Я все снесу, милый

Скинув одежду, выданную в центре, обнаженная Зоя прошла к душевой кабине. Заметила, что там вместо двух кранов с регулировкой воды располагаются три кнопки. Нахмурилась. Что за паразитство?!

Пожалуйста… Пожалуйста… Она так хотела искупаться. Сделать это, не вздрагивая от каждого шороха и не опасаясь, что в любой момент может войти медсестра.

Зоя нажала на первую кнопку. Ничего. Странно… Нажала на вторую и не сдержала облегченного вздоха – сверху полилась вода.

Вода! Чистая. Горячая. Такая родная…

Зоя опасалась, что здесь, в этом проклятом времени, вместо воды будут кристаллы или еще какой-нибудь подобный способ омовения. В «Рассвете» каждое утро ее погружали в вязкую фиолетовую субстанцию. В первые дни Зоя отчаянно сопротивлялась, кричала, что не ляжет непонятно во что. Но ей пришлось подчиниться, когда в палате появились два амбаловидных санитара. Проклиная всех и вся, Зоя отступила.

Сейчас же девушка протянула ладони и подставила под капельки прозрачной воды. Не может быть… Этого не может быть… Счастье, искристое и давно забытое, осветило сознание Зои, и она поспешила сбросить больничную робу.

А когда встала под покалывающие с непривычки струи воды, мир перестал существовать. Исчез. Остались лишь душ, вода и она.

И ощущение покоя и умиротворения.

Зоя не помнила, сколько времени провела в душе. Да это было и не важно. Просто стояла и наслаждалась. Училась заново радоваться такой мелочи, на какую в прошлой жизни даже внимания не обращала.

Прошлая жизнь…

Мир, где она была кем-то. Человеком, с которым считались. У которого были права. Которого уважали и любили.

Любили… Ха.

Кривая усмешка исказила полноватые губы Зои. Любовь – понятие растяжимое, как говаривала ее пятнадцатилетняя племянница. У всех она разная. У Зои она тоже была.

Да такая, что привела в капсулу с погружением в криосон.

Девушке пришлось мотнуть головой, чтобы прогнать наваждение. Сейчас не время впускать в жизнь тени прошлого.

Они и так настигнут.

Они всегда настигали.

Но пусть это случится позже. Она заслужила право на небольшую передышку.

Зоя вышла из душевой и, обнаружив белоснежное полотенце, принялась интенсивно растирать тело до тех пор, пока не почувствовала легкое жжение. Она осмотрела себя. Нисколько не постарела за тысячелетие, что провела в невесомости. Мечта богатых тщеславных дамочек, пытающихся сохранить молодость, сбылась. Только какой ценой?

Из ванной девушка вышла, обмотавшись тем же полотенцем.

– Дан-затейник, ты здесь?

Тишина.

– Ага, обиделся. Ничего, как отойдешь – сообщи. Сейчас я спать. И пожалуйста, если можешь – заблокируй дверь, чтобы разные тут не шастали. Я спать хочу. Очень. Мне необходимо выспаться. Поэтому прошу еще раз – не пускай ко мне никого. Я знаю, ты можешь.

Зоя зевнула и, откинув покрывало, нырнула под него.

Прочь! Прочь все мысли. Сейчас она закроет глазки и погрузится в сон без сновидений.

Наивная.

– Сколько?

– Дело не в цене…

– Я еще раз спрашиваю: сколько?

Мужчина в темном пиджаке ослабил галстук. Как же он ненавидел эти удавки! Поразительно, прошли сотни лет, а мужская мода в отношении галстуков не изменилась. Наверное, в этом мире что-то должно оставаться постоянным.

Врач откашлялся и назвал сумму, замерев в ожидании ответа. Для него сумма была астрономической. Для сидящего напротив – сущий пустяк.

Ответ последовал быстро:

– Деньги получите сегодня. Но! – светловолосый мужчина, вальяжно развалившийся на диване из кожи салири – редкого животного, полученного в результате скрещивания аллигаторов, таки сумевших приспособиться к изменениям в атмосфере, с бегемотами – холодно улыбнулся. – Но на этот раз никаких осечек. Больше закрывать глаза на вашу некомпетентность я не стану. Я плачу – вы выполняете. Надеюсь, я ясно выразился?

Куда уж яснее! Доктор суетливо закивал, уже проклиная ту минуту, когда согласился встретиться с досточтимым мрассом, будь тот неладен. Как же он ненавидел этих высокомерных выскочек! Захватили планету, полностью подчинили себе ресурсы, управляют государствами! И ничего с ними нельзя сделать! А остальным людям как жить? Услужливо кивать и соглашаться на подачки? Доктор склонил голову, пряча истинные эмоции.

Его настроение катилось по наклонной. А дома ждала жена, с которой тоже не ладились отношения. Брал в супруги красивую девушку, младше себя на двадцать лет. В итоге получил жадную до денег стервозу, без дорогих подарков отказывающую ему в сексе.

– Ясно, мрасс Галански.

– Тогда можете быть свободны.

Пришлось сцепить зубы, чтобы не сказать в ответ гадость. Что-то в последнее время у него нервы расшатались. Стоит подлечить или взять отпуск. Хотя какой отпуск? Сначала выполнит заказ Галански, купит жене очередную дорогую побрякушку и лишь потом посмотрит по расписанию: возможен ли для него перерыв в практике хотя бы на неделю.

Когда сотрудник центра «Рассвет» покинул кабинет, неприметная дверь бесшумно отъехала в сторону, и в комнату вошла высокая брюнетка.

– Эдвард, – промурлыкала она и, покачивая бедрами, кошачьей походкой направилась к мужчине.

Тот скривил губы.

– Подслушивала?

– Есть немного, – не стала увиливать девушка. Она знала – ей простительно. – Ты же знаешь о моей маленькой слабости. Я должна быть в курсе событий. Люблю все знать. Разве это плохо?

– Нет. Я тоже люблю все знать. Поэтому и терплю твое вмешательство в конфиденциальные разговоры.

Девушка чувственно улыбнулась и, не доходя до дивана пару метров, потянулась, позволяя Галански полюбоваться идеальными пропорциями своего тела. После этого опустилась на четвереньки, выгнула спину, искусно имитируя дикую кошку, и поползла к нему.

– Ой… Так ли они конфиденциальны? – несмотря на начавшуюся игру, глаза девушки оставались спокойными – без блеска, игривости, чувств. – Эдвард, когда ты хочешь от меня что-то скрыть, тебе это прекрасно удается. И я очень расстраиваюсь, что у тебя есть тайны.

Девушка вильнула попой, привлекая к ней внимание.

Эдвард в задумчивости потер подбородок. Для чего он ее держит? Да, красива. Да, всегда к его услугам. Да, великолепно обученная спутница. Но не слишком ли много она на себя берет?

Его раздражали женщины, не знающее своё место в мире. Он относился к тем мужчинам, которые считали, что место женщины лишь только под ним. И всё.

– Не расстраивайся, иди сюда, – ушел он от ответа, расстегивая молнию на брюках.