Иррациональное убийство

Папа как скорая помощь возник быстро и, как всегда, уладил все и со всеми, но на этот раз разговор был другого рода, а если быть совершенно точным, его не было вовсе. Всю дорогу он молчал и смотрел в окно. В какой-то момент ей даже хотелось, чтобы он стал кричать, а лучше даже ударил ее, хотя никогда не бил. В общем, она хотела реакции, все равно какой, только не этой гнетущей тишины. Дорога тянулась вечность. Она пару раз пыталась заговорить с отцом, но натыкалась на стену молчания и полного игнора.

Когда приехали домой, отец ничего не сказал, только ушел в свой кабинет и закрыл дверь. Мать не вышла из своей комнаты вовсе. Проплакав всю ночь, на утро Элла прошла в родительскую спальню, мать отвернулась и сказала, что отец в кабинете, и он не выходил с вечера. С тяжелым сердцем она постучала, никто не ответил, она постучала снова – тишина. Тревога как ком подкатила к горлу, и она стремительно бросилась искать Игоря. Игорь пришел с запасными ключами и отпер дверь. Сначала всем показалось, что отец просто спит, положив голову на стол, но поза была очень неудобной для сна.

Скорая констатировала инфаркт. Отец отходил тяжело, все винили в происшедшем Эллу, и она дала себе зарок взяться за ум. Она пообещала это себе, не кому-то постороннему или родственникам – себе.

С ним она не виделась какое-то время, затем он нарисовался на горизонте. Наверное, кончились денежки, да и жить на Патриках было куда уютнее, чем в дальнем Подмосковье. План мести созрел мгновенно. Она решила действовать его методами и, приобретя наркотики, подбросила ему на одной из вечеринок, а затем вызвала полицию. Ему намотали нехилый срок не только за хранение, но и за распространение, о чем тоже подсуетилась Элла, заплатив парочке конченных наркоманов за то, чтобы они указали на него.

Он все понял и прощать не собирался. Первый звоночек она получила, когда возвращалась с работы и, зайдя в подъезд, обнаружила молодого парня, который мило ей намекнул, что с нее причитается неприличная сумма за моральный ущерб, и часики начали отсчет. За наличкой придут. Кто и куда – незнакомец не сообщил, просто сказал ждать, но скоро ей позвонят. Сумма была неподъемная, а обращаться к отцу она не рискнула и тогда позвонила Игорю. Игорь сказал, что по своим каналам успокоит прыткого заключенного, и он не будет больше ее беспокоить. Звонков и вправду больше не было, до сегодняшнего дня.

Почему именно сегодня он решил напомнить о себе? Она только стала возвращаться к нормальной жизни. Еще и Игорь ведет себя как скотина, а он ей был просто необходим в данную минуту. Она понимала, что действовала как эгоистка, вспоминала о нем только по необходимости, – привезти, отвезти, разобраться с мелкими проблемами, – а у него были чувства. Может, ключевое слово – были, и она больше ему не нужна? Перегорел? От этого ей стало не по себе. Наверное, это эгоизм включился. Хотя? Она не понимала, что испытывала к Игорю. Безусловно, он нравился ей как мужчина, и ей были приятны знаки внимания, которые он ей оказывал. Она-то и в себе разобраться не могла. Ее швыряло из крайности в крайность, а пора было угомониться. Она понимала, что причиняет только боль и огорчение своим близким, а тут еще этот звонок, и ей придется обратиться за помощью к отцу, а этого она хотела меньше всего.

Элла направилась в ванну. Открывая один ящик за другим, она долго что-то искала, затем набрала горячей воды, опустилась в ванну, откинула голову и резко, чтобы не дать себе шанса передумать, полоснула рукой по запястью. Кто-то ей говорил, что резать надо не поперек, а вдоль, тогда шансы выжить равны нулю. Она так и сделала и медленно опустила руку в воду. Она почувствовала приятную слабость и головокружение.

«Вот, значит, как оно бывает, когда душа отделяется от тела. А это довольно приятно, даже можно сказать, что кайфово, словно ширнулся и отлетаешь. Вот сейчас тебя закрутит и унесет высоко в небо, и оттуда ты будешь наблюдать за всей этой никому не нужной суетой и мышиной возней. Кааайф…» – только и смогла подумать она и заснула.

– Просыпайся. Ненормальная, ты что творишь? Кто-то бил ее по щекам. Элла открыла глаза.

– Зачем ты меня вернул? Я не просила. Там было так хорошо и спокойно.

– Эгоистка, – Игорь сидел на краешке кровати. – Зачем ты это сделала?

– Он мне звонил и угрожал!

– Кто звонил? – Игорь недоуменно уставился на Эллу.

– Тот, от кого ты обещал избавить меня. Забыл? Игорь тяжело вздохнул.

– Он не мог тебе звонить. Я не хотел тебе говорить, но он мертв. Потом расскажу, когда оклемаешься. Я этот факт особо не афишировал, знают пару человек, включая твоего отца.

– Но я слышала его голос, я бы не спутала его ни с каким другим.

– Меньше надо пить, а то и не такое причудится! А с этим звонком я разберусь, но это точно не он, а кто под него косит

– узнаю.

– Обещаешь? – Элла с надеждой посмотрела на Игоря.

– Обещаю.

Только сейчас она почувствовала, как ненормально болит щека.

– Ты мне случайно фингал не набил?

– Ты о фингале думаешь? Что ты творишь? – Еще раз произнес он. – Эгоистка! А если бы я не успел?

– Если бы? Я звонила, а ты даже разговаривать со мной не захотел. Мог бы сообразить, в каком я состоянии!

– Ну извини. Когда захочешь на тот свет, просто сделай это и не звони никому, чтобы никто не смог вернуть тебя обратно. Окей?

– Сволочь!

– Отлично! Значит, будешь жить. Ты подумала своей тупой башкой, что было бы с родителями? С Робертом неизвестно что, теперь еще ты!

– Не бубни. Согласна. Была не права.

– Была не права, – передразнил ее Игорь, – хорошо, крови мало потеряла. Сейчас отвезу тебя в больницу, там как раз знакомый хирург дежурит, он осмотрит тебя. Сделает все тихо, чтобы в прессу ничего не просочилось, сама знаешь, персонал нынче подзарабатывает неплохие деньги, сливая информацию и снимки в желтую прессу, а ты у нас лицо медийное, девочка со скромного Подмосковья. Рану надо будет зашить. Полосонула со знанием дела. Сейчас я принесу вещи. Лежи пока.

Игорь ушел в гардеробную и вскоре вернулся со свитером, джинсами и бельем.

Элла попыталась подняться, но не смогла и медленно опустилась на подушку.

– Лежи, я сам.

– Ты что, одевать меня будешь? И белье?

– А что? Стесняешься? С каких это пор? Или есть другие варианты?

– Валяй, только не очень-то пялься.

– Сдалась ты мне. Как будто я тебя голой не видел.

Элле стало даже обидно, она постаралась повнимательнее всмотреться в его лицо, стараясь понять, правду ли он говорит. Игорь оставался невозмутимым, или он тщательно умел скрывать свои эмоции.

«Я тебе еще устрою, только дай оклематься», – подумала про себя Элла, но вслух ничего не сказала.

ГЛАВА 11

Рита спустилась в столовую. Незнакомый мужчина орудовал на кухне. Это он накануне вечером приехал с хозяином дома. Мужчина обернулся и внимательно посмотрел на Риту. Под его взглядом ей стало как-то не по себе, и это состояние ей совсем не понравилось.

– Как я понимаю, вы – Рита?

– Правильно понимаете, – Рите он начинал нравиться все меньше. Она не любила красавчиков, а он, без сомнения, таковым являлся. Мужчина был приблизительно Ритиного возраста, с темными как смоль волосами, небольшого роста и очень хорошо сложенный. На нем были широкие свободные брюки цвета хаки из плотного льна и такая же рубашка. Мокасины ярко-синего цвета были, как и положено, надеты на босу ногу. Небрежная брутальность – это то, что всегда нравилось Рите. Чем-то он напоминал Хасана, от чего Рите стало еще хуже, нахлынули воспоминания, и завтракать совсем перехотелось.

– Я Георгий, компаньон и по совместительству друг Константина, ну, или наоборот, как вам будет угодно. Я тут на правах хозяина решил сварганить кое-что. Прислуга в отпуске, а Анжелика с Константином срочно уехали в Москву. Там неприятность с Эллой.

– А что случилось?

– Я думаю, они вам сами расскажут, если сочтут нужным. Вам какой кофе?

– Обычный черный без молока и сахара.

– Хороший выбор. Не люблю всякие латте, капучино… По мне, кофе должен быть черным и обязательно очень горячим.

Георгий поставил перед Ритой яичницу и чашку ароматного кофе.

– Не знаю, едите ли вы яичницу, если нет, просто выбросьте ее в мусорник.

– Спасибо. Обожаю яичницу, особенно приготовленную мужскими руками.