только я найду адекватный вариант аренды.
Метнулась мимо него, но меня перехватили за многострадальный локоть и толкнули назад.
– В этом вся проблема, Танни. Ты не думаешь. Ты не думаешь ни о ком, кроме себя. – Прежде чем я посоветовала ему идти куда подальше, Гроу продолжил: – Я сам такой же. Это синдром одиночки, но когда есть двое, решения принимаются вместе. Я не имею ничего против Ленарда, но тебе стоило просто спросить. Чувствуешь разницу?
– Да! – огрызнулась я. – Чувствую! Мне надо было сказать парню: извини, я сейчас спрошу у Гроу, не против ли он, что ты на пару дней поселишься в его квартире, а то у него чувство собственной важности скукожится. Все, давай замнем тему. Я не собираюсь с тобой жить, так что вопрос исчерпан. Могу я пройти?
– Нет.
– Нет?
– Нет, – Гроу шагнул ко мне вплотную.
Настолько вплотную, что мне пришлось отступить, и только по счастливой случайности я не угодила пяткой в миску Бэрри. Впрочем, в следующую минуту миска Бэрри меня перестала волновать от слова совсем. Потому что Гроу оперся о столешницу, чуть ли не вжимая меня в нее, черты лица снова заострились, становясь звериными, и меня знатно полоснуло его силой.
– Нет, Танни. Мы еще не поговорили про наше с тобой «ничего».
– А о чем тут говорить, если оно ничего? – прищурившись, спросила я.
– Например, о том, что сегодня утром ты была другого мнения.
– Разве? – уточнила. – Когда ты был с Ширил, ты был другого мнения?
Глаза Гроу полыхнули огнем.
– Серьезно, Танни? – вкрадчиво поинтересовался он. – Ты сравниваешь то, что произошло между нами с тем, что было между мной и Ширил?
– Ну в общем, да, – хмыкнула я. – Думаю, со времен первого иртхана в этом процессе ничего существенно не изменилось.
Зрачок дракона стал вертикальным.
– Нет, серьезно, – я вцепилась в столешницу, глядя ему в лицо. – Другого мнения – это как? Как ты вообще видишь наши отношения?
Я старалась говорить спокойно, хотя спокойно и я – вещи несовместимые. Особенно сейчас, когда мне настолько был важен его ответ.
– Я предложил тебе жить вместе, Танни. Как ты считаешь, я их вижу?
– Вместе насколько? – уточнила я. – До окончания съемок? До того, как ты уедешь в Ферверн?
– Я так далеко не заглядываю.
Ну вот и ответ.
– А я заглядываю, – ответила я. – И когда заглядываю, там – ничего.
Я уперлась ладонями ему в грудь.
– Дай пройти.
– Почему ты не можешь просто наслаждаться жизнью? – ноздри Гроу снова шевельнулись. – Здесь и сейчас.
– Потому что однажды я ей уже насладилась, и ничего хорошего из этого не вышло. Отойди, Джерман.
Сейчас, когда основные эмоции схлынули, во мне осталась какая-то странная пустота и осознание случившегося. С этим осознанием мне еще предстояло жить, поэтому я просто хотела побыть одна. Там, где никто не достанет. Там, где не надо смотреть в эти драконьи глаза и вспоминать, чувствовать всей кожей.
Так остро.
Даже сейчас.
– У тебя есть еще одна спальня? – поинтересовалась я. – У меня дико болит голова, и я хочу спать.
– Со времен первого иртхана умнее отмазок женщина еще не придумала.