Единственная. Нарисовать мечту

Наивных детских слёз,
Когда ругала в шутку и всерьёз,

Вставал и уходил,
Прощения не просил.
Как жаль, что я таким когда-то был…

Я иногда боюсь,
Что в сердце моём грусть
Поселится, и я твержу: «Вернусь, мама,

В те детские года».
Я знаю: всё отдам,
Чтоб быть с тобой навечно, навсегда…

Мама! Я без тебя всегда скучаю.
Мама! Хожу и поезда встречаю.
Мама! Как грустно мне
Без тёплых рук твоих…

    (О. Газманов. «Мама»)

Платьица

Сегодня мы часто собираемся в комнате у моей мамы, которая, к большому нашему везению, живет вместе с нами в доме. Мы чаевничаем и вспоминаем случаи из детства. Воспоминания наши такие теплые и трепетные, что моя дочка Марианна часто просит повторить ту или иную историю много раз. Она часто смеется надо мной, над моей страстью наряжаться. Но у меня это увлечение родилось давно, потому что моя мама шила самые красивые для меня сарафаны. Выделяла для этого субботу, редкий выходной день от работы, и мастерила затейливые платья.

Мама родилась в военный период, сами понимаете, не до нарядов тогда было, а вот на мне она оторвалась по полной, но, разумеется, по возможностям. Я только потом узнала, что она перешивала наряды для меня из своих немногочисленных платьев, чтобы я была самой красивой и счастливой девочкой на свете. Но одно платье она берегла очень, из шелкового панбархата цвета спелой вишни, и лаковые туфельки под стать. Как мне нравилось, когда мама его надевала по праздникам. С тех пор это самая моя желанная ткань для нарядов – бархат!

Помните выражение «бархатный сезон», знаете, откуда оно? Когда царская семья выезжала в Крым, то ранней осенью дамы облачались в наряды из бархата. Отсюда и родилось выражение «бархатный сезон». Моя мама всегда имела внутреннюю стать, которой напоминала мне даму из прошлых времен.

Так вот, стою я в новом наряде и любуюсь на себя в зеркало. На мне легкий сарафан, помню, красивого зеленого цвета, я еле дышу от восторга и бегу обнимать маму. Она гладит меня по голове и свою швейную машинку гладит тоже. Когда я вырасту, она подарит мне эту машинку на шестнадцатилетие. Бесценный подарок, скажу я вам. В период дефицита машинка не раз спасала меня, и я блистала в нарядах собственного производства.

Но были и негативные моменты, связанные с моими нарядами. Вспоминаю, как я радостная побежала на детскую площадку к подружкам в обновке, где «дежурили» их мамы, приглядывая за своими чадами. Мои платьишки всегда оставляли неизгладимое впечатление в женских рядах, меня тотчас приглашали на перекус домой к подружке. Первые разы я с радостью соглашалась и принимала приглашение. В гостях меня начинали тщательно разглядывать и ощупывать, а потом просили снять с моего наряда выкройку. Нехотя я раздевалась и сидела, завернутая в полотенце, ждала, пока эти ушлые мамаши самым бесстыдным образом срисовывали лекало с моего уникального сарафанчика. Несколькими неделями позже моя подружка появлялась в таком же изделии уже «массового производства» нашего двора. Мне это не нравилось, но я еще не научилась отказывать и говорить «нет». Однако опыт общения с женщинами я приобретала.

Мама, конечно, многому меня научила, но хорошо уметь шить – это был мой конек. Первыми моими эксклюзивными творениями были воротнички на школьную форму. В школе ходили все одинаковые – коричневые, но только не я. Каждую субботу я корпела над новыми кружевными или шелковыми произведениями из кусочков ткани, которые мне дарила наша знакомая швея. Она знала про мое увлечение и собирала «кусочки» специально для меня. Я стачивала одно кружево с другим, прикрепляя к ткани поплотнее, тщательно выглаживала воротничок и уже готовым пришивала его к форме.

Мои многосложные воротнички, напоминающие о французской придворной жизни, так освежали школьное унылое платье, что я тянула в нем как минимум на маленькую Мэри Поппинс, ну или на принцессу, как мне казалось. В понедельник у меня был огромный стимул мчаться в школу повоображать, но в реальности я сталкивалась с разными реакциями: не надо было выделяться, надо было выглядеть как все. Тем не менее я была уже готова к тому, что как-то меня вызвала к себе завуч да и попросила научить ее дочь шить такие же воротнички. Так нас, нарядных, стало в школе сначала двое, и ее продвинутая мама-завуч мелькала за нашими спинами незримой защитой.

Порой «белая ворона» продвигает что-то передовое для своих времен. Это сложно – быть зачинателем чего-то нового, но результат всех может удивить. Я никогда не боялась быть другой. Никогда не боялась выделяться. Путь сложный, но в конце всегда, практически всегда тебя ждет подарок судьбы!

Как здорово на жизненном пути с самого детства встречать СВОИХ! «Своими» называю тех, с которыми с «полусло и с полувзгля»! Им ничего не надо объяснять, доказывать, советовать. Слова в этом случае просто ветер. С ними общаешься на энергетическом ментальном уровне. Ты подумал, он уже звонит. А бывает, он даже лучше знает, что в данную минуту тебе важнее. Вы снитесь друг другу, любите одни и те же вещи, у вас много точек соприкосновения. И это не мужская-женская любовь, это любовь человеческая. Такое надежное – СВОЙ, кармический брат или сестра. Думаю, в какой-то из жизней вы уже встречались, наверняка.

Одиночество – первый опыт

Есть такой эксперимент в психологии – прохождение по временной линии жизни человека, когда можно вернуться в прошлое в своем подсознании, попробовать найти и восстановить потерянное ресурсное состояние. Одним таким событием, к которому хотелось вернуться, стал случай, навсегда изменивший мою жизнь. В детстве, стоя на больничном подоконнике, я первый раз почувствовала себя одинокой и запомнила эти ощущения на всю жизнь: странный спазм в солнечном сплетении, страх, слезы и тоску.

Мне было всего годика четыре, меня положили в больницу без мамы. Больница была переполненной, моя кроватка стояла в коридоре, и медсестра приглядывала за мной, но часто отлучалась по работе. Когда я осталась одна, вскарабкалась на подоконник от страха. Как сейчас помню, стою я на подоконнике, такой длинный, длинный коридор с одной стороны, а в окне вижу пустую дорогу, освещенную тусклым светом, снежинки падают, и громкий фонарь поскрипывает. Такая тоска у меня внутри растеклась, слезинка на щеке, и желание все отдать, лишь бы поскорее появилась мама. Представляете, я помню это все! У меня ни в одном доме нет теперь подоконников. Они как якоря, всегда уносят меня в нездоровое одиночество.

С тех пор я научилась четко отслеживать это сжатие в солнечном сплетении, слезу на щеке с замиранием на воображаемом подоконнике. Я даже научилась готовиться к таким временам, особенно к зиме, когда чаще оставалась дома одна: кто-то делал запасы еды на зиму, я же запасалась книгами, фильмами, шитьем… чтобы только не впустить в себя ощущение одиночества.

Там, где тонко, об этом человек задумывается, пытается с этим справиться, принять, понять и найти удовольствие даже в этом!

Мы никогда не «излечим» одиночество. Но, осмыслив его, мы сможем лучше понять себя, поскольку истина заключается в том, что человек по своей сути – и метафизически, и психологически – одинок.

Так, когда я осознала, что и в одиночестве есть свои положительные стороны, попыталась примерить к себе эту сторону. Представляешь одиночество золотой монетой и переворачиваешь выгодной стороной в данный период жизни. Начинаешь думать, наблюдать, читать, находить информацию, как правильно принять одиночество, и ответы приходят.

Когда человек станет полностью осознанным по отношению к своему одиночеству, будет ли он по-прежнему нуждаться во взаимоотношениях? Будет ли мужчина испытывать прежнее влечение к женщине? Будет ли женщина без мужчины продолжать чувствовать себя неполноценной и одинокой?

Просветлен ты или нет – ты либо мужчина, либо женщина, поэтому на уровне первого взгляда ты не целый. Ты лишь половина целого. Эта неполнота ощущается во взаимном притяжении мужчин и женщин, в тяге к энергетике противоположной полярности независимо от того, насколько ты осознан.

Так и мое одиночество стало рябью, порой волнами, но по сравнению с глубиной моего океана чувств и ощущений – это все на поверхности!

Вглубь я его научилась не впускать.

Это, впрочем, не означает, что теперь у меня нет глубокой связи с другими людьми или со своим партнером. В действительности вы можете быть глубоко связаны с другими, только когда осознаете одиночество. Мы уже совершенны и цельны сами по себе. Если потребности удовлетворены, это прекрасно, но тот факт, удовлетворены они или нет, ничего не меняет в вашем глубинном внутреннем состоянии. Поэтому для человека абсолютно возможно быть совершенно целостным, реализованным и умиротворенным внутри в одиночестве.

Разве не правда, что, прежде чем вы сможете иметь полноценные отношения с другим человеком, сначала нужно иметь хорошие отношения с самим собой и любить себя (к вопросу, что через одиночество нужно пройти, иметь такой опыт)?

Если вам неспокойно наедине с самим собой, то вы будете искать новых отношений, дабы прикрыть ими свое неспокойствие. Но вы можете быть уверены, что в рамках этих взаимоотношений это неспокойствие снова и снова будет проявляться в какой-нибудь другой форме, и вы, скорее всего, будете возлагать ответственность за его появление на своего партнера. А это путь в отношениях с завышенными ожиданиями, путь в разочарование.

Одиночество – это бесценный опыт научиться ладить с самим собой прежде всего. Приняв этот опыт, вы идете в отношения не для того, чтобы быть не одинокими или прикрыть это чувство кем-то, а для того, чтобы, став целыми, суметь по-настоящему любить другого человека, не зависеть ни от одиночества, ни от другого!

Я подружусь со своим одиночеством, но чуть позже. А пока оно сплеталось с моими неосознанными страхами. И это нормально, когда маленький ребенок нуждается в своих родителях и в детстве плохо справляется с одиночеством.

Старшая сестра. Прививка от жадности

До сих пор я мало упоминала, что у меня есть старшая сестра, Светлана. Жаль, что у нас большая разница в возрасте и мы мало общались в детстве. Когда мне стукнуло семь лет, она уехала учиться в другой город, и мы стали видеться еще реже.

Но одну историю я очень хорошо запомнила.

Детство у нас было вкусным и сытым, мама замечательно готовила. Но жвачки, которые привозили из командировок из заграницы, были дьявольским соблазном для детворы.

Так, как-то раз, когда мне было годика четыре, мама принесла домой красочную упаковку с двумя кругляшами ароматной жвачки – ярко-красным и зеленым. Мама попросила меня поделиться с сестрой, ее еще дома не было, она училась в школе в старших классах. А меня забрали пораньше из детсада. Так что сладкий приз попал ко мне в ручки первой, испытывая меня на прочность.

Я уединилась в комнате с манящим пакетиком и стала его с легким трепетом разглядывать, даже обнюхивать, медленно вскрыла красивую упаковку, и два блестящих шарика выкатились в мою ладошку. Я быстро засунула зеленый в рот, внутри растеклась химическая сладость, самая вкусная, которую я пробовала за все свою коротенькую жизнь.

Сладкая зеленая оболочка быстро исчезла с жвачки, шарик стал сразу белым и не таким вкусным. Я его, конечно, еще пожевала для приличия, но во рту стало горько. Все удовольствие закончилось быстро, и я выплюнула бесформенную массу в урну.

Вторым кругляшом-жвачкой я пообещала поделиться с сестрой, и он заманчиво лежал в письменном столе в ожидании своей правообладательницы. Мама всегда нас учила делиться и не жадничать, потому что мы – семьЯ.

Если бы не одно НО в этот раз – манящий необычный запах жвачки, который распространился по всей комнате, щекотал мои ноздри и вызывал желание его хоть раз лизнуть. Мозг судорожно работал и дал мне подсказку: иди возьми шарик и оближи его. Ведь никто не знает, какого цвета он был. Гениальная мысль мозга жадины!

Я достала красный лаковый кругляш, секунду любовалась его совершенством и засунула себе в рот, аккуратно облизала и с большим сожалением положила обратно в фантик.

Но мой мозг не успокаивался, он стал нашептывать мне страшные вещи: «Как ты объяснишь сестре, почему кругляш стал такой некрасивый, а на фантике он нарисован идеальным?»

И я решила, что надо пойти, да и откусить половинку шарика, так бы я аргументировала, почему исчезла красота.

– Понимаешь, Светочка, шарик был один! – дальше врала я сама себе, придумывая оправдания. – Пришлось поделить его пополам, по-другому не получилось!