– Немного, но жена никогда не давала серьезных поводов… Надеюсь, это все вопросы, которые вы хотели мне задать?
– На сегодня да, – поднялся с кресла Вилар, отчетливо осознав, что граф не желает с ним больше говорить. – Во всяком случае…
– До свидания, дорогой комиссар, – подходя к нему, сказал граф. – Если мне удастся что-то вспомнить, я непременно сообщу вам… Я провожу вас! S'il vous pla?t
!
Вежливая улыбка застыла на лице графа. Арно Вилару ничего не оставалось, как проследовать в холл, где его с нетерпением поджидал инспектор Дидье. Они уже собирались выйти из дома, когда на пороге опять возникла тучная фигура ажана. Тюренн вздрогнул и покраснел от негодования.
– Вы когда-нибудь оставите меня в покое? – сквозь зубы процедил рассерженный граф. – Неужели вы не понимаете – у меня траур! Мне требуется время, чтобы прийти в себя после невосполнимой утраты!
– Ты привез, mon cher, то, что я просил? – не обращая внимания на слова Ренарда, осведомился у ажана Вилар.
– Да, господин комиссар! – взяв под козырек, отрапортовал полицейский, протягивая конверт и пакет.
– Tr?s bien, – проронил Арно Вилар.
Затем он открыл пакет и удовлетворенно хмыкнул.
– Господин комиссар, – начал было граф, – я решительно протестую против того, чтобы в моем доме организовывалось собрание полицейских. Это может изрядно подпортить мою репутацию. Вы должны понять…
– Испортить вашу репутацию может нечто совершенно другое, – сдержанно заметил Вилар.
– Что это значит? – гордо поглядев на собеседника, задал вопрос Тюренн.
– Скажите, это ваше оружие? – вытаскивая из пакета револьвер, украшенный слоновой костью, поинтересовался комиссар. – Отпираться бесполезно. Мсьё Дюбре…
– Кто это?
– Торговец оружием в известном вам магазине. Он уже дал показания. Итак? Это ваш револьвер?
– Д-да, – ошеломленно откликнулся граф, совершенно сбитый с толку. – Но откуда он у вас? Я считал, что оружие лежит у меня в ящике.
– Из этого оружия сегодня утром была застрелена ваша жена, милейший господин Тюренн, – строго произнес комиссар. – Я жду от вас объяснений!
– Я… я… ничего… не понимаю, – бескровное лицо графа покрылось испариной. – Этого просто не может быть!.. Моя Катрин? Из ЭТОГО револьвера! Нет-нет! Пойдемте, я докажу вам, что этого просто не может быть!
Полицейские, включая ажана, проследовали за взволнованным графом в его кабинет. Подойдя к письменному столу, Тюренн начал выдвигать один ящик за другим, что-то бормоча себе под нос.
– Ну так что, господин граф? – после продолжительной паузы спросил Вилар. – Вы наконец предоставите нам ВАШ револьвер?
– Ничего… ничего не понимаю, – пробормотал Ренард, в который раз выдвигая то один, то другой ящик. – Он лежал тут еще вчера! Я проверял!
– Интересно, для чего, – усмехнулся инспектор и выразительно поглядел на начальника.
– Я клянусь честью, господин комиссар! – вскричал граф, задетый за живое. – Еще вчера вот в этом ящике лежал мой револьвер. Но сейчас его там нет…
– Мы видим это, – отозвался Вилар. – Скажите, пожалуйста, а для чего вы приобрели револьвер?
– Время сейчас неспокойное, поэтому я и решил купить его.
– А разве у вас до этого не было оружия?
– Было, но… но этот более удобный для ношения в пальто, сюртуках… Да он и намного мощнее, по крайней мере, так уверял меня продавец, – с беспокойством поглядывая на полицейских, произнес граф. – Я полностью убежден в том, что револьвер похитили, чтобы скомпрометировать меня.
– S?rement
, – кивнул головой комиссар.
– Вы не верите мне?
– Да как сказать? – задумчиво протянул Вилар. – Совсем недавно вы сами признались в том, что ревновали свою жену.
– И что из того? – не понимая, куда клонит полицейский, поинтересовался Тюренн.
– А это означает, что вы из ревности могли нанять человека, которому приказали убить не только вашу жену, но и предполагаемого любовника.
– Вы в своем уме? Какого человека? Какого предполагаемого любовника? – вскричал граф, гневно поглядывая то на комиссара, то на инспектора, то на стоящего поодаль ажана.
Кровь прилила к лицу Ренарда. От ярости мужчина не находил себе места. Тюренн сжал кулаки, пытаясь взять себя в руки.
– Я еще раз повторяю: я не нанимал убийцу и ничего не знал о смерти жены, пока вы, господа, не сообщили мне о сем печальном событии. И я понятия не имею, каким образом исчез мой револьвер. Клянусь честью дворянина, еще вчера он лежал у меня в столе.
– А что касается того господина, – немного помедлив, продолжил мужчина, – которого вы упорно навязываете в любовники моей жене, тем самым незаслуженно пороча доброе имя Катрин, то вместо того, чтобы рассказывать тут небылицы, давно бы приказали привести его сюда… Провести, так сказать, очную ставку. И пусть тогда либо ТОВАРИЩ в лицо скажет мне о связи с моей женой, либо опровергнет вашу инсинуацию.
– Вы так смело говорите об этом, потому что знаете наверняка, что это пустой номер? – насмешливым тоном осведомился комиссар.
– То есть? – потупив взор, переспросил Ренард. – Почему пустой номер?
– Товарищ Семенов умер вчера в больнице после того, как накануне был сбит машиной, когда переходил улицу. Вы разве не знали?
– Признаться, я в полном замешательстве, – пробормотал граф и сел в кресло. – Что бы это могло значить?
– Я тоже хотел бы знать, господин Тюренн, – глядя на него в упор, проговорил Вилар. – Сначала умирает человек, которого видели вместе с мадам графиней в кафе; кстати, владелец заведения опознал его. Это в самом деле был тот русский, не раз посещавший ваш дом по приглашению вашей жены, как вы изволили сказать во время нашей беседы. На следующий день погибает графиня Тюренн. При этом она застрелена из ВАШЕГО револьвера, который якобы похитили.
– Все так и было!
– И вы хотите, чтобы мы поверили вам? – криво ухмыльнулся инспектор Легар.
– Да, бесспорно, как бы то ни было, но я говорю правду!
– Так или иначе, а говорите ли вы правду или нагло лжете, выяснит следствие, – ответил Вилар, которому, наконец, все стало предельно ясно.
«Банальная семейная история: обманутый муж в порыве ревности сначала убивает любовника, потом жену. И стоило из-за такой ерунды тратить свободный день», – подумал комиссар, почем зря ругая про себя всех рогоносцев и префекта.
– Господин Тюренн, вы обвиняетесь в предумышленном убийстве господина Семенова и вашей жены. Вы можете хранить молчание, но предупреждаю вас, что чистосердечное признание спасет вас от позора и виселицы. Уведите! – приказал он своему помощнику и ажану. – Пришли мне Ришара и еще парней, пускай осмотрят дом. Да, и о понятых не забудьте… А я пока займусь документами графа.
– Я протестую! – вскричал Тюренн, пытаясь вырваться из цепких рук полицейских. – Вы не имеете права!