Кобра клана Шенгай. Императрица

Ичиго некоторое имя молчал, потом спросил:

– У тебя было видение?

Изуми нахмурилась, закусила губу. Пауза начала затягиваться. Хм, обычно итако говорит прямо. А тут словно не знает, с чего начать. Ещё и не смотрит в глаза Ичиго. Стесняется при мне, что ли? Так это… А хотя ладно, надо придерживаться образа приличной наследницы клана. Попытаться.

– Нет, – наконец-то произнесла она. – Видения не было. Это просто…

Изуми шумно выдохнула. Сказать нечего. Ясно. Прямо как мне. Я покосилась на Ичиго. Ситуация вышла ещё та. Мы все понимаем, что туда ехать опасно, но и проигнорировать приказ нельзя.

Ичиго это прекрасно понимал. И даже зная силу Изуми и доверяя мне, он все равно не мог не поехать. Что тут скажешь? Моей сестре вы не нравитесь, ваше величество? У моей девушки нехорошее предчувствие? Она не официально моя девушка, но в ней кровь итако, понимаете, да?

Ичиго, сложив руки на груди, смотрел в окно.

– Не сказать, что я горю желанием предстать пред очи правителя. Я прекрасно понимаю, чем всё это может закончиться. Однако не поехать будет прямым нарушением приказа. Тогда у нас окажется значительно больше проблем.

Мне было нечего сказать. Он абсолютно прав.

– Что ж… – произнесла я и крепче сжала шкатулку. – Раз невозможно избежать встречи с хищником, то стоит к ней хорошенько подготовиться.

– Моя сестра в мудрости своей может затмить всех мыслителей Тайоганори, – пафосно сказал Ичиго.

– Не умничай, – пробурчала я. – Лучше бы связался со своими артефакторами. Мне нужно некоторое время, чтобы влить рёку в перстни.

После чего я направилась в свою комнату, оставив Изуми и Ичиго наедине. Я им там сейчас нужна, как Ши у Ёсико на кухне. Кстати, куда подевался этот змееныш? С недавних пор он понял, что на кухне – воздух полезный, поэтому надо находиться там как можно больше.

Поначалу повариха и её подручные несколько робели перед моим хеби, но сейчас уже привыкли. И если кто-то считает, что нельзя гонять здоровенную змеюку полотенцем, как шкодливого щенка, то вы ошибаетесь.

Ёсико отвечает за сохранность приготовленных блюд до подачи на стол, поэтому её совершенно не устраивает, что чьи-то наглые щупальца лезут в кастрюлю, когда еда ещё в печи.

В помещении было значительно прохладнее, чем на улице, поэтому работа с перстнями пошла намного быстрее, чем я рассчитывала.

Пальцы делали своё дело: фиолетовая рёку медленно, но уверенно заполняла массивные камни, что, казалось, не могли напиться силы.

«А что ты будешь делать с ребенком?» – появилась совершенно неуместная мысль.

Я старалась об этом просто не думать, но если всё получилось, как должно было получиться, то через определенное время в поместье Шенгаев появится маленькая Аска, полностью в свою мамашу. Или мальчик. Сути это не меняет, потому что поместье придется спасать от тайфуна.

Как аристократке мне все же полагается супруг. Потому что в Тайоганори ничего не скажут вдове, но вот девице, которая родила вне брака, не забудут ткнуть, что так нельзя.

Вариант, что отец отдал душу Тем, Без имени прямо после процесса, мне нравился, но, к сожалению, был совершенно неправдоподобным.

– Где же теперь взять мужа? – пробормотала я под нос, откладывая перстень из темного серебра с отшлифованным нефритом в сторону.

Сквозь зеленую поверхность камня прорывались фиолетовые искорки. Артефактор должен сделать так, чтобы этого не было заметно.

Что же я вечно сначала что-то делаю, а потом думаю о деталях?

Наверное, услышь Эйтаро, что он «деталь», попытался бы сжечь на месте одним взглядом. Но… его тут нет. Значит, уже легче. Ну и у меня нет каких-то иллюзий или непреодолимого желания совершить самоубийство: становиться женой шиматты и делать его влиятельным человеком клана… даже я для этого слишком рациональна.

Собрав кольца в полотняный мешочек, встала и пошла к Ичиго. Решаем все вопросы по мере их появления. Сейчас отдать кольца, проследить, чтобы в доме было всё нормально, дабы брат мог спокойно поехать в Шиихон, не дергаясь, что в поместье безобразие.

Ичиго с благодарностью принял мешочек.

– Спасибо, Аска. Кажется, стоит тебе уделить побольше времени артефакторике. Если получается так накачивать силой простые безделушки… – Он взвесил украшения на ладони. – Такие знания будут совершенно не лишними.

Я задумалась.

– Почему бы и нет? В конце концов, мой учитель исчез, как утренняя роса с лепестков сливы.

Ичиго сдержал улыбку, но только на губах. В глазах мелькнули смешинки.

– Хорошо. Тогда я поговорю с мастером, думаю, он будет не против. А… – Он вмиг стал серьёзным. – А с Коджи ещё будет разговор.

Выражение лица не обещало ничего хорошего беглому учителю, однако я… пока что не определилась. Потому что умом я понимала, что Коджи не должен был так поступать, но в то же время оставалось чувство, чтоиначе было невозможно.

* * *

На следующий день мне даже не удалось проводить брата, потому что я бессовестно проспала все сборы. И, видимо, он дал распоряжение меня не будить, поэтому когда я спустилась к завтраку, встретила там только угрюмую Изуми.

На разговор её совершенно не тянуло, так что я молча ела и не дергала Изуми, понимая, что в собственной голове царит полнейший бардак. То ли не высыпаюсь, то ли подаренная Кодай-но рёку так сильно тянет из меня все силы. Чувствую себя метлой, что стоит в углу у рабочих, приводящих в порядок сад.

Пиалка с чаем чуть не выскользнула из моих рук, несколько капель оказалось на рукаве.

Изуми словно очнулась и перевела на меня взгляд.

– Всё в порядке?

Ну, как тебе сказать…

– Нормально, – нейтрально ответила я и сделала глоток.

Горьковато, надо спросить, что за сбор, и больше к нему не прикасаться.

Изуми шумно выдохнула. Да уж, так дело не пойдет.

– А с тобой что? – спросила я. – Беспокоишься за Ичиго?

Она поколебалась, но потом кивнула. Кажется, именно этот вопрос дал ей возможность успокоиться и выдохнуть:

– Да, – тихо сказала она. – Я чувствую, что ничего хорошего из этого не выйдет.

Я откинулась на спинку стула. Вот как получается.

– Ну, что ж… – протянула я. – Тогда нам пора готовиться к худшему исходу.

Изуми вздрогнула. Так, кажется, я перестаралась с интонацией. Поэтому тут же пришлось отрезать:

– Даже не думай о смерти. Я говорю про тюрьму.