Последняя роль примадонны
– Да все так в спешке произошло, – Валя поникла. – Я даже попрощаться с ними не успела. Дочь в садике была, а муж по делам отлучился. А Ольга Ивановна позвонила мне, сказала срочно собираться, примчалась, забрала меня и вещи и привезла сюда.
– Как же так? – совершенно искренне удивилась я. Ну какой нормальный человек помчится с мамой подружки невесть куда, никого не предупредив, оставив ребенка в садике и даже не испытывая уверенности, что муженек о падчерице вспомнит?
– Да вот так. Сказала, что Марина – это подруга моя – очень-очень переживает за мое здоровье, а в городе кругом страшные стрессы. И вообще, мне сейчас надо заняться собой, привести душевное состояние в равновесие. Самое главное – душевное равновесие. А Ольга Ивановна – она очень умная и талантливая, она настоящая артистка, в театре выступает. Ну и выглядит в свои пятьдесят с чем-то лет на тридцать пять.
– Ну да, если сослепу, – едко прокомментировала я мысленно. А Валентина продолжала:
– Я ее давно знаю, мы с Маринкой с детства дружили. Всегда ею восхищалась. И такая женщина захотела обо мне позаботиться!
Что-то многовато сопливого восторга в голосе этой дамочки.
– А еще она говорит, что моя доченька сейчас отдыхает на море вместе с моей мамой.
– В феврале? – я удивленно приподняла брови.
– Ну, не знаю, – пожала плечами Валя. – Наверное, полетели в теплые страны.
– А у твоей дочки есть загранпаспорт?
– Нет, – мотнула головой Валя. – Зачем он ей? Мы же никуда не ездим.
– А разрешение на выезд ребенка за границу ты оформляла?
– Какое разрешение? Нет, конечно.
– Тогда как она могла улететь в теплые страны с твоей мамой? Они же не утки, им документы нужны.
– Не знаю, – спокойствию и беспечности Валентины можно было только позавидовать. – Ольга Ивановна говорит, что они созваниваются каждый день, и у моей малышки все хорошо. Я так по ней скучаю. Но ничего! Скоро у нас будет много денег, и мы заживем по-человечески!
– А откуда ты возьмешь много денег? Я бы тоже сходила в то место и поискала, – засмеялась я.
Валя замялась. Отвечать правду ей явно не хотелось, а складную ложь придумать на ходу она не могла. Поэтому решила попытаться избавиться от моего общества.
– Я, наверное, задерживаю тебя? Вон уже магазин виднеется…
– Что ты! До пятницы я совершенно свободна, – процитировала я.
– Ого, а почему именно до пятницы, – Валя, видимо, не смотрела в свое время Винни-Пуха, поэтому восприняла мои слова всерьез.
– Не бери в голову. Знаешь, ты мне понравилась. Если хочешь, я могу свозить тебя в город повидаться с мужем.
– Что ты, – замахала на меня руками Валя. – Мне нельзя уезжать отсюда! Меня же будут искать!
– Я на машине, мы быстро слетаем. Туда и обратно. Часа за два-три управимся, – уговаривала я.
– Нет, нет, нет, – замотала головой Валя. – Ольга Ивановна строго запретила уезжать из деревни. На таком сроке любая поездка может вызвать роды!
– А ты уже договорилась с повитухой? – вкрадчиво поинтересовалась я.
– А зачем она мне? – Валя даже остановилась от удивления. – Двадцать первый век на дворе! Какая еще повитуха.
– Так до роддома тоже доехать надо, и дорога неблизкая. А роды у тебя вторые уже, судя по тому, что у тебя есть дочь. Значит, могут быть стремительными, и ты просто даже «Скорую» не успеешь дождаться! Ты же медик, имей голову на плечах!
Выпалив последнюю фразу, снова прикусила язык. Да что со мной сегодня такое? Как будто язык от мозга отключили, и он болтает сам по себе.
Валя остановилась, уперла руки в бока и, сурово сдвинув брови, спросила:
– Кто ты такая? Откуда ты знаешь, что я медик? Что тебе от меня нужно? И не пытайся выкручиваться, а не то я заору, и прибегут мужики со всей деревни бить тебя.
– Хорошо. Я Татьяна. Частный детектив. Меня наняла твоя подруга Марина и ее муж Антон. Они разыскивают тебя и очень переживают. Ольга Ивановна не сказала им, что увезла тебя оздоровляться в деревню. Пойдем, соберем твои вещи, и я отвезу тебя в город.
– Детектив, значит. Понятно. Но я никуда с тобой не поеду. Потому что обещала Ольге Ивановне!
– Да что ты такая упрямая, в самом-то деле? – Я начала раздражаться. – Ты носишь ребенка не Ольги Ивановны! А Марины и Антона.
– Да, но Ольга Ивановна обещала добавить еще четыреста тысяч к моему гонорару, если до родов я поживу в деревне. Поэтому Марина потерпит, а я останусь здесь.
Я рот открыла от изумления. Все чудесатее и чудесатее, как говорила незабвенная Алиса Кэррола.
– И зачем тебе такая куча денег?
– Как зачем? Ты не знаешь, в каком гадюшнике я вынуждена жить… по собственной дурости, если честно, – серьезно ответила Валентина. – А тут… куплю квартирку в чистом районе, дочку в нормальную школу отдам – уже совсем скоро, через два года, нам учиться идти. Здесь же кругом сплошные пьянчуги! С мужем в конце концов расстанусь. Знаешь, я здесь о многом подумала: и правда, тишина, спокойствие, кругом снег. Ни телевизора, ни компьютера. Никто не кричит, не скандалит, не ругается – так хорошо!
– А что ж ты раньше с мужем не разбежалась, коли так?
– Привыкла, наверное… – растерянно ответила Валентина.
А она и правда милая… беспомощная в чем-то, если все хорошо закончится, надо будет ее с участковым познакомить. Может, и сложится у них что.
– Знаешь, он поначалу такой милый был, комплименты говорил, я себя с ним рядом чувствовала самой-самой красивой и любимой. А потом… что-то случилось, а я уже не могла себя заставить от него уйти. Говорила себе, что люблю, а любимых не бросают. Но тут пожила – и как-то по-другому начала думать.
– Значит, домой не поедешь?
– Ты же все равно Марине скажешь, что меня нашла, – пожала плечами Валентина, – вот она и успокоится. Как срок рожать придет – ко мне хороший специалист обещался приехать, лучший наш хирург-гинеколог, заведующий отделением. Да и… вторые роды действительно чаще всего очень быстрые. Разрывы могут быть, но это не сильно страшно. Зашьет, у него руки золотые!
– Хорошо, – вынужденно согласилась я. – Что ж, тогда не буду больше тебя задерживать.
Мало что понимаю в родовых делах, но рожать в деревне – это рисковать и собой, и своим ребенком. Ладно, пришло время распутывать весь этот клубок, привлекать тяжелую артиллерию в виде Марины и Антона и вывозить девчонку в нормальную больницу. Надеюсь, еще несколько дней у нас есть.
Я вернулась к машине и набрала номер Марины. Трубку долго никто не снимал, поэтому я отложила телефон и тупо уставилась перед собой. Ну и дела…
Дело, по сути, раскрыто, я нашла Валю, как и обещала заказчикам. Но очень хочется все же узнать, почему Ольга Ивановна ее спрятала в этой богом забытой деревне. Зачем ей это? Да еще и такие бешеные деньги заплатить собралась! Или не собралась? Просто наобещала золотых гор? Кто ж ее разберет!
Логику Валентины понять в принципе можно. Когда кругом постоянные скандалы, а все остальное время ты работаешь и подрабатываешь, чтобы прокормить семью и одеть дочку, времени на размышления о жизни просто не хватает. Могу даже допустить, что в свое время Валя вышла замуж, желая сбежать от чересчур властной и навязчиво заботливой матушки. Да, мне показалось, Лидия Михайловна такова. Все стремится держать под контролем, хоть дочку и любит. А там… мало ли, погрузилась в жизнь новорожденной дочери, муж побоку – тоже случается, и нередко, как я слышала. Муж ушел – Валя решила, предал. Осталась одна. Перепугалась этого одиночества – к самостоятельности-то не слишком приспособлена. То под маминым крылом, то под мужниным. Петр Иванович, на мой взгляд, мужик умный и ответственный.
И одинокая, растерянная и обиженная на мир Валентина повелась на красивые речи смазливого Дениса Щеглова. Вот и… затянул быт, что называется. Какой-никакой, а мужик в доме. Вроде бы опора. Хотя по сути – лишь обуза. А тут – деньги в перспективе, которые позволят уехать из клоповника в хорошую квартирку в приличном районе. Спокойствие и тишина. Почему нет?
Я снова и снова звонила Марине. Трубку так никто и не взял. У меня были опасения, что Валя позвонит Ольге Ивановне, расскажет о нашей с ней встрече, и та быстренько перепрячет женщину в другое место. И снова ищи ее по городам и весям. Попыталась набрать Антона, но тот тоже не брал трубку. Делать нечего, придется ехать к Марине домой. Рискну, пожалуй. Надеюсь, Ляля, как бы ни хотелось ей перепрятать Валентину, не рискнет перевозить глубоко беременную особу куда-нибудь еще по таким сугробам.
Я быстро доехала до города, периодически пытаясь все-таки дозвониться до Марины. Где ее носит?
Готовая вступить в бой с охранником и любой ценой попасть в нужную мне квартиру, я вошла в подъезд.
– Здравствуйте, предъявите ваш паспорт, – вежливо попросил сидящий за столом мужчина.
Я вручила ему документ. Изучив фото и мои данные, он пощелкал мышкой, глядя в монитор, и сообщил:
– Для вас оформлен безлимитный пропуск одним из наших жильцов. Вы можете пройти.
Вот это прогресс! Я забрала документ и в состоянии полнейшего изумления поднялась на нужный этаж. Как предусмотрительно со стороны Марины сделать для меня такой пропуск.
Я позвонила в дверь. Ждать пришлось недолго. Через пару минут я увидела на пороге зареванную Марину с опухшими глазами и красным носом. Увидев меня, она тихо сообщила:
– Маму арестовали, – и снова разрыдалась. – А за что, не говорят!
Когда успели? За что? Я Кире еще ничегошеньки не рассказывала!
Я совершенно не умею утешать людей. Вот просто совершенно! Максимум, на что меня хватает, это похлопать человека по плечу и пробормотать что-то наподобие: «Ну-ну, не стоит расстраиваться. Все будет хорошо».
Но Марине хватило и такой поддержки с моей стороны. Она махнула рукой, приглашая меня войти, и, шумно сморкаясь в бумажный платок, пошла на кухню. Сев на стул, она подперла щеку рукой и спросила, глядя перед собой:
– Что же мне теперь делать? Как ей помочь?
– У меня в полиции есть знакомый, я свяжусь с ним и все разузнаю. А сейчас у меня есть для вас хорошая новость. Я нашла Валентину. Ольга Ивановна спрятала ее в деревне, недалеко от города. Но ехать со мной в город Валя отказалась.
– Мама? Но почему она это сделала? Почему нам не сказала? Видела же, как мы переживаем! – изумилась Марина. – И почему Валя не хочет ехать в город?
– Почему – это надо у вашей мамы спросить. Валентине она сказала, что везет ее оздоравливаться. Город, мол, вредит будущему ребенку. Телефон – тоже, поэтому Валя и не включала мобильник. Валя сказала, что обещала Ольге Ивановне не покидать деревню без ее позволения.
– Да, Валя очень ответственная, – кивнула Марина. – И все-таки я не понимаю…
Про деньги, обещанные Валентине, я рассказывать не стала. Потом, если будет нужно.
– Тогда предлагаю поступить следующим образом. Вы едете забирать Валю из деревни, а я еду узнавать подробности задержания вашей матери. Идет?
– Идет! – Марина немного приободрилась и начала шустро собираться.
– Только не одна, все-таки там сугробы – это раз, Валентина ваша на сносях – это два.
– А с кем? Антошке позвонить?
– Нет, подождите… Зачем же его срывать?
И я набрала Петра Ивановича.
– Сможете еще разок по тому же маршруту прокатиться? – спрашиваю.
– Смогу, у меня джип, где хочешь проедет. Время свободное тоже найду, – с готовностью откликнулся он. – А в чем дело?
Я вкратце описала ситуацию: мол, надо вывозить Валентину из деревни и устраивать в нормальную больницу, ее подруга за ней собирается ехать, но двум барышням по таким сугробам небезопасно. А потому доктор в команде будет не лишним. И Петр пообещал подъехать буквально через двадцать минут.
Познакомив Марину с бывшим мужем Валентины, – как выяснилось, они в период ее первого замужества и не общались, обе учились и работали – я помахала им вслед и отправилась навестить Кирю на рабочем месте.
* * *– Тук-тук, – я всунула голову в кабинет и, увидев пустующее рабочее место, не сильно расстроилась.
На вешалке висела Володькина куртка и теплая шапка, заботливо связанная его супругой, а это значит, что Киря бегает где-то по зданию. Искать его – дело гиблое, быстрее сама потеряешься, поэтому я решила подождать здесь.
Тихонько войдя в кабинет, я прикрыла за собой дверь и уселась за Вовкин рабочий стол. Компьютер с отключенным монитором, стопка чистой бумаги, разномастные ручки. И ни единого документика. Особенно по интересующему меня делу. Впрочем, полицейские и не разбрасывают дела где попало. Для этого есть сейф, архив или специальные полочки.
Мне даже не слишком долго пришлось ждать. Володька вошел минуты через три.
Друг приподнял бровь и сложил руки на груди, увидев меня, фривольно развалившуюся в его кресле.
Вовка кашлянул и выразительно посмотрел на свое рабочее место. Я, проследив за его взглядом, на секунду замешкалась, а потом, ойкнув, перебежала на место для посетителей.
– Чего пожаловала? – спросил друг, устало развалившись в кресле.
– Хочу узнать про задержанную сегодня актрису местного театра Лялю, в миру Ольгу Ивановну. Ее дочь сказала, что ее арестовали сегодня.
Вовка устало потер лицо и взъерошил и так изрядно лохматые волосы.
– Все забываю сходить к парикмахеру, – пожаловался он. – Скоро можно будет косу плести.
– Не утрируй, – улыбнулась я. – Так что насчет актрисы?
– Мы задержали ее сегодня утром по подозрению в организации убийства Дениса Щеглова.
– Что? – я подалась вперед. – Не может быть!
– Почему? – Киря потянулся и, зевнув, сложил руки на животе.
– Потому что он явно работал на нее. Я видела, как она платила ему в кафе!
– Видимо, отработал или накосячил, и мадам решила от него избавиться.
– А что она говорит? Ее допрашивали?
– Да. Как попугай, повторяет, что без своего адвоката и рта не раскроет. Упертая дамочка. Ну ничего, посидит в наших апартаментах с решетками пару деньков и все выложит как миленькая.
– Думаешь?
– Более чем уверен. Эти стены ломали и орешков покрепче.
– А откуда подозрения возникли?
– Нашелся дедок из – ты удивишься – дома напротив. Он любит рассматривать окна соседей в армейский бинокль. Всякого, говорит, насмотришься! А тут увидел процесс удушения. Сначала решил, что мальчики так стресс снимают.
– Как? – ошалела я.
– БДСМ, слышала о таком? – хохотнул Киря. – Жесткий вариант прелюдии. Дедок оказался подкованным во всяких таких извращениях, он нам тут понарассказывал!
– И как он понял, что дело не в любовных утехах?
– Так когда тело вывозили, и понял, что что-то тут неладно. Пошел к участковому, а тот уж с нами связался. Ну и пообщались мы со свидетелем.
– Постой, а убийцу задержали?
– Конечно. Дед – молодец, он описание четкое выдал. Мы по картотеке-то пошерстили – есть такой, мелкая сошка, его нанимают решать такие же незначительные проблемки. Этот уже признался и, собственно, навел на заказчицу: актрисулька с ним встретилась в кафе, передала фотографию жертвы и задаток, оставшиеся деньги перечислила на карту.
– Опаньки! – выдохнула я. – То есть против нее как минимум две весомых улики есть: показания убийцы и денежный перевод. Вот так компот!
– Да, Танюх, компот тот еще, – согласился Володька.
– Можно я пообщаюсь с Ольгой Ивановной? – внезапно спросила я.
– Тань, в любой другой ситуации я бы с радостью предоставил тебе такую возможность, – грустно откликнулся Кирьянов. – Только у нас тут толпа начальников крутится – как же, звезда местного театра задержана! Из министерства культуры уже звонили, из театра – тоже. Мои ребята с ней работают. Если тебя пущу – сам пойду под раздачу.
– Ладно, – кивнула я, – поняла. Если вдруг не удастся расколоть – зови. Да, кстати, давай тебе вкратце обрисую, что я нарыла, – вдруг пригодится надавить на дамочку.
С каждым моим словом глаза Кирьянова делались все шире и шире. Похитила суррогатную мать собственной дочери… Клеилась к мужу той же дочери… Что-то, возможно, мутила в лаборатории гинекологического отделения… И так далее, и так далее.
– Тань, спасибо тебе большущее! Думаю, всем этим я смогу правильно распорядиться. Хотя… похищением мы можем только припугнуть, как и всем остальным. Ты сама говоришь: Валентина согласилась уехать сама. Что не поставила никого в известность – так взрослая женщина, не обязана. Бабка ей комнатушку сдавала, ее тоже к делу не пришьешь. С лабораторией – можно поработать, но что там? Подкуп работницы? Клеилась к мужу дочери? Тут вообще дело личное. С другой стороны… Говоришь, Валентину вы вывезли?
Я мельком глянула на телефон, увидела эсэмэску от Марины: «Мы в больнице! Валя на сохранении» и улыбнулась.
– Вывезли, в больничку положили.
– На этом можно сыграть. Если я правильно понял, вся эта каша завертелась вокруг суррогатной мамочки. Каким боком там Щеглов? Выясним.
Попрощавшись с другом, я вышла к машине и набрала Марину. Та рассказала, что Валя, узнав об аресте Ольги Ивановны, немного расстроилась – но не слишком. И с готовностью поехала в город. В больницу ее можно было и не класть, но Петр Иванович решил перестраховаться. Да и Марина, как представила, что подружка приедет в разворошенный полицейскими дом – там же после обнаружения тела никто не убирался – и сразу разродится. Говорить о смерти Дениса ей пока не стали. На сохранение положили, мотивировав тем, что надо бы на всякий случай провести обследование. Мало ли, все-таки по холоду ходила, в деревянном домишке жила, вдруг просквозило или еще что.
Поболтав с заказчицей и выслушав обещание вечером же перевести мне гонорар за успешно завершенное дело, я поехала к своей квартире, решив проверить, как там проходят ремонтные работы в моей квартирке.
Подойдя к родной двери, я прислушалась. Внутри было подозрительно тихо. Набравшись храбрости и ожидая увидеть что угодно, я уже ничему не удивлюсь, вставила ключ в замок и тихо отворила дверь.
В прихожей было темно. Я включила фонарик и в первую очередь осмотрела весь пол, вдруг под ногу бросится какое-нибудь ведерко краски. Не хотелось бы расстаться с замшевыми сапожками, они мне нравятся.
Пусто. Посветив на место, где должен быть выключатель, с удивлением обнаружила самый настоящий новенький выключатель. Невероятно, но факт! Видимо, они действительно даже иногда работали, а не только пили да толпу белочек по квартире гоняли.
Я щелкнула выключателем, вспыхнул свет. Осмотревшись, я удивленно присвистнула. Прихожая была полностью готова. Обои аккуратно поклеены, на полу новенький ламинат. Люстру тоже заменили. Что ж, молодцы.
Сунув нос в ванную комнату, увидела ту же милую сердцу картину: аккуратно уложенная плитка, полная замена сантехники. И в уборной тоже! А кухня…
Я так и замерла на пороге. Нет, конечно, всю мебель и материалы я выбирала сама, но одно дело образцы и каталоги, а совсем другое – видеть это все вживую и в реальных масштабах.
Красно-черный кухонный гарнитур, в этой же гамме обеденный стол и стулья, варочная поверхность… Драматично, эффектно, роскошно. Сюда еще добавить пару вазочек – бледно-голубых или оранжевых – чтобы разбавить суровый контраст, и будет идеально. Поиском безделушек-то я и займусь, как только получу гонорар. Неужели это все мое?
Я аккуратно позаглядывала в шкафчики. Никаких сюрпризов меня в них не ждало. Удивительно.
Я поспешила в комнату. Тоже полностью готова. Даже мебелью обставлена. Это что же получается, раз они уже закончили, то со дня на день ребята сдадут мне объект, и я могу вернуться в свою новую шикарную квартирку!
Я радостно вздохнула. Как же хорошо дома!
* * *Радуясь скорому возвращению в родные – и такие красивые – стены, я вернулась во временное жилье. Задумчиво выпила кофе, сварила себе пельменей. Есть хотелось зверски. Телефон чирикнул, сообщая о переводе денег на мой счет. Вот и замечательно. Порадовавшись, я улеглась в постели поудобнее и призадумалась. Не отпускало меня это дело! Терпеть не могу нерешенных вопросов.
Ольгу Ивановну, конечно, на показания раскрутят – у нас в полиции прекрасные специалисты работают. Но если я смогу окончательно эту паутину распутать, Кире будет проще – быстрее разговорит, если будет знать, на какие болевые точки давить.
Итак, что мы имеем? За девять месяцев до всей этой истории актриса Ляля, она же Ольга Ивановна, обратилась к бывшей подруге-генеральше с просьбой посоветовать кого-нибудь из гинекологии. Да не просто оттуда, а с кем-то, связанным с ЭКО. То ли сама решила забеременеть – но тогда чуть-чуть удачи, и ходила бы уточкой, как Валентина. То ли что-то задумала, связанное с Валей.
Что она может задумать такого? В лаборатории? Опа-на! Да подменить генетический материал, в просторечии – сперму. Вот представьте себе: твоя дочка и ее муж, а по совместительству человек, в которого ты сама влюблена, все перепробовали, пытаясь обзавестись потомством. К определенному возрасту мужики начинают мечтать о детях, о продолжении рода. А тут – не выходит, как сглазил кто.
Я аж подскочила в кровати от озарения. Это что получается? Подменяешь материал с принадлежащего Антону на чей-нибудь еще, и не важно чей. Ждешь родов. Говоришь: «А сынок-то на тебя нисколько не похож, и на Мариночку тоже! Это в кого же он? Не обманула ли вас эта девица? А давайте-ка проведем генетическую экспертизу!» Генетика показывает, что младенец никакого отношения к Антону не имеет. Это женщины готовы полюбить любого ребенка как собственного. Мужики видят в детях свое – свое! – продолжение. Что делает Антон? Возмущается: деньги отданы, а ребенок – чужой. Марина в обретенного младенца вцепляется как в спасательный круг – какой бы ни был, а уже свой, никому не отдам. Ссора, ругань!
Тещенька зятька под локоток под предлогом успокоить. Подпоит, в постельку уложит – и, вполне возможно, дочке на что-то подобное намекнет. Или позовет. Или еще как-то заманит в свою комнату в нужный момент. И все – измена, развод, девичья фамилия. Младенец остается с Мариной – не возвращать же его Вале. А Антошу престарелая актриса заграбастывает себе.
Денис? Хм, а ведь тоже вполне вписывается в эту схему. Под каким-то предлогом Ольга Ивановна зазывает его в центр сдачи спермы. Обладай я таким извращенным воображением, как эта актриса, сказала бы: Маринка с мужем чудят, того и гляди откажутся ребенка брать. А тебе теперь что, чужого младенца воспитывать? Все-таки отцом ты считаться будешь. Давай-ка, дорогой, мы с тобой вот как поступим: твоими биологическими материалами антоновы заменим. И будешь ты растить-воспитывать собственную кровиночку. А я тебе еще и приплачу за это.
Повелся бы Дениска на такое? А чего бы и нет? Деньги лишними не бывают, особенно с его образом жизни. А там решил шантаж затеять, например. Требовал все больше и больше денег, угрожал чем-то… да хоть записью разговора. Телефоны сейчас все поголовно диктофонами оборудованы. Кнопочку вовремя нажать ничего не стоит. Вот и обещал рассказать зятю и доченьке, кто против них интригует. Лялю это нервировало. И она подумала, что дешевле один раз заплатить кому-то, кто радикально решит проблему. Ну и заплатила.
Вот вывоз в деревню не слишком в эту схему вписывается. Зачем? В целебную силу деревенского воздуха для беременных я верю как-то слабо, а во вред смартфонов не верю вовсе. Какой мотив? Не знаю, даже предположить не могу, зачем будущей бабушке отвозить в глушь женщину, вынашивающую ее внука, и спокойно наблюдать, как ее дочь и зять рвут на себе волосы в поисках пропажи. Хм… А ведь версия. Чтобы заставить нервничать Марину и Антона? Вполне возможно. Если правильно зажечь зал с театральных подмостков, будешь в фаворе. То же и к семье можно отнести. Нервы встрепаны, Валентина невесть где. Тут появляется, довольная, розовощекая, нате вам вашего младенца. И Ляля входит в роль: а точно наш? А давайте проверим.
Но вообще эта история мне уже все нервы вымотала. Черт-те что творится! Какой-то клубок из змей! Ляля, Антон, Валя, Денис, все они переплелись в один большой узел. Я его, по всей видимости, распутала. Только вот… вряд ли удастся во всех этих грехах обвинить Ольгу Ивановну. Валентина будет говорить, что та заботилась о подруге дочери. Денис… уже ничего и никому не скажет. Марина как дочь не сможет против матери свидетельствовать. Антон… в принципе, она могла и его чем-то шантажировать. Впрочем, для Ольги Ивановны и заказа на убийство будет достаточно. Сядет, и надолго. Если, конечно, не признают ее невменяемой. Мало ли… На мой субъективный взгляд, нормальный человек такую интригу мутить не будет. Ладно. Остается надеяться, что Ольга Ивановна не будет долго упорствовать и в ближайшее время раскроет все карты, иначе я лопну от любопытства.
Зазвонил телефон. Я бросила взгляд на экран – звонила Марина.
Я взяла трубку:
– Алло.
– Здравствуйте еще раз, – отозвался Маринин голос из трубки. – Я забрала Валю. С ней все хорошо. Правда, она почему-то сильно упрямилась, но я была настойчива. Пришлось сказать, что мама моя к ней не сможет приезжать – ее задержали по какому-то подозрению. Только тогда Валя согласилась с нами ехать. Вы не знаете, почему она так не хотела уезжать?