Судьбу не изменить, или Дамы выбирают кавалеров

– И тем не менее. Если кто-то узнает, что Евгений жив, я тебе не завидую. А уж если до него самого докатится – тут тебе не надо объяснять.

Дмитрий кивнул – если бы не Марина, не сидел бы он сейчас на отцовской кухне с чаем и сигареткой. Это она бросилась наперерез Хохлу и подставилась под финку, предназначавшуюся как раз Дмитрию за то, что посмел поднять руку на сестру. После этого они и не виделись больше ни с Мариной, ни с Хохлом. И вот он, значит, жив и воспитывает где-то в Англии сына Малышева. Чудны дела господни… Отмороженный уголовник Жека Хохол – и маленький мальчик, усыновленный его сестрой.

– Н-да, все-таки любил он ее, – пробормотал Дмитрий, – даже пацана оставил.

– Ну а куда он его должен был деть? Это его сын, он его воспитывает с десяти месяцев.

– Н-да… – почесал затылок Дмитрий. – Слушай, а как с Бутыркой-то вышло? Мне еще Люська рассказывала, что Влащенко погиб там как-то странно, в драке вроде. Я еще подумал – у кого же силенок-то хватило такого амбала завалить?

– Я этого не знаю, – уклонился Виктор Иванович, который на самом деле не знал всех тонкостей выхода Хохла из СИЗО, – да и не нужно мне это. Жив, и то хорошо. И сюда себе путь отрезал.

– А что ж в Англию-то его занесло? Россия маловата стала?

– Значит, маловата, – сухо сказал отец, давая понять, что не желает больше продолжать этот разговор.

– Ну и правильно, в общем-то, – согласился Дмитрий, – ему тут жизни не дали бы. Егор-то большой уже?

– Одиннадцать будет осенью.

– Совсем взрослый. По-русски разговаривает хоть немного?

– А как же. Евгений-то английского совсем не знает, по мелочи только – в супермаркете да на автозаправке объясниться. А Егорка лопочет, как там и родился.

– Забавно…

– Смотри, Димка, ты мне обещал, – внушительно сказал отец, словно генералу было лет восемь, – не вздумай чего!

– Бать, ну, хватит уже, в самом деле. Не трону я твоего Евгения драгоценного, пусть живет. Чуть ливер мне на снег не выпустил, между прочим!

– Насколько я знаю, там было за что.

– Было-было, я ж тоже признаю – Хохол не из таких, что с бухты-барахты за «перо» хватаются, – улыбнулся сын, – он за Маринку порвать мог голыми руками, это повезло мне, что она шустрая была и Хохла своего хорошо чувствовала. Свой бок подставила…

– Вот и помни об этом, – пробормотал отец, наливая себе чай.

– Так ты поможешь? – вернулся к началу разговора Дмитрий, и Виктор Иванович неопределенно пожал плечами:

– Посмотрим.

Глава 7

Бристоль, Англия

Среди всех желаний трудно преодолеть только одно – любовную страсть. Здесь, видно, недалеко ушли друг от друга и старый, и молодой, и мудрый, и глупый.

    Ёсида Кэнко, монах

– Сара, вы можете пока приезжать раз в неделю, скажем, по средам – вам удобно?

Марина стояла на нижней ступеньке лестницы и наблюдала за тем, как домработница Сара шнурует кеды, собираясь уходить.

– Как скажете, миссис Мэриэнн, – отозвалась она снизу, не поднимая головы, – могу по средам. Вы сообщите мне, когда вернетесь?

– Да, обязательно, я предупрежу за три дня, чтобы вы могли рассчитать время и приехать для косметической уборки.

Краем глаза Марина видела, как в гостиной в просторном кресле корчится от беззвучного хохота муж – Женька обожал такие моменты, когда Коваль, сцепив зубы и натянув на лицо благообразную гримасу, объясняется с домработницей. Выглядело это довольно комично для того, кто неплохо знал Коваль в прошлой жизни, и Хохол получал ни с чем не сравнимое удовольствие.

– Разумеется, миссис Мэриэнн, – разогнулась Сара и устремила на хозяйку взгляд небольших серых глаз из-под круглых очочков в тонкой оправе.

– Тогда до связи, Сара. И спасибо за уборку.

– Не стоит, миссис Мэриэнн. – Не сводя с нее взгляда, Сара попятилась к двери.

Эти взгляды Сара бросала на Марину не просто так, и Хохол, помнивший о том, как жена проводила время в постели лучшей подруги Виолы, старался оказаться в такие моменты как можно ближе, чтобы у серой мыши в очках даже не возникло сомнений – он не потерпит. Вот и сегодня, поняв, что Сара уходит, но все еще топчется в прихожей, он, перестав смеяться, вышел, потягиваясь, в холл и небрежно обхватил Марину за талию:

– Бай, Сара.

– Бай, мистер Джек, – чуть сморщив нос, выдавила она и вышла за дверь, а Марина, картинно вытерев со лба несуществующий пот, проговорила:

– Господи, как же достают эти политесы… ну, почему нельзя просто сказать – все, Сара, спасибо, вот деньги, всего хорошего? Нет же, надо сто раз поклон отбить и триста лишних слов сказать! Не могу! Ей-богу, такое остается ощущение, что я сама в доме все убирала – физическое состояние как раз похоже.

– Да, котенок, нелегко тебе дается английский этикет, – хмыкнул Женька, целуя ее куда-то за ухо.

– Так ты мне не скажешь? – вдруг не выдержала она, и руки Хохла, сжимавшие ее талию, чуть заметно дрогнули.

– Не скажу чего?

– Брось, не прикидывайся. Кто тебе звонил?

– Когда?

Она развернулась и уперлась обеими руками в широкую грудь, обтянутую белой майкой:

– Ну-ка, пусти!

– А если нет – что сделаешь? – без тени страха полюбопытствовал муж.

– Так скажешь?

– Нет. Тебя это не касается.

Коваль удивленно вздернула брови:

– Не поняла. Я думала, что в моем доме меня касается все.

– Все, – подтвердил Хохол, – кроме этого. Могут у меня быть собственные дела?

– Нет.