Огненный вихрь для колдуна

Внезапно перед Анькиными глазами на секунду потемнело, а затем вместо двора у старой пятиэтажки она оказалась ночью на берегу озера. Того самого, таинственного, в котором обитает хозяин мутного омута Рыбич, покровитель рыб и прочей подводной живности вместе с русалками. Анька узнала его сразу по темно-зеленой бороде и длинным по плечи волосам. Как и в прошлый раз, он был одет в белую косоворотку, вышитую по горловине и краям длинных рукавов красными узорами. Снизу у него были черные из плотной ткани штаны, заправленные в кожаные сапоги.

Рыбич стоял рядом с Анькой, но смотрел вовсе не на нее. Невысокий, метр с кепкой, крепко сложенный дед, пристально наблюдал за чем-то или кем-то плавающим в озере. Анька проследила за его взглядом и увидела симпатичную девушку, купавшуюся недалеко от берега. Та отжала свои длинные светлые волосы, затем скрутила в пучок сзади и заплела в них, чтобы не распускались, желтую кувшинку. И нырнула, блеснув в свете луны… своим хвостом.

«Русалка», – подумала Анька, и ей захотелось спросить у Рыбича, как зовут красотку. Потому что ни на старую Лукерью, ни на молодушку Авдотью та не походила. Но спросить не успела, потому что окружающее пространство вдруг стало затягивать густым как кисель туманом. И среди этого тумана внезапно появилось лицо русалки, которое медленно приближалось, увеличиваясь в размерах. Как будто Анька рассматривала в телефоне снимок с мелкими деталями и, чтобы лучше их разглядеть, раздвигала пальцами экран.

Лицо приблизилось на столько, что Анька наконец узнала… Лену.

Тут же исчезло озеро, Рыбич и туман, а Анька снова оказалась во дворе Светкиного дома. Она оглянулась с испугом на входную дверь, которая минутой ранее пискнула домофоном и из которой так и не появилась Светкина мамаша. Видимо та решила, что достаточно напугала странную гостью. Да и носиться по двору, где ее могут увидеть соседи и станут задавать ненужные вопросы, тетка видимо не собиралась. Анька выдохнула с облегчением и посмотрела на Лену, лицо которой стало белее первого снега.

– Ты тоже это видела? – зачем-то спросила подругу Анька, хотя сразу поняла, что та видела все.

– Зачем ты это сделала? – каким-то мертвым голосом прошептала Лена, вытаскивая свою руку из Анькиной. – Теперь он меня найдет.

Анька посмотрела подруге в глаза и вдруг осознала, что совершила ошибку. Потому что на Лену нельзя было смотреть без боли. В один миг из жизнерадостной симпатичной девушки куда-то ушла жизнь, и Лена действительно стала похожа на мертвую красотку, утонувшую в прошлом веке в озере Рыбича. Лишь хвоста не появилось.

Только теперь Анька поняла, что имел в виду хозяин омута, говоря о хвосте. Оказывается, должно было появиться видение, а не настоящий русалкин прибамбас. И ведь старый черт об этом даже не заикнулся, что Аньке сейчас показалось подозрительным. Именно сейчас. А раньше даже в голову не приходила мысль о подвохе.

Подумав об этом, Анька нахмурилась. Потому что ужасно не любила, когда люди что-то не договаривали или темнили. И в силу особенностей своего характера, видела это сразу. За редким исключением. Очень редким. А уж от магического существа, тем более почти полубога, покровителя рыб, такой подлянки совсем не ожидала. С другой стороны, Анька никогда с иным миром не встречалась. И когда Ксандр повел себя странно, совсем растерялась. Где уж тут думать о том, что утаивает Рыбич.

– Надо поговорить, – приняла решение Анька. – Пойдем отсюда, – взяла Лену под ручку и повела со двора.

Во-первых, надо было действительно отсюда слинять. Не дай черт, мамаша несостоявшейся русалки увидит, что Анька еще торчит около подъезда, и выскочит, размахивая шваброй. Наверняка доченька уже рассказала, что ее преследует странная девица и не понятно чего хочет. Во-вторых, с Леной обязательно нужно прояснить вопрос, связанный с заклятием, и наконец, освободить от него любимого.

«Вот блин! – Анька внезапно поняла, что поиски русалки закончены, и теперь в Анькину жизнь вернется любовь Ксандра и спокойствие. – Да? Хотелось бы верить. Хотя спокойствие – слишком сильно сказано. Ведь еще остается убийство инкуба, пока не понятно кому выгодное. И само собой пройти мимо этого расследования я не могу. Ой, забыла Саше-оперу позвонить».

Анька хотела достать телефон, но делать этого не стала, взглянув на Лену, молчавшую все время, пока они уходили со двора и шли по улице к остановке маршрутки. Аньке стало жаль подругу. Хотя опять же. Какая может быть ей подруга русалка, которая приворожила к себе Анькиного любимого? Правда, не со зла, а по дурацкому стечению обстоятельств. Нет, все-таки подруга, которая много сделала, чтобы помирить их с Ксандром после дурацкой ссоры из-за Саши-опера.

– Может, в кафешку зайдем? – предложила Анька. – Тут ведь как раз недалеко «Ромашка», в которой вы свадьбу заказали, – прикусила губу, поняв, что в данной ситуации ляпнула лишнего.

Лена резко остановилась, выдернула руку, оттолкнув Аньку, и со злостью посмотрела на нее. С такой злостью, что Аньке стало жутко. И ощутила, как стала тонуть в ставших совсем темными синих омутах глаз подруги и захлебываться этой злостью.

– Тебе смешно?! – выкрикнула Лена, хотя Анька даже не думала улыбаться. – Разрушила мою жизнь и радуешься?

– Ничего подобного, – серьезно ответила Анька и увидела, как Лена сжала кулаки. Еще секунда и она набросилась бы на нее. Тогда Анька попробовала снизить накал выплеснувшихся из подруги эмоций, решив, что в данном случае может помочь только правда. – Я не знала, что это ты. И это так. Но не буду врать, я тебя искала, потому что на Ксандре твой приворот.

– Приворот? На Ксандре? Мой? – как зомби повторила Лена последние Анькины слова. И стало видно, как ее злость постепенно перешла в удивление. – Этого не может быть. Я давно его сняла. Он же тебя полюбил.

– Может, все-таки поговорим? – спросила Анька. – Сдается мне, ты многого не знаешь, что творится на озере Рыбича.

– Да-аа? Ты и о нем знаешь? – Лена как-то странно взглянула на собеседницу. И Аньке показалось, что подруга просвечивает ее как рентген, надеясь найти у нее лишний орган. – Ты кто?

– Вот об этом я и хочу поговорить, – вздохнула Анька, потому что Лена задавала совсем не те вопросы, которые вели бы к решению проблемы.

– Да, поговорить надо, – согласилась Лена. – Только не в кафе. Там все будет напоминать о свадьбе, которая не состоится, – и внезапно из ее глаз полились крупные слезы. Видимо нервное напряжение внезапно отпустило, и оставшиеся эмоции нашли самое простое выражение. – У тебя салфетки есть? А то я забыла взять, – твердым голосом, совсем не всхлипывая, спросила Аньку.

– Ага, – Анька достала из сумки влажные салфетки и протянула подруге.

– Тут недалеко есть отличная детская площадка, – сказала Лена, вытирая слезы, которые и не думали останавливаться. – Можем там посидеть. Вон за тем домом, – показала рукой направление и пошла в ту сторону, а Анька рядом с ней.

Дошли молча. Анька, потому что ждала, пока Лена успокоится, а Лена, потому что думала о том, как резко изменилась ее тихая жизнь. Хватило всего нескольких секунд, чтобы разрушить все, чего она так долго собирала по крупицам – ее семейное счастье.

– Рыбич тебя послал, чтобы меня вернуть? – спросила Лена, усаживаясь на скамейку и вытирая последние слезы.

– Немного не так, – ответила Анька, убирая в сумку упаковку с салфетками, отданную Леной. – Наверное, надо рассказать все по порядку. Иначе ты своими вопросами совсем меня запутаешь.

– Ань, скажу сразу, Рыбич не так прост, как прикидывается. И наверняка провел тебя, что-то пообещав, – Лена достала зеркальце и посмотрела на свое отражение, подтерла размазавшуюся под глазами тушь. – Тот еще гад.

После продолжительного разговора между подружками, Анька выяснила, что Рыбич был действительно очень хитрым и изворотливым царьком подводного мира. Впрочем, он не был ни твердо плохим, ни твердо хорошим – обычный царь, который умело управлял своими подданными. Когда под настроение чуть ли не отец родной, а когда и тиран со своими выкрутасами.

Анька сразу вспомнила, как Рыбич пугал своих русалок, подслушивающих его разговор с душой талисмана, каким-то мутным омутом и заставлял водяного Ваську-щуря следить за ними, чтобы те парней по ночам не целовали. Еще тогда душа назвал озерного царя суровым и явно не без причины. А вот Анька ничего этого не заметила, ведь Рыбич сразу кинулся ей помогать. И ничего кроме доброты и заботы в его глазах она не увидела. Хотя дед, которому уже несколько веков, а то и тысяч лет, мог только изобразить свое миролюбие по отношению к пришельцам из человеческого мира.

Опа-на! Стоп! Да фигушки был бы он любезен с обычными людьми, не окажись Анька ведьмочкой со своим даром управлять ветром. Ведь сначала она устроила ураган на озере и двухметровое цунами, и только после этого Рыбич вылез на берег. А сколько раз его звал Ксандр? Но на зов парня проклятый царек даже по воде хвостом не булькнул. Так, так, так. Становится понятно, как хитроумный дед воспользовался Анькиным даром в свою пользу. Ну, точно гад! Права Лена.

Анька сильно пожалела, что Рыбич не попался ей под руку сейчас. Ух, накрутила бы она ему хвоста. Потому что Лена рассказала, что могло случиться с Ксандром на самом деле, а не по версии озерного правителя.

В общем, дело было так.

Благодаря кольцу старославянской богини жизни, любви и лета, кольцу Живы, которое притащила Лукерья вместе со своим телом на дно озера, молодые русалки стали из водоема исчезать. Не все, конечно, а те, которые осознали, какую глупость совершили, утопившись. Технология исчезновения была достаточно проста. В полнолуние (лучше и надежнее в это время, хотя могло получиться и на растущей луне) нужно было поцеловать парня и попросить его, чтобы он кольцо Живы надел на палец представшей перед ним красотке.

Оказалось, что магия кольца навсегда закрепляла эффект превращения хвостатой русалки в двуногую девицу. И та становилась живой не на одну ночь, а на все оставшееся время вплоть до самой смерти от старости. Лукерья и сама пару раз выбиралась из озера, но жизнь на земле ее не баловала. Поэтому молодка вернулась обратно. А после стала объяснять дурехам, попавшим по своей глупости в услужение озерному царю, что можно отмотать свою жизнь назад, воспользовавшись кольцом.

Но прежде между русалками был заключен вечный договор, гласивший, что магический предмет нужно обязательно вернуть в озеро. Наверняка другим пригодится. Хотя, по правде сказать, редко кто из девиц хотел снова оказаться в своем жутком при жизни мире. У кого родители продали свою дочь богатею и извращенцу, у кого нелюбимый муж избивал по полусмерти, у кого еще что-то мерзкое. Ведь не от хорошей жизни в омут сиганешь. А в озере было спокойно и весело, особенно по ночам, когда приходили парни со своими цветочными венками и просили исполнения желаний.

А когда тяжелый девятнадцатый век закончился, и случилась революция с социализмом, некоторым русалкам захотелось пожить в этой новой эпохе, где все было для людей. Сначала ушла одна красотка, затем другая и еще. Причем каждая строго выполняла договор. В следующее полнолуние возвращалась к озеру и кидала в него кольцо.

Только вот после Отечественной войны и с приходом развитого социализма, деревни стали укрупнять и строить поселки городского типа, куда устремились сельские жители вслед за комфортом. Сначала деревни вокруг озера становились малочисленными, а затем и вовсе опустели. Заброшки соответственно стали зарастать соснами да березами. Так природа отвоевывала у людей ранее занятое ими пространство. И вскоре озеро Рыбича оказалось посреди густого труднопроходимого леса. Тем сложнее стало русалкам находить парней, хотевших их поцеловать.

А тут такая удача – туристы, зачем-то забравшиеся в эту глухомань. Да еще один из них решил ловить рыбу. Вот Лена, то бишь Евлампия, и воспользовалась неожиданной возможностью поцеловать Ксандра. Причем сделала это утром, совершенно не надеясь на результат. Но получилось. Все-таки велика магическая сила у кольца Живы.

– Это вкратце, – подвела Лена итог своему рассказу. Затем тяжело вздохнула и продолжила. – А теперь надо прояснить тебе роль во всем этом наидобрейшего нашего царя.

– Ты сейчас шутишь или как? – посмотрела на нее Анька, не понимая, хвалит подруга Рыбича или ругает. – Ты же говорила, что он гад.

– Как есть гад из гадов, – кивнула Лена. – Только я этого не знала до одного момента. Мало в озере-то пожила по сравнению с остальными. Мне по нынешним меркам должно быть только… – задумалась, считая в уме, – только… Ой, не считается никак.

– А ты в телефоне на калькуляторе, – посоветовала Анька.

– И то верно, – согласилась Лена и полезла в сумку за гаджетом. Достала и стала тыкать кнопки, рассуждая вслух. – Мне было 22, когда в озеро угодила, плюс год сейчас живу, значит мне 23 уже.

– Не старая, – заметила Анька, на что Лена наконец-то улыбнулась.

– Это как посмотреть, – склонившись над телефоном, стала вычислять дальше. – Утонула я в 1942-м году, в войну, – подняла глаза на удивленную Аньку, но пояснять не стала, сказав. – Потом расскажу. А с того года прошло… Ух ты… 79 лет прошло. Так что мне 102 года. Старушка древняя по человеческим меркам, – расхохоталась.

– А не заметно, – улыбнулась ей Анька и обрадовалась, что подруга стала понемногу отходить, даже бледность с лица сошла, а то у Лены яркими были только желтые вставки на сарафане, а все остальное серым.

– Я ведь действительно замуж за Андрюшку собиралась, – перестала смеяться Лена и вновь погрустнела. – Забыла совсем за своим счастьем, что Рыбичу перед побегом насолила, – убрала телефон в сумку и уставилась куда-то вдаль. – А он видимо нет.

– Насолила? – удивленно переспросила Анька, не ожидая от русалки, что та может ослушаться подводного царя. По крайней мере, из сказок знала, что так не бывает. А как оно на самом деле? Вероятно совсем не как в сказках. – И что ты сделала?