Либерия

– Я, – тихо ответила Леся, ее глаза совсем по-кошачьи сверкнули зелеными огнями.

– А, правда, что ты… – Молодой человек замялся. – Ну… не человек?

– Правда. Ты тоже не человек. А разве это хорошо – быть человеком?

Алексей растерялся. Он не знал ответа на этот вопрос. Совсем недавно знал, а теперь – нет.

– Не знаю… Но я хотел бы снова стать человеком. – Парень скинул жупан и шагнул к лесавке. – Почему ты пришла?

– Ты мне нравишься, волчонок. Хотя от тебя пахнет другим миром.

Девушка подошла вплотную, даже не подошла, а переместилась каким-то неуловимым, скользящим движением, приподнялась на цыпочки, почти касаясь губами щеки Алексея. Ее ноздри трепетали, втягивая воздух.

– Запах камня, железа и горького дыма, и еще чего-то пряного и незнакомого. Нет, совсем нет лесного духа… Но ты мне нравишься, волчонок.

Теплое дыхание Леси щекотало кожу, от чего по спине пробегали мурашки, и гулко стучало в висках.

– А ты пахнешь сосновым лесом и земляникой, – ставший хриплым голос дрожал и срывался.

– Да… – шепнула девушка.

На миг прижалась горячим телом и отступила на шаг, заставив Алексея разочарованно вздохнуть. Впрочем, разочарование было недолгим. Лесная гостья скинула меховую жилетку и распустила шнуровку на груди. Платье с шелестом осенних листьев скользнуло на пол. В полумраке избы девушка казалась статуэткой из драгоценного молочно-белого фарфора. Высокие груди с темными каплями сосков вздрогнули от тихого смеха, сверкнули зелеными искрами глаза.

– Иди ко мне, волчонок.

Молодой человек, восхищенно вздохнув, качнулся вперед. Но внезапно вспомнил другую девушку, такую же прекрасную и соблазнительно нежную, через мгновение превратившуюся в мерзкую полуразложившуюся тварь – мертвячку, оживленную некромантом. Воспоминание было настолько ярким, что Алексей почувствовал омерзение и ужас, к горлу подкатила тошнота, и он отскочил к двери.

– Что с тобой?! Ты меня боишься? Я не нравлюсь тебе? – Девушка явно обиделась.

Алексей прижался спиной к шершавым доскам и боролся с желанием немедленно сбежать.

– Нежить! – выкрикнул он.

– Нет! Не правда, я живая, – голос Леси дрожал от слез.

Она осторожно подошла к молодому человеку и коснулась его щеки. Он вздрогнул, хотел отшвырнуть девушку, но внезапно страх прошел, стало тепло и спокойно.

– Я поняла, – прошептала Леся. – Глупый! Ты боишься не меня, а того, что в прошлом. Но прошлого нет, оно далеко. И будущего нет – оно еще не наступило. Есть только настоящее – ты и я.

– Да… да.., – бормотал Алексей. Зарывшись лицом в пушистые волосы, он прижал к себе горячее тело. – Извини… это уже прошло. Ты живая.

Молодой человек гладил прохладный шелк плеч, ласкал груди, целовал мокрые от слез глаза и пил земляничный нектар губ. И прошлое, и будущее исчезли, растворившись в хмельной страсти, осталась только эта удивительная девушка, сладкая как дикий мед и свежая как березовый сок ранней весной.

– Идем, желанный мой, – шепнула Леся, потянув его к лавке.

– Да… Только, как же старик?

– Что тебе до него?.. Он – человек… – девушка на миг замерла, прислушиваясь. – Колдун далеко. Идем.

Глава 4

Когда Алексей проснулся, Леся исчезла. Вряд ли он спал долго, скорее всего, забылся на несколько минут, и было немного досадно, что лесавка сбежала, не попрощавшись. Но молодой человек чувствовал себя настолько отдохнувшим и счастливым, что обижаться не хотелось, тем более он был уверен – девушка обязательно вернется.

Парень с наслаждением потянулся и обнаружил, что лежит совсем голый. Он не помнил, когда и как успел раздеться, в памяти не осталось ничего, кроме жаркого трепещущего тела, нежных прикосновений рук и сладких губ. В избушке заметно посветлело, и Алексей, усмехаясь, начал собирать разбросанную по полу одежду.

Дверь в сенях скрипнула, раздалось старческое покашливание, и парень в панике заметался, понимая, что одеться уже не успеет. Вошедший Чурила удивленно крякнул.

– Опять без портков! Это что, в твоем мире принято хозяина встречать нагишом, али, все же, на охоту собрался?

– Э-э-э… нет… Я…это, вот, переодеться хотел.

Алексей торопливо кинулся к брошенной на пол сумке, вытаскивая из нее свою одежду.

– А, ну-ну…, – проворчал старик, затем пошмыгал носом и хихикнул. – Чай, поди, Леська-плутовка прибегала?

Молодой человек покраснел и закашлялся.

– Эк, зарумянился-то, аки девица на выданье! Точно, значит, Леська. Говорил же я – приглянулся ты ей. Смотри, заморочит она тебе голову, да в лес сведет. Пару дней волком за ней побегаешь, а потом и в человека перекинуться не сможешь. Так и будешь на луну выть – ни тебе девки, ни тебе рожи человечьей. Ну, да ты, все одно, в Москву собрался. Так что, помиловались в охотку – и ладно.

Не обращая внимания на красного как помидор Алексея, колдун загремел чугунками.

– Печь затоплять не буду, так, не разогретым поснедаем[9 - Поснедаем – поедим (уст.)].

Чурила выставил на стол холодную, скорее всего, вчерашнюю кашу в блюде, тонкими ломтями порезал солонину, разлил по кружкам медово-желтый напиток, судя по кислому запаху, квас, достал бережно завернутую в холстину краюху хлеба, разломив, половину протянул Алексею.

Пока колдун хозяйничал, молодой человек размышлял над его словами. Вспомнил ласковый шепот, напоминавший мурлыканье кошки: «Любый мой, как же хорошо-то мне с тобой! Пошто ты к людям уходишь? Останься здесь, со мной. Лес добрый, он защитит и прокормит». Алексей мотал головой, выражая несогласие. Говорить ему тогда не хотелось, думать о чем-либо тоже, вообще не было желания возвращаться в реальность. Он прижимался щекой к теплой груди девушки и качался на волнах той сладкой истомы, что неизменно наступает после любовных игр.

А сейчас не мог избавиться от неприятных подозрений. Неужели Леся только для того приходила, чтобы в лес его сманить? Думать об этом не хотелось, уж слишком ласковой и страстной была лесавка, и страсть эта казалась искренней. А если Чурила прав, то почему тогда девушка ушла? Или колдуна боялась?

– Да ты не слушаешь меня?!

Сердитый окрик старика заставил Алексея вздрогнуть и вынырнуть из сладких воспоминаний. Он вскинул голову и растерянно захлопал глазами.

– А? Чего!

– Тьфу! – плюнул Чурила. – И верно, башку тебе лесная девка заморочила. Я же тебя уж три раза спрашивал, что в Москве-то делать будешь?

– Почему сразу «заморочила»? – обиженно фыркнул парень, отправляя в рот ложку холодной, липкой каши. – Задумался я просто. Вот об этом самом, о московских делах и задумался. Я же говорил тебе, что мне книгу одну надо достать из библиотеки Ивана Грозного.

– Откудова? – удивленно вытаращился старик, потом, видимо сообразив, кивнул головой. – А, из книжницы, стало быть. Понятно. Цареву тайную книжницу еще Либерией прозывают. Говорил, помню. Только, вот, как доставать собираешься книгу-то?

– Ну.., – пожал плечами Алексей, – не знаю пока. Но, все же, царская библиотека – не иголка в стоге сена. Про нее многие знать должны.

– Не простая это билиби, биби… Тьфу, что за слово такое, язык сломаешь, пока выговоришь! Не простая это книжница, а тайная. Царь Иван тех, кто про нее ведал, на тот свет спровадил.

– Ты знаешь о Либерии?

Молодой человек был удивлен – темный старик, живущий в лесу, оказывается, осведомлен о таких вещах. Хотя, подумал Алексей, кто же его знает, где он жил и кем был до того, как в лес ушел.