Во власти зверя. Страсть волчицы (сборник)

Ни у кого не возникло сомнений, что крови будет много.

Несколько посетителей бара поспешили удалиться. Николай с презрением проводил их взглядом. Хотя… Не все жаждали крови и зрелища. Несколько лет назад у него самого и мысли не возникло присоединиться к забаве. Более того, он бы полез защищать девчонку, не посмотрев на то, что она вампирша.

Он был рыцарем, и верил в то, что добро всегда должно побеждать над злом. А маленькая девочка в похотливых руках нескольких озлобленных больших самцов – это плохо. Очень плохо.

Но это было в далеком прошлом, которому он не позволит вернуться в настоящее. Он ломал себя не для того, чтобы снова превратиться в романтического слюнтяя.

Тем временем, его парни перешли к активным действиям. Кто-то, глумливо смеясь, смахнул с близстоящего столика стаканы и бутылки.

– Ложе готово!

Четыре голодных волка и вампирша. Неплохой расклад.

Девчонка продолжала, молча, наблюдать за оборотнями. Она не вырывалась, не пыталась сбежать. Лишь ужас, застывший в глазах, говорил о том, что она понимает, что с ней собираются делать. И запах… Страх, перемешанный ещё с чем-то, едва уловимым даже для сверхчуткого обоняния Николая.

– Что застыла, милая? А, ну-ка, иди ко мне!

Жоре надоели разговоры, и он, оскалив морду, теряющий человеческий облик, рванул девчонку на себя. Она снова вскрикнула, когда врезалась в натренированное тело мужчины. Опомниться Жора ей не дал, схватил за голову и впился жестким поцелуем в её бледные губы.

В баре появился тонкий запах крови.

Жора до крови прокусил губы вампирши, тем самым подзадоривая и разжигая соплеменников. Страх девчонки возбудил их, а пущенная кровь высвободила на свободу дикие инстинкты зверей.

Второй оборотень подошел к ним и, встав сзади, рванул платье вампирши, разрывая его от ворота до края. Из белья на ней оказались лишь хлопковые белые трусики.

– Ты глянь-ка! Кровососка подготовилась! Белья – минимум! Жора, а, ну, оторвись! Дай-ка заценим её грудки!

Он схватил девчонку за длинные волосы, потянул на себя, рискуя отодрать их вместе с кожей или сломать шею. Лицо вампирши исказилось в гримасе боли.

Но и тут она ничего не сказала, чем начинала выводить из себя оборотней. Крови и страха им было мало. Они желали услышать, как их враг будет молить о пощаде.

– А титьки-то для такой пигалицы ничего! – и оборотень схватил розовый сосок и больно ущипнул его.

Из глаз вампирши потекли слезы.

Дальше её бесцеремонно швырнули на стол, об который она ударилась животом. Стала сползать на пол, но ей не позволили. Подхватили за ягодицы, оставляя синяки на нежной коже, и уложили лицом вниз, прижав голову к столешнице.

– Начнем с попы?

Николай, остававшийся безучастным, поднялся и пошёл к парням. В груди неприятно зажгло, точно там, где-то глубоко внутри, что-то шелохнулось, что-то давно забытое. Убитое им, вырезанное ржавым ножом, чтобы было больнее, чтобы остался шрам, чтобы память о боли не позволила вернуться малодушию.

Он остановился напротив стола, в двух шагах.

Парни уже расстегивали штаны и доставили эрегированные члены. Послышался звук рвущейся ткани.

И всхлип.

То, что осталось от трусиков полетело на грязный пол.

– Я первый, – оскалился всё тот же Жора и потянул девчонку на себя, пристраиваясь сзади так, чтобы одним жестоким рывком насадить бедра вампирши на себя.

Мужская хватка ослабла, и девочка приподняла лицо, на котором уже проступали ссадины от соприкосновения с деревянной поверхностью стола.

На мгновенье её взгляд встретился с взглядом Николая. И того точно ударило током, да так, что он пошатнулся.

Нет…не может быть…. К чертям собачьим! Этого не может быть!

Он увидел в её огромных голубых глазах своё отражение….

– Ребята, хорош! Бар закрывается! – слова вырвались у Николая самопроизвольно. Сорвались с губ прежде, чем он понял, что за ними последует.

Четыре пары глаз, в которых плескалась похоть и жажда крови, уставились на него.

– Ник, ты прикалываешься? Мы только начали!

– Придется закончить, – Николай подошёл ближе, стараясь не замечать, как притихла девчонка, как из её груди перестали вырываться жалобные всхлипы.

Его парни нахмурились, один даже зарычал.

– Ты чего, Ник? Мы не поняли…

– Что тут непонятного? Бар закрывается раньше времени, и я советую вам поскорее убираться! Желаете продолжить – «Клык» в паре километров!

– Ник, не дури! Дай мы трахнем эту сучку, как она того заслуживает, а потом уйдем! – Жора приставил член к попе девушки, не желая отказываться от своих намерений. – Когда ещё выпадет шанс поиметь вампиршу! Да так, чтобы она запомнила, каково…

– Её никто из вас трахать не будет.

Слова Николая прозвучали, как гром среди ясного неба. Неожиданно. Неумолимо. Неоспоримо.

Рычание парней усилилось. Он видел, как они нетерпеливо передергивали члены, как похоть захлестнула их, затмив другие инстинкты.

Кроме одного.

Самосохранения.

Жора грязно выругался.

– Мать твою, Ник, не обламывай нас! Хочешь быть первым – бери! Но дай нам порвать вампирскую сучку!

– Нет.

Решение Николая было неизменным. Он стоял напротив своих парней, и знал, что никто не будет противиться его воле. Его слово – закон. Они присягнули ему в верности.

Признали его альфой.

То, как Николай из среднестатистического охранника дошёл до уровня альфы, как открывал в себе неизведанные стороны характера, физической силы, как тренировал волю – отдельная история. Как пришёл в незнакомые земли и объединил волков-одиночек – тем более.

И теперь никто не смел пойти против него. Тело Николая было покрыто многочисленными рваными шрамами, он своей кровью доказал, что является сильнейшим.