Девочки в тайге

Сергей Васильевич хотел ответить, но его слова заглушил рев. Громкий, пронзительный, он раздался с другого берега и не смолкал целую минуту. Собака со всех ног бросилась прочь. Потом звук резко оборвался – так же внезапно, как и возник.

Катя была ни жива ни мертва от ужаса. Рев походил на тот, что она слышала во сне.

– Пойдем в школу, – сказал Сергей Васильевич. Ему, видимо, тоже стало не по себе.

Катя кивнула и посмотрела на другой берег. Ей показалось, что за деревьями что-то мелькнуло, но сказать наверняка было сложно.

Она повернулась и поспешила за отцом.

5

Первая ночь была просто ужасной. Во-первых, сказывалась непривычка к новому месту. Во-вторых, лежать на жестких матах было неудобно. Не нашлось даже постели и подушки. Кате пришлось положить на маты спальник, который она брала с расчетом на какой-нибудь поход, но никак не на сон в таких условиях, а под голову – свернутый свитер. В-третьих, Катя до смерти боялась, что среди ночи захочет в туалет – и что тогда делать? Ведь идти до него добрых две минуты, и это по темному двору. Из-за всего этого она крутилась и вертелась целых полтора часа.

Добавлял нервозности и тот странный рев с другого берега. Непонятно, что это было, и даже в Интернете не спросить. Катя надеялась, что завтра местные добавят ясности. Дома совсем рядом, не может быть, чтобы никто не слышал. Хорошо бы, объяснение оказалось безобидным. Например, кто-то решил подшутить, напугать приезжих. Или какая-нибудь техника работала – может, на другом берегу была лесопилка или еще что-то в этом роде.

И все-таки Катя не чувствовала себя спокойно. Она заперла дверь изнутри и закрыла шторы на окне, но, лежа в спальнике, продолжала беспокойно прислушиваться к ночным звукам. Время от времени что-то ухало или трещало. А однажды по спортивному залу пронесся гул. Катя напомнила себе, что ночью даже в городской квартире можно услышать самые разные звуки, что уж говорить о большом здании.

Спала она мало и плохо, но утром поднялась раньше отца, чтобы организовать себе душ. Пришлось потрудиться. На кухне Катя нашла таз, наполнила его водой из-под крана, добавила горячей воды из чайника, отыскала ковшик и столкнулась с неожиданным препятствием – а где, собственно, найти место для мытья, не на полу же? Пришлось вытащить таз на улицу и мыться в туалете, в окружении пауков, растянувших свои паутины под потолком. Но зато хоть мух не было.

– Пожить в таких условиях может быть полезно, – сказал Сергей Васильевич за завтраком, когда она рассказала о своем опыте. – Мы слишком привыкли к удобствам цивилизации, разнежились…

Но судя по помятому виду, он и сам был не очень-то рад. Бриться пришлось над кухонной раковиной, и отец все вздыхал, что это вопиющее нарушение санитарных норм. И молотый кофе в кружку насыпал очень осторожно: боялся, как бы пачка не кончилась раньше времени.

Они на пару прибрали за собой и переместились в кабинет, который Сергей Васильевич облюбовал еще вчера. Это был самый просторный класс. Кроме того здесь можно было установить проектор. Сергей Васильевич очень любил показывать видео, а потом разбирать все сказанные фразы. Обычно ученикам это нравилось.

Постепенно школа наполнилась хлопаньем дверей, шумом и голосами. Вскоре в класс заглянули две девушки, по виду чуть младше Кати.

– Здрасьте, это здесь будет английский?

– Здравствуйте, да, здесь, – доброжелательно проговорил Сергей Васильевич.

Они покосились на Катю, почему-то переглянулись, уселись на одну из последних парт и принялись шептаться.

За ними пришли еще три девушки, затем ввалились два одиннадцатиклассника. Мало-помалу собрались семнадцать человек – ученики четырех классов, с восьмого по одиннадцатый. Многие с интересом смотрели на Катю. Она пыталась прислушаться к их разговорам, но почти ничего не понимала – большинство ребят беседовали между собой по-якутски. Пришлось стоять с каменным лицом и делать вид, что ее это совершенно не трогает.

– Ну, начнем, пожалуй. Меня зовут Сергей Васильевич, буду заниматься с вами английским языком. Это моя дочь Катя, она будет нам помогать.

В классе воцарилось гробовое молчание. Кто-то недоверчиво улыбнулся, кто-то уставился пустым взглядом в парту.

– Теперь мне бы хотелось узнать ваши имена, – подбодрил их Сергей Васильевич. – Представьтесь. Пожалуйста, по-английски.

Обычно он с самого начала говорил на английском и так вел весь урок, но, когда ребята начали называть себя, выяснилось, что он выбрал нужный подход. Ученики говорили еле-еле, а когда Катя по просьбе отца коротко рассказала о себе – учится в старших классах, любит книги и путешествия, пытается самостоятельно выучить французский, – не поняли ничего, кроме того, что уже было сказано ранее: ее зовут Катя.

– Ничего, поработаем, и постепенно начнете все понимать. Главное – приложить как можно больше усилий. Но сегодня у нас вводное занятие, поэтому особенно напрягаться не будем.

Сергей Васильевич предложил вспомнить времена глаголов, быстро начертил на доске схему, заставил всех и каждого проговорить несколько простых предложений, затем раздал листочки с упражнениями. Катя помнила, что выполняла такие еще в пятом классе, когда только начинала учить язык. Ребята приободрились – видимо, и у них сложностей не возникло.

В завершение урока Сергей Васильевич показал пару видеороликов. Ученики мало что из них поняли, однако смотрели с большим интересом и разошлись довольные. С завтрашнего дня им предстояло проводить за английским по добрых полтора часа.

В классе оставались четверо – две девушки и два парня – и тут заглянула Елена. Лучезарно улыбаясь, она выпалила на одном дыхании:

– Ну как? Можно вас на минуточку, Сергей Васильевич?

Едва он сделал шаг за порог, четверка так дружно уставилась на Катю, что она заподозрила: эти ребята точно сговорились с Еленой.

– Ты еще в школе учишься? – спросила девушка с черными волосами, убранными в хвост. Катя запомнила, что ее зовут Лена. У остальных имена были необычные, и удержать их в памяти пока не удалось.

– Да, в десятый перешла.

– И как там, в Москве? – спросил парень с очень смуглой кожей.

В любом другом месте Катя бы бросила равнодушное «нормально». Но теперь, вспоминая свою комнату с матами вместо кровати и туалетом вне досягаемости, с чувством ответила:

– Хорошо. А у вас как?

Другая девушка фыркнула:

– Сама, что ли, не видишь?

– Да ну тебя, Айяна, – сказала Лена. – Она ведь только приехала.

– Вообще-то у нас тут нормально, – вступился за родные просторы второй парень, самый высокий в компании. – Только в городе, понятно, развлечений больше. Меня зовут Эргис.

– А я Арылхан, – подхватил другой.

– Надеетесь, она вас с собой в Москву увезет? – проворчала Айяна и сверкнула на Катю большими серо-зелеными глазами. – Сдались вы ей.

– А мне и не надо, – отмахнулся от нее Арылхан.

Айяна снова возмущенно фыркнула, встала, закинула на плечо сумку и демонстративно вышла из класса.

Арылхан тут же выложил:

– Злится, что отец ее к себе в город насовсем не берет, на каникулы только.

– Перестань сплетни разносить, – одернул его Эргис. – Чем увлекаешься, Катя?

– Да ничем особенным. Французский пытаюсь учить.

– Зачем? – полюбопытствовала Лена. – В Париж, что ли, поедешь?

Она спросила это таким тоном, словно речь шла по крайней мере о Марсе. Кате стало неловко. Похоже, то, что для нее было вполне реальным планом, для этих ребят оказалось чем-то из разряда фантастики. Да тут даже до ближайшего города добраться – целое приключение, что говорить о далеком Париже?

– Хотелось бы, – ответила она неопределенно. – А здесь в лесу кто-нибудь живет? Животные, я имею в виду…

– Конечно, – усмехнулась Лена. – Разве бывает такое, чтобы в лесу никто не жил?

– Медведи есть, – сказал Арылхан. – Волки и лисы. Олени. Это из крупных. И еще мелких много. Мой отец, кстати, охотник, – и он с гордостью продемонстрировал огромный медвежий коготь, который носил на шее на шнурке.