Нина

Когда Нину резко вздернули кверху, она испуганно вскрикнула и инстинктивно подалась назад. Только кто её пустил…

Держали крепко.

А у Нины снова откат назад и мысли о том, какой же он высокий. Или у страха глаза велики? Сто восемьдесят два сантиметра составлял его рост. Она помнила.

– Ладно… черт с тобой, – с какой-то нерациональной злостью, сказал Корицкий и, развернув её, подтолкнул к кровати.

Нина не успела обрадоваться, что их любовное знакомство не начнется с минета. Она не против оральных ласк. Очень даже за. Но не так… С толикой унизительного подчинения.

Её остановили у края кровати, когда она уже готовилась влезть на неё и лечь на спину. Не особо церемонясь с дорогим бельем, с неё сдернули пеньюар.

– Сорочку оставь, трусики снимай.

Ещё один приказ, от которого Нине сделалось дурно. И как-то жарко.

Сейчас… сейчас всё начнется…

Она же готова?

Влюбленное сердце шептало, что да.

Нина снова подчинилась, стараясь не сталкиваться глазами с мужским взглядом. Иначе скатится куда-то…

Она принялась раздеваться. Спокойно и методично. Могла и более плавно, искусно, всё-таки одно время занималась танцами, но не стоило. Чем меньше совпадений в навыках с ней настоящей, тем проще. Пока так точно.

Пеньюар упал к её ногам. Кожа Нины вспыхнула. Девушка думала, что спокойно разденется и ничего её не смутит – ошиблась. Она же раздевалась на пляже, у неё имелись и довольно смелые купальники. И ни разу она не тушевалась, как сейчас.

Может, оттого, что никто ни разу не смотрел на неё, как Константин Корицкий?

По-собственнически.

За пеньюаром последовали трусики. Нина приспустила их с бедер, потом перешагнула, также оставив их на полу.

Константин удовлетворенно кивнул, а потом обошел Нину, встав за её спиной.

А вот это нервно. И остро.

Второе, пожалуй, сильнее.

Нина замерла, задышала глубже, отчего её небольшая, но полная красивая грудь ритмично поднималась и опускалась. Нина метнула взгляд ниже. Соски напряжены, натянули ткань тонкой сеточки.

Физиологического возбуждения она не чувствовала, скорее, её будоражил сам факт, что она с Константином.

Его прикосновение обожгло. Она судорожно втянула в себя воздух, прикрыв глаза. И тотчас открыла, вспомнив его недавний приказ. Константин прикоснулся к её шее сзади, потом повел руку ниже.

К лопаткам…

К пояснице…

Он надавил, вынуждая Нину податься вперед, упереться руками в матрас.

Его бедра уперлись в её.

У Нины задрожали руки. Она прикусила губу, чтобы не зашептать… не запросить… Только чего?

Она чувствовала его возбуждение. Большое и твердое. Оно упиралось ей в попу. Ощутимо…

В обнаженную попку.

То есть между ними были лишь его брюки.

Господи…

Теперь сердце Нины скатилось к горлу, перед глазами поплыли черные мушки.

Он же не возьмет её прямо сейчас? Вот так?

– Не двигайся.

Она и не собиралась. Точнее, уже потерялась, не зная, что делать дальше. В голове стоял туман, перед глазами тоже.

Всё, что происходило в комнате, не укладывалось в восприятии девушки. Нина не то что бы ждала какой-то нежности и поцелуев, но настраивалась хотя бы на небольшое знакомство. Узнавание.

Понятное дело, никто с ней в данной роли беседы вести не собирался… Но, черт! Не так же…

Прохладная жидкость коснулась лона, и Нина быстро втянула в себя воздух.

Смазка?

Да…

И снова в голове какой-то взрыв, протест.

Корицкий же знал, что она девственница! Пусть и продажная, но девочка! И вот так… Просто собрался вставить?

– Ко… – она начала говорить, но на её рот легла ладонь. Большое крупное тело нависло сзади.

Почти не соприкасаясь…

– Пока я не разрешаю говорить – ты молчишь, – пророкотал над ухом низкий грудной голос, от которого по телу Нины рассыпались колкие мурашки.

Внутренний голос завопил, чтобы она немедленно, прямо сейчас прекратила этот цирк! Чтобы во всем призналась, остановила! Корицкий тормознет, она не сомневалась…

Только она назовет свою фамилию.

И всё. Всё остановится. Завершится, не начавшись…

Остановится навсегда, закристаллизуется.