Звезды и тернии

– Ну конечно, – пробормотала Вега.

В таких условиях, да еще с несколькими приемышами, ей жить не приходилось. Но Вега слишком устала, чтобы разбираться, что к чему. Вместо этого она кое-как расстелила матрас рядом со своими вещами и без сил упала на него. Руки под бинтами отчаянно ныли.

Во сне Вега увидела Полигон – одну из тех недавних ночей, когда ничто не предвещало беды.

Им не смогли сказать точно, когда ждать Падающего, и они с Натом пришли около полуночи. Они оживленно разговаривали, обсуждая свой будущий успех, в котором не сомневались.

Вспышка осветила небо ровно в час ночи. Тут же появился Ал. Он всегда умудрялся прибегать минута в минуту перед падением.

– Этот мой, даже не пытайтесь! – выкрикнул он, размахивая своим оружием. Это было по-настоящему опасно, потому что в руках он держал длинную черную косу с причудливо изогнутым лезвием, в котором зловеще посверкивал кроваво-красный камень. Ал называл ее Грифом. Вега и Нат не раз видели, как острие пробивает камни, не говоря уже о материалах помягче.

Нат бросился наперерез. Его меч, почти прозрачный и потому слабо различимый в темноте, с противным скрежетом уперся в рукоять Грифа. Ал сделал усилие и так надавил на косу, что Нат был вынужден отступить. Ал прорвался вперед.

Но Вега уже заняла самую выгодную позицию. Сноп света, похожий на комету, несся прямо на нее. Ал бежал изо всех сил, надеясь успеть сбить соперницу с ног. Нат подоспел сзади и повалил его на землю. Вега довольно засмеялась, замахнулась своим мечом, мерцающим в ночной темноте, и высоко подпрыгнула навстречу Падающему.

Из его ядра выскользнули два полупрозрачных щупальца. Они слегка коснулись пальцев Веги, но она не поддалась панике и вонзила меч в ядро. Незваный гость тут же распался на тысячи огней. Какое-то время над Полигоном шел потрясающей красоты дождь из светящихся капель, но всего через полминуты ночь снова приняла обыденные очертания.

Вега победоносно взмахнула рукой. Нат одобрительно улыбнулся ей, а Ал, конечно, пообещал отыграться. Для него все было игрой. Он прекрасно знал: если Падающий успеет достигнуть земли, случится беда, но его это совершенно не волновало.

У Ната было совсем другое отношение. Не допустить Падающих до земли – это дело чести. Провал означал угрозу для всего города, а значит неизбежный позор для него самого.

Воспоминания Веги сменились чистым сновидением: она собиралась поразить очередного Падающего, но Нат оттолкнул ее и велел убираться. Во сне Вега заплакала, и проснулась, как ей показалось, от собственного плача.

Но плакала не она, плакал мальчик в углу комнаты. Вега почувствовала сильное раздражение. У нее смертельно болели руки и голова, а этот ребенок никак не желал угомониться.

– Слушай, заткнись! – прошипела она на всю комнату.

В ней уже было темно, небольшой участок освещала лишь настольная лампа, поставленная на пол у входа.

– Он еще ребенок и ему плохо, – послышался в ответ неприязненный голос Алены. Она по-прежнему сидела рядом с постелью мальчика. – Он болеет.

– Ну так скажи этой Галине! Пусть запихнет в него какое-нибудь лекарство, и мне даст заодно! – не вставая с матраса, Вега было сжала голову руками. Пальцы прорезали судороги.

– Она не дает лекарств. Придется терпеть.

Тон Алены был спокойным, но не допускал возражений. Вега поняла, что спорить бессмысленно. Она натянула на голову свою кофту и попыталась уснуть.

* * *

Следующие дни в школе выдались один хуже другого. Нат не обращал на Вегу внимания и не подпускал к себе. Все остальные как с цепи сорвались. Поняв, что Вегу больше никто не защищает, и она безвозвратно потеряла прежнее положение, ребята дали себе волю. Они насмехались над ней, грубо толкались, ставили подножки, кидались сломанными ручками. Вега, несмотря на боль, всегда замахивалась в ответ, и тогда обидчики жаловались учителям, что она затевает драку. Учителя тоже были рады отыграться за прежние мучения с непослушной девчонкой. Они с удовольствием ставили ей двойки по поведению и оставляли после уроков, не разбираясь, кто прав, а кто виноват.

Вега чувствовала себя все хуже – боль в руках была такой сильной, что ручка выпадала из сведенных судорогами пальцев, голова отказывалась соображать. Ей поставили несколько двоек и единиц и пригрозили оставить на второй год, если она не пересдаст работы по систематике и потоковой физике. Вега пыталась объяснить, что неспособна учиться, но все было бестолку. Очень скоро она поняла: учителя прекрасно видят, как ей больно, просто намеренно игнорируют это.

Вега решила, что все устроила Евгения. Увидев ее руки сразу после Полигона, она коротко велела своему подчиненному забинтовать их, а Веге – никому ничего не показывать и не рассказывать. Но знала ли она, как невыносимо болезненно это будет?

Отсутствие сна тоже не способствовало хорошему самочувствию. Маленький Тема продолжал плакать каждую ночь. На резкие реплики Веги никто не обращал внимания. Вскоре окружающий мир превратился в туманное место, где она почти не осознавала, что делает и говорит.

Наконец, когда боль превысила все пределы, Вега не выдержала и прямо на уроке попросилась выйти. Получив разрешение, она пошла не в туалет, а в медкабинет, чтобы сослаться на головную боль и попросить обезболивающее.

– Здравствуйте, – пробормотала Вега.

Новый медбрат повернулся к ней на крутящемся кресле. У него были длинные волосы, забранные в хвост, и несколько сережек в ухе. Если бы не серьезное лицо с намечающимися морщинами, его можно было бы принять за старшеклассника. Вега с трудом разобрала имя на его бейдже: Леонид.

– Привет, – ответил он.

– Можно мне обезболивающего? Голова болит.

– Присядь.

– Мне только обезболивающее…

– Просто так не положено. Присядь.

Вега прошла в кабинет и села на кушетку. Ей было дурно. Боль, казалось, растекалась по всему телу.

– Давай сперва посмотрим твои руки, – предложил Леонид. – Сдается мне, дело в них, а не в голове.

– С ними все в порядке, – промямлила Вега.

– Вот и посмотрим.

Леонид подкатил к ней на кресле и стал снимать бинты. Откинув их в сторону, он внимательно посмотрел на руки Веги. А посмотреть было на что. Сама Вега отвела взгляд в сторону, потому что ее затошнило. Кисти выглядели гораздо хуже, чем раньше.

Кожа покраснела и вздулась, ее рассекали насыщенно-синие узоры. Как будто кто-то неумело нарисовал толстым маркером вены или ветви с обломанными отростками. Но обманчивую схожесть с рисунком рассеивали кровавые царапины, покрывающие кисти почти целиком.

– От чего это? – спросил Леонид, внимательно рассматривая повреждения. – Что с тобой случилось?

Боль лишила Вегу способности хоть как-то себя контролировать, и она зло подумала: сейчас он узнает, что случилось. Почему нет? Даже если после этого Евгения воплотит свои угрозы в жизнь, по крайней мере, ей, Веге, больше не придется терпеть весь этот ад.

– Понимаете, – сказала она, умудрившись добавить яда в дрожащий голос, – в Стожарске происходят странные вещи. Поэтому он для всех и закрыт. Через него на Землю попадают космические твари. И наш губернатор собрала из астрантов свой маленький орден – Полумесяц. Она дала нам оружие из звездной пыли, потому что только оно может уничтожать Падающих, так мы их называем… И уничтожить их нужно до того, как они коснутся земли, иначе они превратятся в Блуждающих и смогут спокойно ходить здесь и уничтожать все подряд. И еще, кстати, есть другой орден, они пытаются разбить Падающих раньше нас. У нас с ними вроде война… Была. Несколько дней назад я пошла разбить нового Падающего, но он оказался необычным, и я… Наверное, немного промахнулась. Он разбился, но не так, как обычно. С тех пор у меня такие руки. И меня выперли из Полумесяца.

Вега умолкла. Леонид, слушая, смотрел на ее руки и задумчиво водил пальцем по подбородку. Рассказ, похожий на фантастическую историю, почему-то совсем его не удивил, и Вега подумала, что он пропустил все мимо ушей. Или решил, что внешне надо соблюдать спокойствие, как принято с сумасшедшими.

– Интересно, интересно… Сейчас кое-что сделаем, – сказал он после долгой паузы. – Не уверен, что поможет, но, по идее, боль должна отступить.

Леонид встал, прошел к шкафу, достал оттуда несколько пузырьков, начал что-то смешивать. Он пропитал получившейся смесью бинты, вернулся к Веге и перевязал ей руки. Потом наполнил стакан водой, бросил в нее таблетку, и когда она растворилась, дал Веге выпить.

Через несколько минут боль и в самом деле ослабла. Теперь Вега могла рассуждать более или менее здраво, но думы были невеселыми. Вдобавок ко всему прочему, она выболтала все медбрату!

– Не напрягай руки, – сказал Леонид. – Не пиши, по возможности даже ложкой не ешь. Держи в покое.

– Я не могу. Меня оставят на второй год, если я не сдам работы по потоковой физике и систематике, – пробормотала Вега, гадая, почему медбрат никак не отреагировал на ее рассказ.

– Лучше без рук, чем отучиться по второму кругу?

– Не знаю. Думаете, руки отвалятся?

– Может, и нет, но выглядит скверно. Что сталось с твоим оружием?