Друд – сын пирата

В ближайшую субботу, сказав, что хочет пройтись, Друд направился в книжную лавку, в витрине которой выставлялись газеты. Отдав пять лейров, он сделался собственником номера «Всесветских новостей, издаваемых Яклейном Сэлдэном в собственной типографии». Так как нести газету домой не следовало, Друд завернул в ближайшую кофейню, заказал кофе с пирожными и погрузился в чтение новостей. Из двух колонок текста на половине листа он узнал о столкновениях французов и австрийцев в Северной Италии, а также о неудаче, постигшей шведскую эскадру при попытке взять русскую крепость Архангельск. Местные новости состояли из сообщений о большом приёме у наместника, о разгроме в окрестностях Кистоля шайки разбойников, о крупном пожаре в городе Сен-Катарен и о потоплении каперами провинций Скалла- Вера и Гринигин восьми кораблей Северных провинций. Внизу объявление сообщало о поступлении в крупную книжную лавку новых карт Гийома Делиля. Нельзя сказать, чтобы все эти новости сильно расширили представление Друда о политической ситуации, но всё же он узнал больше за полчаса чтения газеты, чем за неделю улавливания обрывков разговоров в конторе.

Свернув «Всесветские новости» в два раза, Друд положил их на стол, а сам принялся разглядывать посетителей кофейни. Его внимание привлёк разговор двух купцов, как и он, читавших газету.

– Сколько мы кораблей потопили – пишут, – сказал старший из них, – а сколько у нас – молчат.

– Вы слышали, – обратился к нему сосед, – старого Беерена отправили в долговую тюрьму?

– Так быстро? – удивился первый. – Известие о потоплении двух последних его кораблей пришло только вчера.

– побоялись, что старик улизнёт. Через неделю назначена распродажа его имущества.

– Знаете, а Сибордарре Ольсену удалось вывернуться, – снова сказал первый.

– Да что вы? – удивился сосед.

– Корабль его увели каперы, а капитана и команду посадили на шлюпки, на которых они и прибыли в Ваноццу. Ольсен запродал их кредиторам, чтобы они отрабатывали его долги, а заодно и свои за потерю корабля.

– Ему повезло.

Заинтересовавшись разговорами, Друд откинулся на спинку стула и, прихлёбывая кофе, изобразил, что смотрит в окно, а на самом деле «навострил уши».

Справа от него сидел юнец, наряженный пёстро и с претензией на элегантность. Он беседовал с мужчиной лет тридцати с пальцами, испачканными чернилами и пером, заткнутым за ухо. Из их беседы выяснилось, что мужчина – сочинитель пьес.

–Мы с театром выступали в Сен-Катарен, – сообщил юнец. – Там говорят, что вновь объявился Нищеброд.

–Он и не исчезал оттуда, – возразил сочинитель.

–Ну что ты! Все знают, что он скрывался в Северных провинциях, а теперь, говорят, вернулся. Я слышал, будто герцог Фёррил дал ему десять сундуков с золотом, чтобы он поднял восстание и присоединил Скалла- Веру к Северным провинциям.

–Тише, мой юный друг, тише! Это разговор не для кофейни!

Так как дальше беседа касалась какой-то скандальной актрисы, Друд перестал её слушать и переключился на излияния двух девиц. Одна из них сообщила другой, что в их доме проживал молодой адвокат, серьёзный и положительный. Никто не замечал за ним ничего предосудительного, а вчера его арестовали как сторонника объединения с Северными провинциями. Соседка адвоката утверждала, что сердце её навек разбито.

Переводя взгляд с одного посетителя на другого, Друд наткнулся на странную пару. Это были Мельхиор Баллири и незнакомый офицер. Они сидели молча и явно кого-то ждали. Вскоре к ним быстрым шагом подошёл Осе Ланселин, одетый проще, чем в тот раз, когда Друд предавал ему записку. Сначала он, судя по всему, объяснял своё опоздание, а затем сообщил что-то, после чего все трое встали и вышли. Подстрекаемый любопытством, Друд поставил чашку на стол и тоже вышел, однако никого на улице не увидел. Когда карета, частично закрывавшая обзор, проехала, мальчик заметил вдалеке только удалявшихся Мельхиора и офицера. Мостовая в этом месте поднималась вверх по склону холма, поэтому они шли медленнее, чем могли бы. Друд увязался за ними. Дойдя до первого перекрёстка, молодые люди распрощались. Офицер свернул за угол, а Мельхиор пошел прямо. Сначала мальчик хотел догнать студента, но потом остановился и повернул назад. Внутренний голос подсказал ему, что Мельхиор вряд ли обрадуется их встрече сейчас.

Случай этот разбередил Друду всю душу. В голове его снова зароилась масса вопросов. Что за дела были у Осе, Мельхиора и офицера? Что свело их вместе? Куда они разошлись? Перегруженный цифрами мозг мальчика, остро ощущавший недостаток ярких впечатлений, цеплялся за этот незначительный случай, возвращаясь к нему снова и снова. Иногда он размышлял над ним целые ночи! Зато как тяжело было подниматься по утрам, когда хозяйские часы с маятником отбивали шесть!

11. Друд разговаривает о политике

День в конторе был таким же, как всегда. В окно палило солнце. Друд, вцепившись левой рукой в волосы, тщетно старался сосредоточиться на счёте, который он переписывал. В этом ему мешали преуспеть два обстоятельства. Первым из них был Рибурн, ругавший кого–то за дверью «ослом» и «олухом царя небесного», а вторым – муха, упорно старавшаяся сесть мальчику на голову. В результате безуспешных попыток от неё отделаться, Друд махнул пером и заляпал кляксами лист.

–О, Господи! – воззвал он и обхватил руками голову. Локоть его попал в чернильные пятна.

На муху достигнутые успехи не произвели должного впечатления, и она возобновила усилия по «штурму» головы Друда. Но на этот раз мальчик проявил хитрость. Он позволил ей не только приземлиться, но и оглядеться, после чего резко ударил себя по лбу. Муха успела взлететь, но была сбита в воздухе и шлёпнулась в чернильницу, где начала беспомощно барахтаться. Друд тут же преисполнился к ней сочувствия и стал извлекать кончиком пера. За этим занятием его и застал Рибурн, внезапно вошедший в комнату.

–Да, Эсклермонд, – с удовольствием сказал он, – ненадолго хватило вашего рвения. Учтите, кофейни и газеты не доведут вас до добра.

– А что плохого в том, что я один раз зашёл в кофейню? – спросил Друд.

– Хорошо, что вы не думаете отпираться, Эсклермонд, – удовлетворённо покачал головой Рибурн, – но плохо, что вы говорите лишь половину правды. Вас неоднократно видели в кофейнях, а также мне известно, что вы каждую неделю покупаете газеты.

– Что же в этом плохого? – снова спросил Друд. – Я трачу свои деньги, а домой возвращаюсь к ужину.

– В кофейнях бывают разные подозрительные личности. Это может бросить тень на дом вашего хозяина, а также отрицательно сказаться на его торговых делах.

– Господин Баллири велел вам передать это?

– Нет. «Он велел вам взять у меня вот эту записку, – Рибурн протянул Друду вчетверо сложенный листок, – и как можно быстрее идти домой». Дело в том, что он забыл в своём кабинете какие–то важные бумаги. Вы должны попросить их у госпожи Шэерлот и доставить сюда.

Друд подумал, что Бог его услышал. Покинуть гору счетов, чернильницу и мух в середине дня было для него пределом мечтаний.

Воздух на улице дрожал от зноя. Пешеходов было мало, лишь кое-где лежали, вывалив розовые языки, бродячие псы. Выйдя из торгового квартала, Друд продолжил путь мимо богатых особняков. Деревья садов, окружавших их, близко росли от решетчатых заборов и отбрасывали узорную тень на мостовую.

Добравшись до дома и передав поручение, Друд пошёл на кухню, чтобы напиться и освежить свою утомлённую счетами и солнцем голову. Налив себе в деревянную кружку воды, мальчик из неё же умылся и сел на табурет, прислонившись спиной к стене и закрыв глаза. Услышав скрип двери, он не придал этому значения, пока насмешливый голос не произнёс:

–Ну, здравствуйте, господин Эсклермонд.

Друд вскочил и увидел в дверях Осе Ланселина.

«Стоит или не стоит назвать ему своё настоящее имя?» – пронеслось в его голове.

–Я знаю, что вас зовут Дэвид Шанталь, – словно услышав его мысли, сказал Осе Ланселин. – Мне бы хотелось встретиться с вами, если не возражаете. Увидимся после воскресной службы на том углу, возле которого в прошлый раз вы оставили тётушку Шэерлот. Вы придёте?

–Да.

Оставшиеся до встречи дни Друд жил одними ожиданиями. Он был заинтригован и польщён. Наконец-то человек его, дворянского круга, обратил на него внимание! Это возвышало юношу в собственных глазах, тем более что Рибурн каждый день ущемлял его самолюбие своими замечаниями, а торговые ученики – насмешками. Однажды он забылся и обозвал учеников «подлыми плебеями».

«Смотрите–ка, какой благородный! – отозвался один из его недругов. – Все знают, что дед твой, старый Эсклермонд, держал бакалейную лавку, а бабка была дочерью бедного учителишки!»

Друд хотел было возразить, но осёкся. Его враги восприняли это как свою победу, но этим дело не закончилось. Вечером Друда вызвал к себе хозяин и спросил, не считает ли мальчик и его, человека, давшего ему пищу, кров и работу, «подлым плебеем». Заодно он напомнил, что и в его собственной родословной есть огромное чёрное пятно. Друд, не смея поднять глаз, сказал, что он не имел в виду старого Баллири, когда ругался с торговыми учениками.

«Запомни, мой мальчик, на всю жизнь, что если бы не было «подлых плебеев», то знатные бездельники умерли бы с голоду, – заявил купец. – Ты на собственном примере убедился, что твоё сомнительное знатное происхождение ни капли не помогло тебе в жизни. Значение человеку придаёт не знатный род, а его собственные заслуги. Насколько достоин презрения дворянин, не отличившийся ни в чём, кроме пороков и лени, настолько достоин уважения простой человек, сумевший своим трудом достичь известного положения».

Нельзя сказать, чтобы данная проповедь сильно подействовала на Друда, тем более что его мать всю жизнь придавала большое значение своей родословной и дворянской родне. Из всей этой истории юноша вынес мнение, что его несправедливо обидели, но обиду придётся проглотить, так как он сильно зависит от Баллири-старшего. Таким образом, приглашение Осе Ланселина было как нельзя кстати.

Едва дождавшись конца воскресной службы, Друд смешался с толпой и улизнул из церкви, чтобы не идти на обед. Очутившись в условленном месте, юноша не успел отдышаться, как к нему подъехала карета, и Осе Ланселин пригласил его сесть в неё. Осе приказал кучеру трогать и обернулся к Друду:

– Мы поедем с вами за город, на побережье. Очень модное место для прогулок.

– Я благодарю вас за приглашение.

– Тётушка Шэерлот рассказала мне о ваших приключениях. Вы меня очень заинтересовали. Хотелось бы услышать всю историю из ваших уст. Поделитесь?

– С удовольствием.

Друд раздулся от гордости, как петух на заборе. Осе был явно старше него, хоть и не на много. От его небесно-голубого кафтана и серебристого камзола исходил непривычный запах, отличный от запахов пыли, пота и корицы, которые Друд ежедневно вдыхал на складе. О сапог Осе при каждом толчке кареты билась шпага. В довершение, он был владельцем прекрасной кареты, но, тем не менее, разговаривал с молодым Шанталем без тени высокомерия.

– Начнёте рассказ сразу, как приедем на место, – сказал великолепный Осе.