Убить нельзя помиловать

С похмельным привкусом свободы.
На кухне кран, стакана тень
Сто грамм воды и ложка соды.

Кофейник пуст. Ещё вчера
Мы выпили с тобой весь кофе.
Лишь пара капель как смола
Остались на твоей голгофе.

А здесь лишь запах твой остался.
Да слева смятая постель.
Чудно. Январь разбушевался.
Но ты ушла. Одна. В метель…*

Он сидел на краю кровати, читал мне с измятого листа, вырванного из тетради в клеточку, свежесочиненные стихи, и я влюблялась в него заново, в тысячный раз собирая по кусочкам своё раскромсанное обидой сердечко, глупое и ненасытное.

– А почему ушла? И в какую метель? Сейчас же лето, – улыбнулась я, призывно переворачиваясь со спины на живот.

– Да это так… для трагизму…

Он прилег рядом и стал медленно выстилать по моей коже дорожку из поцелуев от бедра к позвоночнику. От каждого его прикосновения тело мое вздрагивало, тянулось навстречу, вибрировало, пело. И вскоре мы снова впились друг в друга губами, переплелись руками и телами, перекрестили судьбы, соединившись душами.