Кровь дракона

Постоялица подошла к сумочке и достала газовый баллончик, который постоянно носила с собой. Даже в этой глуши она не отказалась от своей привычки, выработанной годами. «Защити себя сам» – таков был ее девиз.

Затянув потуже пояс халата, мисс Мур поспешила к двери. Осторожно приоткрыв ее, она прислушалась. В доме стояла гробовая тишина, нарушаемая лишь тиканьем часов в гостиной.

– Черт побери, – пробормотала молодая женщина, – может, мне на самом деле только показа…

В тот же миг раздался сильный грохот и скрежет металла. Подскочив на месте от неожиданности, Линн попятилась назад, бессознательно желая захлопнуть за собой дверь и подпереть ее тяжелым комодом. «Не мешало бы позвонить Барри, – мелькнуло у нее в мозгу. – Если в дом пробрался вор, то пусть он арестует его… А если нет? Я выставлю себя в глупом свете и буду выглядеть полной дурой… Хм… значит, мне не все равно, ЧТО он подумает обо мне? Неужели… Ну нет, этого еще не хватало! Новая интрижка мне точно сейчас ни к чему».

Тем не менее Эслинн, прежде чем звонить старшему инспектору, сначала решила сама во всем разобраться. Прижав к груди заветный газовый баллончик, она двинулась вдоль темного коридора в сторону холла, осторожно ступая, чтобы не спугнуть незваного гостя. Тем временем странные звуки прекратились, и дом погрузился в гнетущую тишину.

Мисс Мур неслышно подошла к лестнице и остановилась у подножия, не решаясь сделать первый шаг. «Вот черт… И в кого я такая трусиха? – спросила постоялица саму себя, тяжело вздыхая. – А… была не была!»

Собравшись с духом, молодая женщина, сердце которой бешено колотилось, начала подниматься по скрипучей лестнице. С каждым шагом передвигаться становилось все сложнее и сложнее. Казалось, что какая-то неведомая сила сдерживает ее, не давая возможности попасть в запретную зону. Чем выше она поднималась, тем тяжелее становилось у нее на душе, охваченной безотчетным страхом.

– Что вам тут надобно, мисс? – неожиданно услышала Линн голос, напоминающий воронье карканье.

– Мисс Коннолли? – вздрогнув от неожиданности, смущенно пробормотала Эслинн. – Я… я…

– Насколько я помню, в вашем договоре четко прописан запрет на посещение этой части дома. Вы согласились и подписали документ.

– Я помню, мэм, – уже придя в себя, парировала мисс Мур, недовольная тоном экономки. – Как бы то ни было, если бы вы предупредили меня, что собираетесь двигать мебель или еще что-то там делать наверху, а не пугать меня понапрасну, то я бы и не подумала тратить свое время на поиски воров. Я и так уже опаздываю на работу.

– Простите, мисс, – удивленно приподняв брови, проговорила Бретта Коннолли, – но я ничего не переставляла и не двигала на втором этаже. Я просто-напросто проветрила комнаты, как обычно это делаю раз в неделю. Не более того.

– Но я слышала сильный грохот и странный шум над моей спальней. Поэтому-то я и предположила, что в дом забрались воры и…

– Я повторяю, мисс, – перебила ее хозяйка дома, – что лишь отрывала окна в комнатах. Я так поступаю постоянно. Не думаю, что подобные действия могли как-то потревожить вас. Не исключено, что вам показалось. Вы переутомились. По-видимому, вам стоит уехать куда-нибудь на пару дней.

– Я не собираюсь спорить с вами, мисс Коннолли, – отрезала Эслинн, раздосадованная легким оттенком иронии, звучавшим в голосе экономки. – Я слышала то, что слышала… У меня просьба: впредь занимайтесь проветриванием дома в мое отсутствие. Договорились?

Не дожидаясь ответа, Линн резко развернулась и бегом спустилась вниз. Вслед ей смотрели злые черные глаза пожилой женщины, полные ненависти.

Весь день мисс Мур была сама не своя. Ей то и дело мерещились то какие-то голоса, то скрип открываемой двери, то протяжные свист и вздохи ветра. Так, отгоняя от себя дурные мысли, молодая женщина отработала день. Странное поведение управляющей отметили не только ее сотрудники, но и клиенты.

По деревне пошли сплетни и различные кривотолки, обрастающие все новыми и новыми подробностями и украшенные нелепыми выдумками.

– Вы заметили, мисс Мур была сегодня очень бледной, – поделилась миссис Эллиот, сотрудница банка, со своей соседкой. – Да и вообще… я не могу понять причину ее странного поведения в последнее время. Эслинн замкнулась, сидит как сыч в своем кабинете и не покидает его даже во время ланча. Совсем высохла, бедная девочка.

– Да-да, – подхватила собеседница, – никогда еще не видела ее такой рассеянной. Что бы это могло значить?

– Может, она влюбилась, тетя? – задала вопрос Мартина, племянница миссис Эллиот, по мнению управляющей, совершенно бездарная и неспособная девица.

– Тебе бы все о мальчиках думать… хотя… поговаривают, что наш старший инспектор ее домой приглашал.

– А может, начальница беременна? – глаза соседки загорелись от восторга.

– Кто беременный? – послышался у них за спиной грубый мужской голос. – Неужели ты, Мартина? Вот несносная девчонка! Говорил я, за ней нужен глаз да глаз!

– Вот еще, – фыркнула миссис Эллиот. – Ты всегда болтаешь одну ерунду, Гарри. Впрочем, ума у тебя еще меньше, чем у бедной девочки. Мы обсуждаем мисс Мур.

– А что с ней не так? – пожал плечами муж соседки.

– В том-то и дело, что мы не знаем, а можем лишь догадываться.

– Но я все же думаю, что у нее какие-то неприятности, – продолжила миссис Эллиот. – Она в последнее время подолгу засиживается на работе, копается в компьютере, бумажки какие-то перебирает.

– А может, мисс – мошенница? – вновь вступила в разговор Мартина. – Я читала ее досье. Она раньше возглавляла отделение крупного банка, а потом почему-то уволилась и переехала к нам. Как-то странно, не правда ли? А может, тот банк хочет купить наш?

– Не говори ерунды, – отмахнулась от нее соседка. – Мало ли что бывает на свете? Ну сама посуди, какая из нее мошенница? Определенно, все дело в работе! Мой сын вон тоже… помыкался-помыкался в Лондоне, а потом вернулся обратно в нашу деревню. Не смог прижиться.

– Она-то столичная штучка, – заявила девица. – Вона как расфуфыривается все время. И вещички сплошь брендовые. Откуда у нее столько денег?

– Если Эслинн и прихорашивается, а не ходит, как ты, – оглядев неряшливо одетую племянницу с вечно растрепанной прической, заметила миссис Эллиот, – то это совершенно не означает, что молодая особа – мошенница.

– Ну, я тогда не знаю, – протянула Мартина.

– Не знаешь, тогда и молчи, – рассердилась миссис Эллиот, – не мешай нам думать.

Пока жители деревни терялись в догадках, не подозревая об истинной причине замкнутости мисс Мур, молодая женщина, накупив различных осветительных приборов, вернулась домой. Остановившись напротив входа, хозяйка окинула взором свой временный дом и поежилась. Он показался ей еще более угрюмым и зловещим, чем всегда. Определенно, Банши-хауз был болен. Она впервые поймала себя на мысли, что ей хочется бежать отсюда сломя голову, не оборачиваясь. И неважно куда, лишь бы быть подальше от внушающего ужас и вселяющего тревогу места. «Уезжай, уезжай, – крутилось у нее в голове. – Ты тут чужая. Ты тут лишняя! Тебя никто здесь не ждет!»

Нехотя выйдя из машины и достав из багажника коробки, Эслинн зашагала к двери. В доме стояла тишина, как обычно нарушаемая только тиканьем массивных напольных часов-ходиков, стоявших в холодной гостиной. Управляющая отделением банка вздохнула. «Ничего не поделаешь, придется, по крайней мере, эту ночь точно провести здесь, а завтра… посмотрим, ЧТО будет завтра!»

Наскоро перекусив, Линн принялась поочерёдно распаковывать коробки, доставая оттуда лампы, светильники, канделябры и свечи. Добравшись до ручного фонаря, новая хозяйка замерла. Она подняла голову и задумчиво посмотрела на потолок. Внезапная мысль, от которой даже перехватило дыхание, пронзила ее мозг.

– Я должна узнать, ЧТО скрывает мисс Коннолли, и почему старуха запретила посещать ТЕ комнаты.

Она резко встала и решительно направилась к лестнице. Включив фонарь, мисс Мур начала подниматься по ступеням. Взобравшись наверх, временная хозяйка очутилась в длинном коридоре, отделанном панелями из почерневшего от времени дерева. По двум его сторонам находилось четыре двери. Осторожно ступая по деревянному полу, который слегка постанывал от каждого шага незваного гостя, Эслинн подошла к первой двери и слегка толкнула ее. Увы, она оказалась запертой на ключ. Следующие две были также закрыты. Раздосадованная этим открытием, постоялица хотела уже вернуться в гостиную, но неведомая сила едва ли не подтолкнула ее к последней комнате. «Сюда! – пронеслось у нее в голове. – Иди сюда! Я здесь!»

Тревожное предчувствие беды, не перестававшее терзать ее с первого момента знакомства с этим домом, нарастало с каждый секундой. Но тем не менее мисс Мур приняла решение довести дело до конца и бесстрашно толкнула дверь. Она, как ни странно, оказалась открытой. Войдя в комнату, оказавшуюся хозяйской спальней, молодая женщина начала неспешно осматривать ее, выхватывая из черноты лучом фонаря то изящную мебель, отделанную цветастым шелком, то туалетный столик, на котором стояла ваза с живыми цветами, то двуспальную кровать с балдахином в цвет мебели, то старинный резной комод, на котором стояли выцветшие фотографии людей в старинных одеждах и красивая шкатулка. Над ним висела какая-то большая картина. Осветив ее фонарем, Эслинн вскрикнула от неожиданности. Увиденный портрет поверг молодую женщину в неописуемый ужас, ибо со стены на нее надменно смотрела, не сводя с гостьи фиалковых глаз, ТА САМАЯ дама из сна. Миссис Мавелла О?Брайен…

Глава 8

Глостершир, 1848 год

Баронет Джон Эвелин скончался той же ночью, не приходя в сознание. Все усилия местного врача были напрасны. Ожоги кожи и дыхательных путей оказались гораздо серьезнее, чем показалось на первый взгляд.

– Мне очень жаль, сэр, – складывая вещи в саквояж и беря в руки шляпу, пробормотал доктор. – Его ожоги не совместимы с жизнью. Я сделал все, что мог, в этой ситуации. Но я не Господь!

– Да-да, мы все понимаем, – похлопав его по плечу, отозвался Брендан. – Спасибо, что вы так быстро отозвались на мою просьбу. Идемте, я провожу вас.

– Примите мои самые искренние соболезнования… и предайте слова утешения миссис О?Брайен. Какая трагедия… Я надеюсь, что она стоически переносит горе. Если хотите, то я могу прописать капли или настойку. Они помогут ей восстановить нервы и вернуть сон.

– Вам не о чем волноваться. Моя жена, хотя и испытывает душевные муки, спит неплохо. Если что-то понадобится, то я дам вам знать.

Проводив доктора, Брендан поднялся к жене, которая, облачившись в черное платье, сидела подле окна и немигающим взором смотрела в темноту.

– Он будет жить? – не поворачивая головы, поинтересовалась Мавелла у мужа.

– Мне очень жаль… но твой зять умер, дорогая. Ни одно светило в мире не смогло бы ему помочь. Прости за скорбные вести.