Любовь за деньги

– Значит выкинь глупости из головы и начинай наглаживать платье, – подмигнула мне она и направилась к двери.

Не успела подруга выйти с кухни, как из комнаты послышался топот Настюшиных ног, а потом и голос Кирилла, зовущий тетю Машу. Пришлось ей задержаться у нас еще на часок, чтоб успеть наобниматься и наиграться с маленькими непоседами.

Константин

В одиннадцать сорок пять я стоял возле ресторана Журавли и ждал, когда же подъедут Попов и Богданова. С утра после того, как я назначил встречу им обоим я дал указания начальнику охраны, чтоб они приехали сюда заранее и заняли необходимые для наблюдения позиции на случай, если что-то пойдет не так.

Первым прибыл Михаил и как только он вышел из машины и направился к двери я последовал за ним, и мы зашли в ресторан вместе.

– Еще раз приветствую, – я протянул Попову руку и крепко пожал.

Михаил задержал мою руку в своей чуть дольше положенного и посмотрев мне прямо в глаза спросил:

– Ты что-то задумал, Гердт?

– Японцы твои, – честно ответил я и добавил, – а вообще я всего лишь следую твоему совету – пытаюсь уберечь свою женщину.

Пока мы общались возле гардероба навстречу нам вышел сам управляющий ресторана и расплывшись в приветственной улыбке пригласил пройти за стол, который я забронировал заранее. Расположившись и сделав заказ мы дождались, когда управляющий удалится и продолжили общение.

– Как ты и предполагал Богданова наняла человека, чтоб устранить Киру, – оповестил я Попова, – у меня есть запись этого разговора.

– Смотрю ты оперативно решаешь вопросы – молодец, – похвалил меня Михаил, но мне сейчас было не до этого.

– Богданова может опровергать тот факт, что это говорила она и дело затянется, а жизнь Киры между тем будет под угрозой, мне бы этого не хотелось и поэтому я прошу тебя сказать ей лично, что ты будешь свидетельствовать против нее, если понадобится, – попросил я его доставая документы на передачу контракта с японцами.

Михаил ответил не сразу принявшись изучать документы, которые я ему подал.

– Хорошо, я согласен, – убирая документы в портфель после длительной паузы согласился Попов, – лишать жизни человека против моих принципов, а тут я еще и заработаю.

В это время к нам подошла Александра и услышав последние слова Попова уточнила вместо приветствия:

– Где ты собираешься заработать? Я бы тоже не отказалась.

За Михаила ответил я:

– Он зарабатывает на сделке со мной, могу предложить тебе сделать то же самое.

– Что за сделка? – заинтересованно поинтересовалась Богданова.

– Оставь в покое Киру и тогда тебе не придется сидеть за решеткой, – предложил я.

Выражение ее лица после моих слов изменилось до неузнаваемости, и глядя на Михаила она выплюнула с презрением:

– Ты ему все рассказал? Слабак!

Попов ничуть не смутился и откинувшись на спинку дивана спокойно произнес:

– Я не обещал хранить молчание, Александра и сразу тебе сказал, что не поддерживаю идею насильственной смерти.

– Кроме его слов у тебя ничего нет, – накинулась она на меня, – ты ничего не докажешь.

– Уверена? – глядя на ее перекошенное от злости лицо спросил я и достав из внутреннего кармана пиджака мобильный включил запись вчерашнего звонка.

Богданова, слушая свой разговор приходила в ярость и лицо ее наливалось краской, а кулаки сжимались от осознания того, что она действительно ничего больше не сможет сделать.

– Да катитесь вы к черту, оба!!! – выкрикнула она и резко поднявшись из-за стола чуть не сбив с ног официанта, который принес нам обед выбежала на улицу.

Не знаю о чем думал Попов, но поглощая обед он улыбался, видимо реакция Богдановой его рассмешила. Мне было не до веселья, но на душе стало однозначно спокойнее потому, что я знал – Богданова больше не сунется к Кире и детям.

Кира

После прихода подруги и разговора с Константином я более или менее успокоилась, а приехавшая после обеда Рита удивила меня предсвадебным подарком.

– Кира, завтра у тебя важный день, – почти заговорщически шепнула мне она, – и я хочу сделать тебе подарок.

– Рита, я вам очень признательна, – начала я, но она меня остановила жестом.

– Я сейчас пойду укладывать детей спать, а к тебе скоро придет одна моя хорошая знакомая и сделает из тебя конфетку, – подмигнула мне Рита.

От удивления я даже не нашла что сказать, а Рита продолжила:

– В последнее время на тебя свалилась куча трудностей и выглядишь ты усталой, но завтра твой день и надо бы как-то срочно поправить положение, так что ни о чем не думай и доверься специалисту.

Тут же раздался настойчивый стук в дверь, и Рита поспешила открыть. На пороге оказалась невысокая, коренастая женщина примерно лет пятидесяти с увесистым чемоданчиком в руке.

– Знакомься, это Злата, – представила мне женщину Рита и добавила, – ну все, я ухожу к детям и оставляю тебя в надежных руках.

Я стояла посередине коридора и смотрела, как Злата раздевается, не зная куда мне ей предложить пройти и что же будет дальше.

– Итак, где у вас имеется кровать? – оставшись без верхней одежды поинтересовалась Злата.

Кровать? Я не ослышалась? Зачем ей кровать? Я пребывала в недоумении, но жестом руки указала на свою комнату куда Злата и проследовала с важным видом еле неся свой черный чемодан.

– Значит свадьба завтра, – огласила женщина скорее констатируя факт, чем спрашивая об этом меня, – придется действовать оперативно и радикально.

Стоя посредине комнаты, я хлопала глазами пока Злата раскладывала на мою прикроватную тумбочку содержимое чемодана, в котором виднелось не менее тысячи различных тюбиков, баночек и других примочек.

– Кира, милочка, не стесняйся, – повернулась ко мне женщина, – проходи и ложись, а я постараюсь вернуть твоему лицу румянец, на мумиях ведь не женятся.

– Что вы будете со мной делать? – выйдя из оцепенения поинтересовалась я.

– Ничего криминального, – широко улыбнулась мне Злата, – просто массаж лица с волшебными средствами, чтоб кислород в ткани поступил.

Я осторожно прилегла на кровать, а Злата укрыла мне плечи ярко оранжевым полотенцем и пояснила:

– Это чтоб не запачкать одежду массажным маслом. А теперь закрывай глаза и постарайся ни о чем не думать. Будет даже лучше, если ты уснешь.

Глаза я, конечно, закрыла, но ни о каком сне речи не шло, я была напряжена, как оголенный нерв потому, что не имела представления что же сейчас будет делать с моим лицом эта чужая женщина.