Берегиня сегодня 2

И ещё я корила себя за то, что велела Толику поставить Кирилла за прилавок. Узнав об этом, все наши местные девицы не поленятся и припрутся в магазин, поболтать с ним, сделать селфи и, что наиболее неприятно, попозировать ему, как художнику, для набросков. И каждая не забудет ему напомнить, что я, его будущая жена, на пять лет старше, и намекнуть, что я его купила.

Нет, я его не покупала. Он добровольно поддался моей влюблённости.

В прошлом году мы попали в большие передряги, и Кирилл повёл себя вполне достойно, помогая мне и моей подруге Ане, выпутаться из них.

И вообще я ему нравлюсь. Хотя последний месяц он только тихо спит рядом со мной, греется… И хватит мне трястись от ревности.

«Ты же беременна!» – Напомнил мне мой здравый смысл оранжевого цвета. – «Конечно, мужчина может уйти из семьи и от собственного ребёнка. Он может уйти от богатой жены…» И тут, как всегда, встрял циничный болотный голосок: «Но, чтобы уйти одновременно от богатой жены и от собственного ребёнка – такого практически не бывает».

* * *

В два часа дня я бодро вошла на территорию Митинского радиорынка… и выползла оттуда обессиленная в половине седьмого вечера. Пересмотрела и перещупала десятки образцов, пересчитала все варианты скидок, выпила с поставщиками два литра кофе.

Хотелось половину горячей курицы гриль, апельсинового сока и спать. А завтра с утра отдать документы в банк на оплату, и днём совершить особый подвиг – то, что я делаю с душевной болью и зубовным скрежетом – потратить деньги в магазине на себя и родных. И домой, домой.

Моя любимая, и единственная близкая подруга Анна живёт в Москве, и логично было бы заночевать у неё, но в этом году она впервые в жизни отправилась в заграничное турне по Италии, вместе с мамой и племянником. Так что придётся мне перебиваться в гостинице.

Глава 2

Сделав предварительный расчёт в блокноте, официант Жорик увидел поднятую руку за дальним столиком. За ним сидели парень и девушка, сразу честно предупредившие – на этой неделе им исполнилось по двадцати одному году, и они официально хотят напиться. Но не в подъезде с друзьями, не на кухне при родителях, а друг с другом в хорошей обстановке. Закуску парочка выбрала скромную, но вкусную.

Жора, не переставая строго улыбаться, заменил им графин и взглянул на столик Лены, за который только что уселась посетительница. Ничего особенного, среднего росточка, пухленькая, одета неброско, но дорого. Явно пришла поужинать, а не мужика снять. Такие дают чаевых мало, но зато «не кидают».

– …могу тебя завтра подхватить в Шереметьево, как раз поеду из Москвы домой… Я специально подгадаю к прибытию самолёта… В Зону Топь не собираешься?.. Пошутила, пошутила я.

Хорошо, что Жорик успел поставить поднос на свою рабочую тумбочку, иначе выронил бы. Словосочетание «Зона Топь» из семи миллиардов населения планеты Земля, знают от силы тысячи полторы, причём усиленно об этом молчат.

Переставив заказ на столик «совершеннолетних», Жора заставил себя ни разу не оглянуться, пока шёл на кухню. Там он спрятался за косяк и осторожно выглянул.

Ну, точно, эта… как её… Маша или Маруся, сидела, ела салатик «Цезарский», пила апельсиновый сок и чувствовала себя прекрасно.

Со второго столика, где сидели серьёзные клиенты, дали отмашку, и Жора поспешил за новой бутылкой водки и мясным ассорти.

Жора остро чувствовал зуд в пальцах рук и в позвоночнике. Так было при ожидании хороших чаевых, при выигрыше в лотерею, и при радостном известии.

И теперь он, Жорес Владимирович, воспользуется шансом всё изменить, или халдеить ему Жориком до пенсии, а в старости бутылки по дворам собирать.

Ночью меня разбудил стук в дверь. Если бы не голос, монотонно повторяющий: «Маша, Маша, мне надо поговорить», я бы ни за что не встала.

Часы на столике показывали два часа. Мистика какая-то. В Москве, ночью, со мной кто-то рвётся поговорить.

Открыв дверь, я первым делом увидела в двух вытянутых руках поднос с бутылкой коньяка, пакетом апельсинового сока, толстокожим лимоном и шоколадкой. Затем из полутёмного коридора материализовался мужчина незнакомой наружности.

– Маша, поговорить нужно. Меня Жориком зовут.

– Проходите. – Я запахнула накинутое на себя одеяло. – Подождите минуту, я оденусь.

Пока я в спальне натягивала джинсы и свитер, мужчина в гостиной разлил коньяк по гостиничным бокалам и нарезал лимон. Было прохладно и я накинула на плечи одеяло.

Жора сидел в кресле и ожидал меня с серьёзным видом.

– Мария, я заочно знаком с тобой и твоей уникальной подругой Анной. Сегодня услышал разговор по телефону про некую Зону Топь и решил зайти, поговорить.

Я наступила на край одеяла и чуть не упала. «Поменьше трепаться надо в общественных местах», – противно заверещал мой Болотный голос. – «Болтун – находка для шпиона»! Плюхнувшись на диван, я внимательно оглядела молодого мужчину. Вроде простецкая внешность, а глаза умненькие.

– И чего от меня нужно? – Я взяла в руки рюмку и тут же поставила обратно. – Мне нельзя алкоголь, налей сока.

Жора проворно метнулся в ванную, сполоснул стакан, налил сок и выдохнул:

– Очень хочу знать. Где сейчас Леонид.

– Понятия не имею. – Честно ответила я. – Скорее всего, в больнице для психов.

– Н-да, – парень расстроено плеснул себе коньяка на полбокала.

– А-а… – Я осторожнее сформулировать вопрос. – А что вы слышали о Топи?

– Я с августа по декабрь был в Посёлке и Зоне Топь. Привёз туда посылку от Леонида для академика Аристарха Кирилловича.

Моя рука переместилась к бокалу с соком.

– Посылкой, как я понимаю, вы называете двоих детей?

– Да. – Обрадовался Жора. – Двоих детей четырёх и пяти лет. Леонид выкупил их из специальных детских домов. – В три глотка выпив коньяк, Жора подышал, приходя в себя, и сжевал дольку лимона. – Эх, хорошо… Так вот, Маша, могу похвалиться, но дети теперь устроены в семьях гораздо лучше, чем некоторые при родных родителях.

– Рада слышать. Жора, зачем тебе Леонид?

Налив себе ещё полбокала, Жора не стал медлить и выпил коньяк залпом. Глазки его заблестели.

– Я, Маша хочу изменить свою жизнь. К лучшему. Не в криминальном смысле, а самому стать более цельным человеком. Я, когда с Леонидом встретился, понял, что полжизни ху… фигней страдал. А с Тавренным не соскучишься.

Зевота не давала мне нормально говорить.

– Жора, извини, у меня режим. А где Леонид сейчас, я действительно не знаю.

Жора встал.

– Извини, спокойной ночи.

– Надеюсь, что спокойной. Коньяк с собой забери.

Не глядя, Жора прихватил коньяк и тарелочку с нарезанным лимоном.

– Ты беременна?

В глазах Жоры, что меня очень удивило, была искренняя радость.

– Да, Жора, у меня восемь недель и нужно спать.