Свадьба под красной Луной

– Что ж, тогда …

Начала было я, но невеста прервала меня.

– Хочешь сразу уехать? Нет-нет-нет! Ты останешься здесь! Нам о стольком надо поговорить.

– Не знаю, уместно ли… У тебя ведь праздник… – я хотела уйти и старалась подыскать непробиваемый довод, – Я не вписываюсь в дресс-код…

– Ерунда! – воскликнула Эля. – Мама, папа, распорядитесь, чтоб Яде подготовили прежнюю комнату, она останется с нами.

Мне показалось, что на лице Майи, промелькнула мрачная тень. Отец же пожал плечами:

– Как скажешь.

– Вот! Ты остаёшься!

– Как скажешь! – я скопировала ответ родителя, приправив легкой весёлостью.

Я направилась с остальными гостями в банкетный зал. Мне выделили место за столиком среди наших общих старых знакомых. Те немало удивились, увидев меня, но с расспросами не полезли. По крайней мере, пока.

Вечер шёл своим чередом. Гости общались, выпивали, веселились. Я разговорилась с приятельницей из балетной академии, которая теперь служила в театре вместе с Элей. Та охотно делилась своими успехами и невзначай упомянула, что невеста уже стала первой солисткой, и совсем скоро будет примой.

– Великолепно! – воскликнула я, – Вы молодцы!

Я, конечно, порадовалась за подругу. Она долго к этому шла. Приятельница же, намеренно или нет, но наступила на больной мозоль:

– А ты теперь чем занимаешься?

– Учусь в юридическом колледже.

– Оу… Это…

Видимо, мой ответ показался ей настолько неожиданным, что она не сумела подобрать нужных слов.

– Скучно? – подсказала я ей.

– Да.

– Зато сидя.

Приятельница рассмеялась, но поторопилась сменить тему. Мы ещё обсудили пару ребят из старой компании, и, чего греха таить, перемыли им косточки.

Солнце покатилось за горизонт и наступили густые осенние сумерки. В зале приглушили свет – объявили танец молодожёнов. Приглашённый пианист сел за рояль в углу, и заиграл один из вальсов Шопена. Держась за руки, в центр вышли Эля и Александр. Они танцевали так, будто находились вдали от гостей, вдали от всех людей. Вовсе не на Земле, а на Луне, без гравитации и сопротивления воздуха. Пара бесшумно скользила по нечищенному паркету, не отрывая глаз друг от друга. Фата невесты летала по залу будто снежный вихрь. Их чувства раскрывало каждое па, каждое движение руки, каждый взгляд.

Когда музыка оборвалась, гости рукоплескали и плакали. Я подождала, пока молодожёны вернутся за столик, и выскользнула из зала. Простояв минут пятнадцать на пустой летней веранде, я решила не возвращаться, а пойти в уборную на втором этаже, чтоб поправить макияж. Крутая лестница с высокими ступенями разбередила старую рану, и, войдя в помещение, я с шипением оперлась о раковину. Из-за спины раздался голос.

– Ядя?

Я вздрогнула и повернулась. На крышке унитаза сидела Эля, она привалилась лбом к стене и комкала в руках подол платья.

– Ой, извини! Было не заперто, я не знала, что здесь кто-то есть.

Я собралась уйти, но она остановила меня:

– Не уходи.

– Что случилось? – подойдя ближе, я увидела испарину на лбу подруги. – Тебе плохо?

– Да. Спину прихватило или защемило где-то, не знаю. Всё ужасно болит. Репетиции зверские, ещё и стресс от свадьбы. Вальс меня добил. Ядя, что делать?

Слеза отчаяния прокатилась по её медовой щеке.

– Оу, может, приляжешь ненадолго?

– А гости? А праздник? Я должна быть там.

– Тогда… Принести ибупрофен?

– Нет, он плохо помогает.

Эля вытерла слезу и взяла меня за руки, но тут же дёрнулась от стреляющей боли.

– Ядя, дай мне свою таблетку.

– Да, но… Они очень сильные, – попыталась увернуться.

Я долго слезала с болеутоляющих препаратов. И всё же носила две последние выписанные дозы с собой. На всякий случай.

– Не могу же я провести свадьбу в туалете?

Я колебалась, такие вещи не пьют без назначения врача, без точной дозировки. Но подруга зеленела, её корчило от малейшего движения. Она не заслуживала такого в день, о котором мечтала с детства.

– Хорошо. Схожу за водой.

– Запью из-под крана, плевать.

Я достала из сумочки флакон и подала Эле одну капсулу. Потом помогла ей подняться и подвела к раковине, где она запила медикамент водопроводной водой.

– Ох, как же больно! – вскрикнула она, от резкого движения.

– Извини.

– Нет, это ты прости. Кому я жалуюсь… – подруга горько ухмыльнулась.

Мы провели в уборной ещё десяток минут, болтая о ничтожной ерунде, а когда болеутоляющее начало действовать, невеста повеселела и собралась возвращаться к гостям. Я не смела задерживать её и отпустила. Сама же осталась, дабы, наконец, привести себя в порядок.