Сердце на каблуках

– А что?! Все девчонки сейчас так жить хотят, чтобы нигде не работать и все иметь! Вот оно – настоящее счастье!

– Жить с нелюбимым мужчиной и полностью от него зависеть – еще то счастье! Следить за собой, держать себя в безупречной форме, постоянно удерживая его интерес к себе – очень тяжелая работа, может быть, одна из самых тяжелых. Знаешь, Райка, насмотрелась я на таких «счастливиц» и я им не завидую, – как-то очень серьезно объяснила Лера, пытаясь упорядочить свои волосы.

– А ты?! Ты же берешь у мужчин деньги? – не унималась Рая.

– Не беру.

– Да-а-а? – протянула сестрёнка растерянно. – А эта квартира? Тебе же ее Владик купил!

– Квартира – это подарок, а подарки – совсем другая категория, независимая. Все! Выметайся, мне пора!

– Лерочка, не гони меня! С тобой так интересно! Ну, можно я останусь?!

– Нет, нельзя.

– Ну почему? – надула очаровательные губки Райка, готовая расплакаться.

– Потому, что я не признаю никаких форм зависимости, в том числе и родственных.

Лера взялась за ручку входной двери, но потом обернулась и сказала, уже не таким непробиваемым тоном:

– Говоришь – тебе со мной интересно?… А хочешь, возьму тебя с собой на недельку в Нормандию? Дней через десять.

– В Нормандию? С тобой? Конечно – хочу! Только, если ты не потащишь меня эти на свои милонги…

Они вышли из квартиры и спустились на лифте в гараж.

– А чем тебе, собственно, танго не нравится? – поинтересовалась Лера, когда они сели в машину.

– Нудное какое-то и музыка муторная, не то, что наш дискач!

– Это не музыка муторная – это ты еще маленькая, – улыбнулась Лера. – Но учти – только танго сделает тебя Женщиной, той, которой все «мужики захотят давать деньги».

– Да-а-а?! – сделала Райка еще больше и без того большие глаза.

– Да.

– Обалдеть! – сестра подвисла на пару минут, видимо, что-то судорожно осмысливая – и снова продолжила донимать Леру вопросами:

– Если все дело в танго, нафига ты тогда этот японский учишь?

– Мозги, Райка, тоже нуждаются в тренировке, – объяснила Лера, выезжая из гаража.

– Ну, так учила бы таблицу умножения или стишки там всякие. Наша литераторша говорит, что стихи очень полезно учить для памяти.

– Стихи – вещь замечательная, но бесполезная… Денег, сейчас, за них никто не даст.

– А за японский язык даст? – не унималась Рая, стараясь то ли докопаться до сути, то ли прикопаться к сестре.

– Ну… если попросишь у японского мужчины денег на японском языке – обязательно даст, еще икебану подарит и саке нальет. Не текила, конечно, но тоже вставляет неплохо, – весело заметила Лера.

Райка пристально посмотрела на сестру и снова надула губки:

– Издеваешься, да?

– Нет, не издеваюсь – шучу, – рассмеялась Лера. – Ладно, выходи – приехали! Не хочешь, чтобы я тебя к маме подвезла – дуй на остановку. Вон, твоя маршрутка!

– А про Нормандию ты тоже шутила? – обеспокоилась сестра, открывая дверцу машины.

– Нет, про Нормандию я не шутила, про Нормандию я говорила серьезно, – заверила Лера.

– Класс! – Райка чмокнула сестру в щеку и умчалась ловить маршрутку.

Танцевальный клуб «Орильеро» находился в одном из самых старинных зданий города, отреставрированного с особой тщательностью, потому как за деньги какого-то международного фонда, требующего у подрядчиков самой строгой отчетности. Местные власти хотели, как обычно, «под шумок» ухватить себе «лакомый кусочек» размером в пару сотен квадратных метров, но «обломались». Председатель этого фонда был страстным поклонником аргентинского танго, поэтому и выделил огромные деньги на столь затратный проект, при условии, что все самые большие помещения этого здания будут отданы местному танцевальному клубу. Благодаря ему – каждую пятницу, субботу и воскресенье с восьми вечера до пяти утра из окон здания лилась негромкая, но волнующая и щемящая душу музыка, заставляющая прохожих остановиться и вспомнить, где у них находится сердце.

Лера настраивала тело на милонгу, как музыкант настраивает свой инструмент: вдохновенно и кропотливо, придирчиво вслушиваясь в каждую клеточку своего организма: «Станцуешься? Не подведешь?» Припарковавшись, вышла из машины и поднялась по мраморным ступеням. Ей нравилось приходить одной из первых, когда зал был еще пуст, а воздух прозрачен, не накален энергией человеческого тела, не растревожен музыкой, не налит ею до краев, а лишь слегка разбужен первыми осторожными мелодиями.

Стоило Лере зайти в зал, как к ней, тут же, подлетела маленькая смешливая Паулина, женщина-подросток с тонкими запястьями и изящной стопой какого-то совершенно детского размера.

– Лерочка, вы не поверите, я сегодня чуть не попала в аварию! Представляете, на самом перекрестке Верчаева мне под колеса бросилась огромная собака! Наглая такая! Ужас!..

Паулина выдохнула, на секунду смолкла и затараторила снова.

– Лерочка, а вы не знаете кто это за угловым столиком? Ой, вы не туда смотрите! Левее смотрите! Да-да, вон там… Импозантный такой мужчина… Я его раньше тут не видела, – перешла Паулина на громкий шепот, игривым жестом поправляя свою безупречную прическу.

– А-а-а… зто Аркадий, сегодня уже в третий раз здесь, – утолила Лера жаркое любопытство собеседницы.

– Ну вот, стоит пропустить пару вечеров и уже выпадаешь из жизни! А он, вообще-то, кто? Ну, в смысле профессии?

– В смысле профессии, кажется – адвокат, – заставила себя вспомнить Лера.

– Адвокат?!! Ах! Это так благородно… достойно… Лерочка, а вы случайно не знаете?…

Устав от расспросов, Лера ответила на первый призывный мужской взгляд и, извинившись перед Паулиной, ушла в танец. Ее партнер был из новичков, неопытен и осторожен, поэтому, на этот раз, получилась «чистая» хореография. С такими партнерами, слету признающими ее доминанту, сразу и безоговорочно, Лере танцевать было скучно. Впрочем, нечто подобное происходило почти со всеми мужчинами, с которыми ее сталкивался судьба. В танце или в жизни.

Женщина прекрасна в танго, когда раскрепощена и свободна, мужчина хорош в танце, когда эта свободная женщина удивительным образом ему преданна и послушна. Утверждение, что мужчина ведет в танго – спорно, он просто предлагает женщине следовать за ним, мягко или настойчиво, но так, чтобы она захотела за ним пойти. По большому счету, люди приходят танцевать танго, чтобы побыть «мужчиной» или «женщиной». И если, в жизни, женщина относится с пониманием к несовершенству мужчины, то в танго ее требования к «соответствию», к проявлению «истинно мужского» поведения более жестки. «Побыв в танго», Лера перестала прощать мужчинам нерешительности и в жизни тоже, никогда и никому.

Все субботнее утро она проспала, а проснувшись и выпив кофе, включила телефон. Двадцать четыре пропущенных, тринадцать из которых от мамы. Только сейчас Лера вспомнила, что еще три дня назад обещала к ней заехать. Придется, таки, заехать – обещания нужно выполнять. От кого же остальные одиннадцать? Три от Влада, два Райкиных, по одному от портнихи и директора обувного бутика, еще три от ее бывших, регулярно умолявших дать им еще один шанс. Короче, ничего интересного. Разве что вот этот звонок – из бюро переводов, с которым Лера иногда сотрудничала, не столько для заработка, сколько ради удовольствия, ну и, как она сказала Райке, для тренировки мозгов. Пользоваться мозгами – было еще одной ее приятной привычкой.

Лера глянула на электронные часы, на них светилась синим цветом половина первого. «Сейчас к переводчикам, потом на часок к маме, на обратном пути заехать в обувной и вечером на милонгу!..» Скорее всего, эта замечательно вывязанная цепочка дел, непременно, разорвется затяжным визитом к маме. «На часок» вряд-ли получится… «Ладно – разберёмся!» – подумала Валерия и отправилась в гардеробную.