Надежда Феникса

– Ты уверен, что сирин не очнется до прихода Лавэя?

– Уверен. Я хорошо ее приложил. К тому же, у нее связаны руки и кляп во рту. Ничего она нам не сделает, она в этом мире несколько дней и вряд ли способна совладать со своей силой.

Кляп был, это правда. К счастью, не какая-то вонючая тряпка, а что-то вроде упаковочной бумаги, основательно смятой и заполнявшей мой рот целиком. Насчет силы говорившие тоже были абсолютно правы, вот только это не помешало моему сердцу пуститься в галоп, как подстегнутая неумелым жокеем лошадь. От того, чтобы начать дергаться в путах, меня остановила только одна мысль: «Начну – и все, мне конец». Вряд ли эти дружелюбные существа, которые мило беседовали у костра, будут вести со мной долгие разговоры о сущем.

Поэтому я предпочла глубоко дышать, стараясь унять панику, и слушать разговоры дальше.

– Он когда обещал прийти?

– Да скоро же. Ты чего нервный такой? Феникс первым делом заявится в замок, Лавэй должен быть там.

Раздался тяжелый вздох, как будто говорящий не сидел у костра, а камни ворочал. Я помнила, что основное оружие сирин – голос, но для того, чтобы им воспользоваться, сначала мне нужно было развязать руки. Потом – полоску ткани, входящую в мой рот так плотно, что нижняя челюсть ощущалась отдельно от меня.

Что-то мне подсказывало: начну шевелиться, ерзать – и даже малейший шанс на побег и возможность избежать знакомство с Лавэем (не надо мне таких знакомых!) будет потерян. А сбежать мне надо. Ой как надо! Особенно после того, что я услышала дальше:

– Он возьмет ее прямо здесь?

– Ну да. А что с ней еще делать? Ее силу надо впитать, пока до нее не дорвались Феникс или Рен’А’Хар.

В этот момент у меня опять сдали нервы, и я широко распахнула глаза. К счастью, никто этого не заметил – я лежала спиной к говорившим, лицом в кусты. В смысле, впереди меня сейчас маячили кусты, в которые я бы с радостью улепетнула. Вдаль расстилался лес, потемневшая в ночи листва и запутавшееся в высоченных деревьях звездное небо, островки которого проглядывались тут и там – я увидела его, когда скосила глаза наверх.

Сердце продолжало громыхать, как набат – впору уговаривать его быть потише, и в этот момент меня озарило: я же лежу на земле! А сирин черпают свою силу именно от земли. Не знаю, кем являлись мои похитители, но они либо прогуливали уроки по алому сиринству, либо настолько не верили в способности девушек из других миров.

И именно это сейчас сыграет мне на руку.

Я попыталась расслабиться настолько, насколько смогла: чувствуя землю под собой настолько, насколько это возможно. Не знаю, как у них тут происходит подзарядка магией, но будем считать (верить, надеяться), что индукционно. Прохлада сменилась теплом, трава неожиданно перестала казаться колючей и щекотной. Сосредоточившись на близости к земле, и я впрямь ощутила, как внутри снова раскрывается то самое солнце. Солнце, на которое очень странно отреагировал Виорган… да и Легран не лучше, хоть и по-другому.

Это окончательно придало мне сил. Воодушевившись, я резко опрокинулась на спину и задергалась так сильно, как могла: мне в голову пришла замечательная идея. Не знаю, правда, какова была степень ее замечательности, но другой у меня не было, по крайней мере, в сложившихся обстоятельствах.

Мои похитители, в два счета оказавшись на ногах, увидели бьющуюся в конвульсиях девушку, а я – две небритые хищные морды.

– Она притворяется! – взвыл один.

– А если правда подавилась?

Я, кстати, правда почти подавилась, когда опрокинулась на спину, и даже искренне поверила в то, что начала задыхаться. Возможно, это тоже сыграло мне на руку, плеснув в меня новой порцией паники, а в моих похитителей – достоверностью происходящего.

Один из них едва успел рвануть с меня кляп, как я плюнула бумажкой во второго и, вложив все, что во мне имелось, в мой голос, приказала: