Алсу Паладин

К нему она приходила старше: успела исчезнуть детская угловатость в теле, лицо было интереснее, красивее и волосы казались длиннее. А здесь она была маленькая, полная и очень напуганная девочка. Она не плакала, когда люди в форме приложили оружие к плечу. Однако ее губы побелели, когда старший офицер крикнул…

– Эй!

Его косточки пальцев хрустнули под ударом о стену.

Он не слышал звуков по ту сторону, но прекрасно понял, когда оружие выстрелило. Раз.

– Не трогайте ее!

Выстрелило. Два.

– Нет!

Три.

Подросток упала на зеленую траву, а он все еще пытался пробить невидимый барьер. Кричал, сбивал пальцы, и снова кричал. Не сразу пришло осознание того, что он бессилен.

Она умерла. Нет. Ее казнили.

Вот почему она не пришла к нему. Вот почему…

Человек закрыл лицо ладонями и стал пятиться назад, но едва сделал шаг, как спина уперлась в другой холодный барьер.

Замечательно. Он в ловушке.

Не в силах смотреть, как она лежит там, мужчина развернулся лицом к стене и увидел, точно такую же поляну, плоское вытянутое знание, корабли. В отличие от первой стороны тут были и ветер, и звуки, и другие люди.

На поляне были дети разных возрастов от пятнадцати до двадцати лет. Все в серой форме. Напротив ребят стояли мужчина с женщиной в черной одежде, которую те называли литией. Наверное, директор и завуч, догадался гость.

Рядом с пожилой парой, была еще одна пара. Мужчина был одет в серую офицерскую форму, а напротив него стояла полная девочка-подросток.

– Октавианец первого курса Алсу Паладин, – произнес офицер, – мне, Томасу Друзу, властью данной Международной Гильдией Людей возложено разжаловать вас до положения ноль. С этого дня вы лишаетесь всех социальных привилегий жителя планеты Земля.

Девушка поджала губы, но не заплакала.

Гость разжал сбитые в кровь пальцы и жадно прижался лбом к невидимой преграде.

Она жива! Его очаровательная незнакомка жива!

– Со звездной даты 11.07.2415, – подсказала завуч.

– Со звездной даты 11.07.2415, – продолжил офицер, – до 11.07.2427 вы не имеете прав находиться на планете Земля. В этот период вам предоставлено право отбыть на планету «Ю» и заслужить привилегию стать полноценной ячейкой общества Международной Гильдии Людей или же быть сосланной на пожизненное заключение в планету Крематорий.

Пока гость обдумывал смысл услышанных слов, его девочка вжала голову в плечи и ссутулилась, а длинные пальцы Друза с силой сорвали золотые нашивки с ее плеч. Ей небрежно обрили часть головы, слева набив что-то наподобие наколки или серийного номера. Надели наручники и увели с поляны.

«На этой стороне барьера она была жива! Пусть ее унизили на глазах всех лицеистов, но прекрасная леди осталась невредимой!» – подумал гость и произнес вслух:

– 2415 год…

Вот и все. Надежда растаяла. Их разделяло не только расстояние на земле, а годы. Больше пяти поколений, сотни лет и…

Он был готов заплакать от обиды на то, что не прислушался к внутреннему голосу, твердившему ему найти пару среди своего общества. Он выбрал ее. Он всегда выбирал ее, потому что…

Новое необычное перемещение не дало мужчине закончить мысленный диалог. Теперь он находился в узкой, вытянутой, абсолютно красной комнатке. Напротив него сидел тот самый Томас Друз: в трусах, в грязной измятой рубашке, необритый. Пьяный молодой человек рассматривал пистолет в руке.

– Стой! Стой! – гость вытянул руки вперед и пошел к офицеру, когда тот приставил дуло к виску, выстрелил…

Темнота. Свет. Новое перемещение.

Мужчина сидел ровно на том месте, где был Томас. От тела не пахло потом, а воняло. Волосы на голове слиплись от грязи, а щетина на лице неприятно чесалась. Офицер в центре поляны Октавия и человек, в теле которого оказался гость, были словно два разных человека.

Гость поднял руку, осмотрел пальцы, сжал кулак. Тело повиновалось легко. Потом он заставил его подняться с кровати и тут же чуть не поперхнулся. Во рту через задние носовые отверстия что-то упало в рот.

Подошел к зеркалу. Выплюнул в раковину. Миниатюрная пуля.

– Выберусь из этого дурдома – напишу книгу. И буду говорить всем, что вдохновил сон, – голос у Томаса был на тембр выше голоса гостя. Да, и сам офицер был почти на голову ниже мужчины, моложе, коренастее, кожа оказалась темнее, несмотря на то, что Друз имел европейские черты лица, русые волосы, прямой нос. Судя по мешкам под глазами, парень не спал всю ночь.

Мужчина всмотрелся в отражение. В зеркале глаза были другого оттенка. Это был даже не цвет, а будто их заволокло какой-то черной пеленой, теперь они имели карий почти черный цвет. Словно один дух покинул тело, а на его место пришел иной. Хотя все выходило именно так.

От виска к подбородку стекала алая полоска. Кровь. Единственное напоминание о том, что что-то с телом человека было не так. Человек прислушался: сердце билось ровно. Потрогал пульс: кровь текла по венам. Умылся, но рана на виске не затягивалась. Пришлось импровизировать. Поискал в ящиках и нашел крем тельного цвета, нанес на рану, вышло неплохо, но любое движение и огнестрельное было бы нельзя скрыть, поэтому мужчина нанес тонкую пластину из пластыря. Кожа моментально обрела цвет и если бы не шероховатость, то сложно было бы отличить материал от кожи.

Ожил голосовой будильник над зеркалом:

– Шесть часов тридцать минут по звездному времени 11.07.2415. Капитан Томас Друз, временно исполняющий обязанности смотрителя, прослушайте ваше расписание на сегодня. 8.00 – обед. 9.00 – встреча с Рэйчел. 12.00 – встреча с директором лицея Октавия Паоло Пабло. 13.00 – награждение отличников учебы Октавии…

– Отмени все встречи до 12.00. Сможешь?

– Да.

– И еще… – мужчина помедлил.

– Да?

– Если спросят где я или ко мне вдруг… ну, будут гости. Скажи, что у меня дела.

– Разумеется смотритель Друз. Все будет исполнено.

Будильник отключился, а человек тяжело вздохнул. Значит, все было не просто так: барьер, разные стороны будущего, перемещение. Если не будет встречи в лицее, то Алсу Паладин умрет. А если все произойдет как нужно, девушке сохранят жизнь. Правда, в чудесном спасении тоже была проблемка: унижение, загубленная карьера, неизвестная планета и колония для малолетних преступников. Все это могло изменить ее и подорвать взгляды на жизнь. Что ж, пусть пока будет так. Об этом он подумает позже. Главное не дать ей умереть.

*

Октавия его не удивил. Несмотря на то, что прошло столько лет, люди и привычки не менялись. Да, изменился стиль одежды. Да, некоторые новинки в технике удивляли и поражали его. Да, поменялся интерьер лицеев: черные потолки, белые стены, серый пол. Однако лицеисты шумно обсуждали новые новости, толпились у окон небольшими группами. Девушки читали, глупо хихикали, строили глазки мальчикам, а кто-то плакал, уткнувшись лицом в подоконник. Юноши также шумно смеялись, немного резко выражались, заносчиво по-детски отдавали честь офицеру космического флота Томасу Друзу. Преподаватели были сдержанно милыми, учтивыми и чуточку строгими с ним. Старались говорить тише, чем нужно, и говорили фразами свойственными только диалекту учителей.

Когда он поднялся на второй этаж к директорской, кто – то небрежно задел его плечом. Скосив вбок глаза, мужчина заметил знакомый рыжий хвостик. Октавианка шла быстро. На ходу сжимала и разжимала кулаки, а направлялась она к стройному юноше. Мальчик был в окружении девочек. Флиртовал с ними.

Остановилась она лишь для того, чтобы попросить предмет похожий на учебник алгебры. Мужчина отметил, что одна сторона предмета была железная, а вторая имела ярко-синий экран. Отличался мини-компьютер тем, что с прозрачного монитора выскакивали 3d цифры, алгоритмы и теоремы. Подержавшись немного в воздухе, они лопались как мыльные пузыри.

– Аяна дай свой планшет. На минутку.