Испытание судьбой. Семейная сага. Часть 2

На нее с интересом оглянулся высокий стройный мужчина. На вид ему было лет сорок пять. Он держал в руке журнал «Огонек» и помахал им, приветствуя Катю.

– Что таких дворников – моделей специально набрали в честь приезда Горбачева?

Катя остановилась и с удивлением посмотрела на симпатичного подтянутого мужчину.

– А что Горбачев правда приехал? – спросила Катя удивленно.

– Да, прилетел вчера, грозится полярки снять трудовому пролетариату. А вы из Ставрополя, его землячка, наверное, правильно я догадался, что вы его засланный агент?

Катя засмеялась, оперлась на лопату и внимательно посмотрела на мужчину с журналом «Огонек».

– Я, правда, из Ставрополя, только я не агент, это случайное совпадение, что мы земляки. Я политикой вообще не интересуюсь.

– Ну вот и хорошо. Меня зовут Юрий Саммуилович. А как вас, милая барышня, если не секрет.

– Меня Катя. Катя Воронцова.

– Очень приятно познакомится.

Дверь в районо открылась и оттуда выглянула пожилая женщина. Она громогласно произнесла: «Семеныч, иди двор за зданием расчисть и песочку побольше насыпь, машины буксуют!»

Дворник быстро выхватил лопату из Катиных рук, подхватил лом и захромал в сторону металлических ворот. Он на ходу посоветовал Кате много не болтать, а занять очередь к «конторским крысам», – как он называл работников Районо.

Катя улыбнулась и поспешила ко входу. Юрий Саммуилович открыл перед нею дверь и протянул ей свою визитку.

– Обращайтесь, Катюша, если что, всегда помогу!

Катя улыбнулась новому знакомому, и кивнула в знак согласия.

– Спасибо, рада знакомству.

– Я тоже. Вы как глоток свежего воздуха.

Мужчина подмигнул Кате и быстро пошел к лифту.

Катя отсидела огромную очередь и, зайдя в кабинет к инспектору, услышала то, что и ожидала, – «Места у нас есть, но необходима прописка. Как только вы пропишитесь, мы вас с удовольствием возьмем.

«Так, значит, следующим этапом в моих поисках, – будет прописка», – подумала Катя и тут же, выйдя на улицу, спросила первого попавшегося прохожего: «Вы не подскажите, как проехать в частный сектор, в район, где есть собственные дома?».

Самое интересное было то, что люди совершенно незнакомые, с добрым участием подходили и дружно советовали, как лучше туда добраться, каким троллейбусом, на каком автобусе проехать в тот или иной район. Катя быстро записывала информацию, ловя каждое слово прохожих, и ее очень радовало, что северяне такие отзывчивые люди. Каждый хотел как можно больше рассказать о старых районах своего любимого молодого города. Они с такой любовью говорили, что город, хоть и совсем юный, но имеет свое лицо и с такой гордостью делились впечатлениями о старых районах, с которых начинался Мурманск.

Сев на нужный троллейбус, Катя поехала изучать свой новый, но уже любимый ею город, – такой родной и близкий ей по духу. Объявили нужную остановку и Катя с легкостью выпорхнула в морозную свежесть рассветного дня.

Город тянулся вдоль залива и располагался на сопках, – на длинных ступеньках каменного царства. Старый район города очень отличался от современных новостроек. Настилы были деревянные и подниматься нужно было все время по узкой, деревянной лестнице с перилами. Ощущение было такое, что Мурманск – это высокая пирамида и районы располагались несколькими ярусами.

Катя поднималась все выше и выше, как – будто взбиралась ближе к солнышку, чтобы погреться в его ласковых лучах. Она остановилась, чтобы перевести дыхание. Чем выше поднималась Катя, держась за перила, тем больше воздуха ей не хватало.

«Полярки, ведь, не просто так платят, – подумала Катя, – наверное, за вредность, за то, что кислорода нет. А Горбачев их снять хочет, как Юрий Саммуилович сказал, – с трудового пролетариата», – улыбнулась Катя, вспомнив нового знакомого.

Вдруг какая – то невиданная сила ласково взяла ее за плечи и нежно заставила оглянуться назад. Девушка замерла от увиденной картины, она оцепенела и не смогла сделать ни одного вдоха. Катя стояла, сраженная наповал, увиденным, – в красном зареве природной иллюминации, отражающейся на воде залива, в один ряд стояли красавцы пароходы. Белоснежные, гордые и необыкновенно красивые своей величественной силой. Корабли являлись мощными защитниками своего Отечества во все времена. Они гордились своей исторической жизнью на воде. Никогда не пасовали в шторм. Не боялись опасности поджидающей стихии. Шли смело навстречу неизвестности. Сколько бы красивых историй они могли рассказать, если бы умели говорить! Но своим громким молчанием белые корабли кричали Кате: «Иди вперед, ничего не бойся! Мы защитим тебя, мы всегда будем с тобой, ты – сильная, у тебя все получится!».

Набрав полную грудь свежего воздуха, Катя смело шагнула вперед, но еще и еще раз поворачивалась, любуясь своими новыми друзьями. Спокойно и радостно стало на душе и Катя подумала: «Господи, да ради того, чтобы увидеть такую красоту, стоило жить и какие же все —таки здесь люди приветливые и красивые. Вот и этот мужчина, Юрий Саммуилович, что визитку дал очень внимательный и добрый!».

Катя достала визитку из кармана дубленки и прочла: «Инструктор райкома партии».

А в это время этот самый мужчина с журналом Огонек, Юрий Самуилович, – инструктор райкома Партии, – вышел из здания районо и переходил проспект Беринга. Он даже не заметил, как это произошло. Но на него с огромной скоростью налетела иномарка. От удара мужчина упал на асфальт, скрежет тормозов и двое здоровенных мужиков, выбежавших из машины, наклонились над телом. Они увидели, что мужчина не дышит, испугались, оглянулись по сторонам, – на улице было пустынно, никого не было. Водитель иномарки и его пассажир схватили тело потерпевшего, быстро забросили его в машину, резко рванули с места преступления и удалились в сторону выезда из города.

В лесу они достали тело из машины, быстро облили его бензином и подожгли, чтобы замести следы. Затем, когда все сгорело, собрали все в мешок и даже подмели за собой.

– Нету тела – нету дела, – сказал один из них, оглядываясь по сторонам. – Чистая работа, поехали.

И они поехали дальше по своим делам. А сколько вот так пропадает без вести людей. Никто не знает, где их искать. Был человек и вдруг потерялся. Что случилось? Куда исчез? Родные ищут и не могут найти. И всю жизнь ждут, что человек вернется. Ведь надежда, – это все, что у человека остается.

Но Катя ничего этого не видела и не знала, что произошло с ее новым знакомым, она подходила к деревянным домам старого района, и отметила про себя, что покосившиеся избы говорят уже о совершенно другой жизни. Холод какой – то пустоты, чего – то мертвого и страшного пробирался в Катину душу. Казалось, люди здесь никогда не жили. Ничто не говорило о присутствии живых существ на этой обетованной земле. Тяжело висела пугающая тишина.

«Здесь точно живет дьявол», – подумала Катя и робко постучалась в первую попавшуюся дверь.

Тишина становилась зловеще – звенящей и начинала пугать девушку еще больше. Через некоторое время, она услышала какой – то непонятный звук, напоминающий завывание скрипящих полов, услышала шаркающие шаги и тяжелую поступь уже отжившего свой век человека. Дверь открыло что – то отдаленно похожее на мужчину или женщину; пол рассматривался с трудом. В грязном замусоленном платке это «нечто» сказало скрипучим прокуренным голосом:

– Чего стучишь, заходи. Ты откуда такая чистая и пахучая? Выпить принесла? Можно без закуси. Прищурившись и наведя резкость, это «нечто» внимательно смотрело на Катю:

– А сколько же тебе лет, красавица? – спросила бабушка изрядно под хмельком и с трясущимися руками.

– Мне двадцать пять лет, – ответила Катя, вздыхая.

– Надо же, моя ровесница! – удивилась старуха. – А какое сегодня число? Год я знаю какой. Не совсем мы тут потерянные. Иногда менты напоминают, достали уже своими вопросами, – когда на работу устроишься, когда пить бросишь? А кто пьет? Сами во сто раз больше нашего бухают, а нас за людей не считают. Я что – то не пойму, ты бутылку принесла или нет? Да и вообще ты по какому делу? Из собеса что – ли или инспектор по делам несовершеннолетних? Так я тебя сейчас как попру, – закричала, замахиваясь на Катю, двадцатипятилетняя бабушка. – Касатиков моих у меня поотобрали, материнства меня лишили, за что спрашивается? Нет правды на земле! Запомни, дрянь, они все равно меня не бросят, дети мои. Убегут с вашего приюта и к мамке родной вернутся. Им же свобода нужна, сволочи, а вам бы задавить всех, растоптать, все у меня забрали. Да я, – капитанская дочка бывшая. И муж у меня капитан, вон там спит. Хочешь и ты с ним ложись. Только на бутылку дай, я не жадная, по тебе вижу одинокая ты. Ему налей, он тебя так оприходует, век помнить будешь, а понравится и жить у нас останешься.

– Нет, спасибо большое, – сказала Катя. – Только я не пойму никак, почему вы здесь, в таком красивом месте, не живете? Вы умерли все давно. Вас нет. А посмотрите вон туда, на белые чистые пароходы. Видите, какие они красивые! Вот они, – живые! Вы ведь все равно ничего вокруг себя не видите, значит не живете вовсе.

– Мы свое отжили, тебе и не снилось, – возмутилась молодая бабушка! – Знаешь, какие он деньги зарабатывал?! А какая квартира у нас была в центре города?! Просто деньги нам нужны были, вот и продали, а эту купили. Да на хрена нам красота твоя, насмотрелись вдоволь. Ты чего лечишь меня красотой какой – то? Ты лучше подруга на бутылку дай, я тебе такую красоту покажу, – уже умоляюще произнесла хозяйка покосившейся избы.

– Да, нет у меня денег и красоты мне вашей не нужно. Не дай Бог так заболеть! Посмотрите, пожалуйста, на себя в зеркало, ровесница. А потом выйдите и посмотрите на друзей своих, вон там в зареве вашей молодости, – показала Катя на залив. – Сколько они, эти белые корабли – красавцы, пережили, а не сломались как вы. Стоят с гордо поднятой головой и им не стыдно за свою прожитую жизнь.

Катя повернулась и молча пошла дальше по грязной деревянной улице, даже не попрощавшись с новой знакомой. Она еще долго слышала в свой адрес какие – то нелестные вещи и единственно правильное слово, которое кричала бабушка в грязном платке, – «Подумаешь, учительница, нашлась, еще учить жить меня будет!»

Как ни странно, но в каждом доме, Кате слышалась ругань, пение или плачь. Вся эта вакханалия наводила на мысль, что здесь живут люди с другой планеты. Катя грустно проходила от избы к избе и понимала, что в этом районе, ей почему – то не хочется прописываться.

В унисон ее настроению очень резко испортилась погода: задул сильный, порывистый ветер, мгновенно небо стало черным, скрылись ее друзья – пароходы в каком – то зловещем смоге. На лестнице, из темного облака, вдруг показался белый мятый костюм и такая же морская фуражка, слышно было, что кто-то поет песню: «Капитан, капитан, улыбнитесь, ведь улыбка это флаг корабля, капитан, капитан, подтяните…».

Последнее слово оборвалось, и капитан, поднимающийся по лестнице навстречу Кате спросил: «О, привет, красавица, выпить хочешь?».

– Спасибо, я не пью, – ответила Катя, рассматривая помятого капитана, который шел с дипломатом в руках ей навстречу.

Капитан прижался к перилам, чтобы ее пропустить вниз и внимательно ее рассматривал.

– А зря, у нас могло быть столько общего! – произнес Капитан, улыбаясь.

– Что у вас здесь весь район пьяный? – спросила Катя с трудом держась за перила.