Чародейка. Книга 2. Бремя власти

– Можешь, только честно, ответить на один вопрос?

– Постараюсь…

– Если бы я рассказал тебе про амулет, когда ты была в образе Марты, чтобы ты сделала?

– То же, что и потом, в образе дракона… Постаралась предоставить тебе возможность преобразовать его, но заставила бы вернуться… Отпустить мага, способного снять лоренское заклятие, я не смогла бы ни при каких обстоятельствах, уж извини…

– Я не вижу в этом логики… Ты поверила, что я вернусь, но не веришь, что я больше не трону лоренское заклятье… Если я не взорвал все в первый раз, почему у меня должны появиться такие мысли в следующий? Где тут логика?

– Не видишь логики, не надо. Но для меня она очевидна. На тот момент я чувствовала, что ты не будешь лгать… поэтому отпустила… а вот будешь ли ты способен на это, например, через месяц, я предсказать не возьмусь даже сейчас. И еще… Если я сумела заставить тебя обучить меня снимать лоренское заклятье, то где гарантия, что ты не научишь этому же еще пару-тройку магов, некоторые из которых, не в пример тебе, могут воспользоваться своими способностями, чтобы все разрушить? И все, Раф, больше ничего не объяснять, ни говорить не хочу, я устала, ты мучаешь меня этим разговором уже столько времени… Оставь меня.

– Извини… я что-то увлекся и не подумал… отдыхай… – Раф поправил на ней одеяло и вышел.

Придя на кухню, чтобы приготовить очередную порцию отвара, он увидел Маграта.

– Здравствуйте в веках, Владетель, – Раф преклонил колени.

– Встань. Как она?

Раф поднялся и грустно развел руками:

– Плохо. Я пытался с ней поговорить, но она твердит, что никому не позволит убить собственное дитя, и облик менять не будет.

– Даже так… – разочарованно протянул Маграт, – а я уж хотел предложить тебе уговорить ее отправиться снова в уртские горы…

– Нет, она сказала, что об этом не может быть и речи… потому что родившийся дракон продолжит дело отца… А Вы этого не боитесь?

– Главное, чтобы она выжила… а с продолжателями дела дракона я бы уж как-нибудь сам разобрался…

– Нет, она категорически отказалась.

– Понятно… А что еще говорила?

– Что все предопределено, и раз так случилось, то значит, должно было… и что по звездам она прочла, что у нее есть шанс родить ребенка, хоть и небольшой, и она не понимает какой и с чем он связан, но он есть… поэтому она будет искать способ вынести невыносимое…

– Идиотка она, это не шанс, это линия смерти… ее смерти…

– Может, Вы сами поговорите с ней… объясните ей это… мы говорим на разных языках… она не слышит того, что говорю я, или не понимает… я говорил, что смысла нет умирать вдвоем, когда один может выжить… но она твердит свое… Спрашивал, может, она поклялась в чем дракону, но она говорит, что нет… но все равно хочет умереть… вернее найти способ вынести невыносимое и переступить через смерть… и не верит, что это невозможно.

– Мне она тоже не поверит… если она это так увидела, ее не переубедишь… да и не в том она состоянии чтобы проверять это еще раз…– покачал головой Маграт.

– Тогда я не знаю, кому она может поверить…

– Мальчик, а ведь ты натолкнул меня на прекрасную мысль, – вдруг мрачно усмехнулся Маграт, – что ж проверим, может, хоть это сработает… И как это мне сразу в голову не пришло?

Он взмахнул рукой и ушел через возникшую перед ним арку.

– Будем надеяться, что сработает… – пробормотал Раф и занялся приготовлением отвара.

Поздно вечером Раф принес Къяре отвар, но как только вошел, увидел, как в глубине комнаты Къяры сверкнула арка магического перехода. Раф замер, ожидая увидеть Маграта, но из арки появился не он. В комнату шагнул высокий, худощавый мужчина в темно-фиолетовом шелковом одеянии, расшитом золотом, в великолепном магическом концентраторе, с короткими, густыми каштановыми волосами чуть тронутыми на висках сединой, правильными, аристократичными чертами лица и пронзительным взглядом изумрудно-зеленых глаз.

– Даже попрощаться не хочешь перед смертью? – пристально глядя на Къяру, произнес он.

– Ты? – изумленно прошептала она, приподнимаясь на кровати. Кровь совсем отхлынула от ее лица, и оно стало мертвенно-белым, а руки судорожно вцепились в одеяло.

Раф шагнул к ней, но визитер повел рукой, и Рафа прижал к двери мощный магический поток. Раф почувствовал, что не может не только шевелиться, но и говорить.

– Я рад, что ты хотя бы узнала… и то неплохо… – иронично продолжил гость. Он стоял, не приближаясь к Къяре, и арка по-прежнему мерцала у него за спиной…

– Если ты пришел убить его, то только вместе со мной… – хрипло проговорила Къяра, поднимаясь с кровати и медленно отходя к противоположной стене, в руке ее сверкнул кинжал.

– Ты отвратительно выглядишь… – губы гостя скривились, – тебе осталось совсем немного до края… и губишь ты не только себя… ты отбираешь будущее у Империи…

– Не надо, я прошу тебя… не надо… – срывающимся голосом выдохнула она, вжимаясь в стену. Ее волосы, рассыпавшиеся по плечам, подчеркивали неестественную бледность лица и оттеняли огромные глаза, наполненные отчаянием и болью, – не заставляй меня… я не смогу жить после этого…

– А ты намерена выжить?

– Я когда-нибудь сама искала смерти?

– Нет, насколько я знаю… Но ты так часто ходила по краю, что видимо, уже перестала чувствовать его… Сейчас ты не то, что рискуешь упасть, ты уже летишь вниз… причем отказываешься это признать, и отвергаешь всяческую помощь.

– Это мой выбор и моя жизнь! – Къяра поднесла кинжал к груди, и взгляд ее заледенел. – Уйди!

– Жизнь, может, и твоя… только она тебе не принадлежит… она принадлежит Империи.

– Значит, твоя не принадлежала, а моя принадлежит. Надо же…

– Къяра! Это твой долг! – гость произнес это с таким напором, что казалось, его голос заполонил всю комнату.

– Я уже отдала свой долг, когда убила дракона! Я защитила Империю, и она теперь совершенно спокойно обойдется без меня. Ближайшее время ей не угрожает ничего… Отец вон заставит обручиться Ингу, дождется внуков и все будет замечательно! Оставь меня! Я не позволю родиться дракону-разрушителю, но и убить своего ребенка не дам! Я не переступлю через это! И если мне суждено погибнуть, мы погибнем вместе! И только попробуй воспользоваться силой, чтобы заставить меня… – Къяра говорила очень тихо, но с таким выражением, что было ясно, от своего она не отступиться. Она подобралась вся и стала похожа на обороняющую свое потомство дикую кошку.

– Сокровище мое… все, все… тихо… успокойся, – гость вдруг перешел совсем на другой тон, и заговорил мягко и нежно, – никто не заставляет тебя… я ничего не сделаю, чтобы ты не захотела… все будет хорошо… обещаю… иди сюда… положи кинжал и иди…

– Ты обещаешь? – Къяра опустила кинжал, и с такой надеждой взглянула на гостя, что у Рафа перехватило дыхание.

– Конечно. Все будет так, как ты захочешь, мое сокровище.

– Я боюсь поверить… – Къяра судорожно сглотнула и отвернулась. Ее волосы упали на лицо, скрыв его, но Раф заметил, что в ее глазах сверкнули слезы.

– Сокровище мое, ты как-то сказала, что не можешь любить не веря… Ты разлюбила?

– Нет, Норлан, – Къяра вскинула голову, и Раф увидел такой взгляд, какой не видел никогда. В нем было столько любви и нежности, что казалось в нем можно утонуть.

Она отбросила кинжал и шагнула к гостю, глаза ее блистали и искрились: – Ты знаешь, что нет… но вот если ты обманешь, то разобьешь мне сердце и убьешь: и любовь, и меня…

– Я знаю, моя Лаона, – ответил гость, подошел к ней и подхватил на руки. Къяра тут же нежно обняла и прижалась к нему.

– Как мне тебя не хватало, – прошептала она.