Последняя роль примадонны

– Знаю, – призналась я. – Во-первых, ей там было спокойно – нет рядом Дениса с его скандалами, побоями и вечным безденежьем. Во-вторых, ваша мама пообещала выплатить Валентине четыреста тысяч, а вместе с тем, что она получит от вас, появится возможность сменить жилье на более приемлемое, в спокойном районе.

– Вы о чем? Какие четыреста тысяч? – ошалела Марина. – Откуда у мамы такие деньги?

– Я о той сумме, которую ваша мать пообещала заплатить Валентине, за то, что та тихонько посидит в деревне столько, сколько понадобится.

– Моя мать пообещала ей такое? Но зачем? Почему?

– Если бы я знала… Самой очень интересно узнать, какие цели преследовала Ольга Ивановна, когда втайне вывезла Валентину в деревню и поселила в доме обладательницы бойцовских курей.

– Бойцовских курей? О чем вы вообще говорите?

– К слову пришлось. Вы, когда вошли во двор, на вас напала курица?

– О! Да! Как только я закрыла за собой калитку, она кинулась на меня, аки цепной пес! Клевала, била крыльями и лапами. Я так испугалась! Но в этот момент из дома вышла пожилая дама и угомонила хулиганку.

– Я также имела счастье близко познакомиться с Ренатой. Это имя той самой агрессивной курятины.

– А что с мамой? Вам удалось узнать, почему ее задержали?

– Марин, ее подозревают в соучастии в убийстве Дениса Щеглова, гражданского мужа Валентины.

– Что-о? Как такое возможно?!

– И доказательства очень серьезные. Полиция нашла исполнителя, и тот сдал вашу маму с потрохами.

– Может быть, какая-то ошибка?.. А что мама им говорит?

– В том-то и дело, что на контакт с полицией Ольга Ивановна не идет. Требует адвоката и ничего не рассказывает. Как только мне удастся получить хоть какую-то информацию, я вам сообщу.

– Держите меня в курсе. И спасибо вам за Валю.

– Всегда рада помочь, – ответила я и отключилась.

Следующий день оказался свободным. Мне было совершенно нечем заняться.

Вовка, как заведенный, талдычил в трубку, что новостей пока нет. И чтобы я имела совесть и не отвлекала его от работы. А потом и вовсе отключил телефон. Поэтому я слонялась по квартире, как неприкаянная. Утомившись от безделья, решила прогуляться по торговому центру – поискать вазочки, еще какой-нибудь декор. И возможно, занавески бледно-голубого тона – тоже для кухни.

После трехчасового блуждания я устала, как собака, зато обзавелась двумя керамическими горшками пыльно-голубого оттенка и легким шифоном на занавески. Заглянула в ресторанчик на верхнем этаже торгового центра и присела за столик.

– Что желаете? – Молоденькая официантка с милыми веснушками на носу улыбалась мне во все тридцать два зуба.

– Эспрессо, без сахара, пожалуйста, и чизкейк.

– Хорошо! Одно экспрессо и чиз, сию секунду!

У меня дернулся глаз. «Экспрессо», «одно экспрессо»… Какое неуважение к благородному напитку! Какая бестолковая нынче молодежь. Просто бесит такая вопиющая безграмотность! Как можно выпустить в зал официанта, который так выражается?

Бубня, как бабка, себе под нос, я листала меню. Шашлык…

Я повернулась и посмотрела на открытую кухню данного заведения. Еще раз в меню. Шашлык… Снова уставилась на кухню. Хоть убей, но мангала я не вижу.

Вернулась официантка.

– Ваш чизкейк и кофе, – она проставила передо мной тарелку и малюсенькую чашечку.

– Подскажите, дорогая, вот в меню у вас шашлык…

– Да, очень вкусный, – закивала девушка.

– А где вы его готовите? По правилам, он же на мангале готовится, если я не ошибаюсь…

– Конечно, на мангале! Его готовят и привозят к нам.

– То есть если я сейчас закажу шашлык, мне придется ждать, пока его приготовят и привезут? – удивилась я.

– Конечно нет, – расцвела в улыбке официантка. – Он у нас есть в наличии!

– Это как, простите?

– Ну его утром привозят, а в течение дня мы его греем в микроволновке и подаем. Принести вам порцию?

– Эм, нет, спасибо. Шашлык, гретый в микроволновке, мне не хочется.

– Как хотите. – Девушка перестала быть милой и пошла обхаживать усевшуюся за столик пару молодых людей.

Кофе я попробовала и пить не стала. Вода водой, как будто кружку из-под выпитого кофе помыли, и эту воду подали мне под видом «экспрессо». Чизкейк тоже отставила в сторону, он как-то подозрительно пах кислятиной.

Оплатив заказ устраивать скандал не было настроения совершенно, я отправилась домой. Закажу лучше доставку еды, а кофе сварю себе сама. Надо запомнить это место, чтобы, не дай бог, опять сюда не забрести.

Вернулась домой. Заказала пиццу. Сварила кофе. И села обедать. Когда я уже почти расправилась с небольшой маринарой, зазвонил телефон.

– Ты где? – спросил Вовка.

– На кухне, – сообщила я.

– Ешь, что ли?

– Нет, конечно! Киря, какие глупости приходят тебе в голову! Нормальные люди на кухне не едят!

– А что они делают? – затупил друг.

– Ванну принимают, поэтому говори быстрее, пока горячую воду не отключили.

– Язва, – буркнул друг. – Будешь умничать, я тебе ничего не расскажу.

– О чем? – насторожилась я.

– О том, что сегодня с утра напела мне наша звезда местного разлива.

– Ляля что-то рассказала?

– Ага. И не просто что-то, а все!

– Сейчас примчусь! – Я начала панически обуваться.

– Что ты. Не спеши. Как домоешься, сообщи.

– Ну прости, Вовка, ты же знаешь, что я шучу.

– Знаю, – хохотнул друг. – Давай, жду тебя.

Я мигом оделась и вылетела из квартиры. Все-таки – одно дело строить догадки, другое – знать, как все происходило, из первых рук.

Побив все рекорды скорости, я как фурия ворвалась в Вовкин кабинет. Киря сидел за столом и что-то усиленно строчил в какой-то таблице. Едва взглянув на меня, он кивнул на кресло для посетителей и продолжил писать.

Я тихонечко присела, где велели и, сложив ручки на коленях, принялась с самым покладистым и невинным видом сверлить взглядом этого трудоголика.

Он выдержал всего пару минут, а потом с тяжким вздохом отложил свою писанину и сказал:

– На меня этот твой приемчик не действует.

– Конечно, именно поэтому ты и отложил в сторону свою работу, – улыбнулась я.

– А ты мне тут не иронизируй. А то ничего не расскажу, ходи потом, думай, что да как, – Вовка состроил серьезную мину, но глаза его улыбались.

– Гой еси, государь! Всех начальников начальник, падаю ниц и нижайше прошу поделиться капелькой информации со своей недостойной рабой, – я встала и отвесила шутовской поклон.

Вовка смутился.

– Да ладно тебе, не утрируй. Садись. Кофе будешь?

– Твою гадость не хочу. Травись сам.

– А я хлебну.

Я подождала, пока Киря заварит растворимую бормотуху, которую он называет кофе, усядется, повздыхает, шумно отхлебнет из своей пол-литровой кружки, откинется на спинку стула и, сложив руки за головой, сообщит:

– Сегодня утром Ольга Ивановна впала в нехарактерную для нее истерику. Женщина-кремень дала трещину, чем мы быстренько и воспользовались. Я провел допрос. Естественно, он записан на видео. Мы же живем в двадцать первом веке… Должны идти в ногу с прогрессом. Так сказать, прогрессивная полиция.

– Человек с телефоном в руках, сидящий в углу комнаты и снимающий видео в ужасном качестве, – такой себе прогресс, – вклинилась я.

– Вообще-то, – поднял указательный палец Вовка, – мы купили и установили видеокамеру в допросной! – И добавил чуть тише: – Правда, через неделю после установки она сломалась, а средств на ее починку никак не выделят.

Я хохотнула, Вовка нахмурился и погрозил мне пальцем.

– Слушай предысторию, а потом я покажу тебе запись. Сегодня утром Ольгу Ивановну нашли в камере зареванную и поникшую. В ответ на любые вопросы она начинала громко рыдать и орать что-то неразборчивое. Когда она немного успокоилась, дежурный наконец-то смог разобрать в бессвязных фразах, что кто-то позвонил и бросил ее. Дамочку под белы рученьки отвели в допросную, где она поведала нам очень романтическую историю. Теперь смотри.

Киря развернул монитор так, чтобы мне было хорошо видно. На стоп-кадре я разглядела сидящую за столом Лялю.

Вовка нажал на кнопку, и картинка ожила. Ляля заговорила:

– Меня зовут Ольга Ивановна Гуляева. Пятьдесят три года. Актриса драматического театра. Вдова.

Женщина говорила как робот, не поднимая взгляда от сложенных на столе рук.

– Один раз я вступила в связь со своим зятем Антоном. Это было пять лет назад. Тогда Марина сделала ЭКО, лежала на сохранении, ей было плохо. Антон выпил, ну и… Я очень люблю его, больше жизни. Надеялась, что он будет моим. Если бы мне предложили выбирать: он или дочь, я бы без капли сомнения выбрала его. Я им дышу, просыпаюсь и засыпаю с мыслью о нем. Но он неоднократно говорил, что со мной не будет и любит Марину, свою жену и мою дочь. Я надеялась, что смогу его завоевать. Мы встречались… редко, я пыталась доказать, что достойна его любви. Каюсь, пробовала шантажировать тем, что расскажу о наших отношениях Марине. А сегодня утром… – голос Ольги Ивановны сорвался. Послышался тихий отчаянный плач. Женщина попыталась взять себя в руки и продолжить. – Сегодня утром мне позвонил Антон. И сказал, что он все знает, и больше не хочет даже слышать обо мне. Сказал, что любит мою дочь и рассказал ей о том, что между нами произошло.

Актриса замолчала. Пауза длилась довольно долго.

Вовка, сидящий напротив дамочки, спросил:

– О чем узнал Антон?

– Обо всем. Почти обо всем. А я ведь не раз предлагала Антону бросить Маринку и уехать со мной на Бали. Я давно копила и смогла купить там небольшой домик с видом на океан. Там мы бы могли жить и ни о чем не думать, не переживать. Наслаждаться друг другом дни напролет.

«Да она же нимфоманка, – подумала я. – Как можно так относиться к собственной дочери? Змея подколодная. Седина в бороду – это о мужиках. А когда баба в возрасте влюбилась в парня, который ей в сыновья годится, как это называется? И все же… Бинго! Я попала в яблочко, хоть и не хватало информации. Вся эта каша заварилась, потому что престарелая актриса решила завоевать дочкиного мужа. Кто молодец? Таня Иванова молодец!»

– Но Антон не собирался разводиться, – тем временем продолжала Ольга Ивановна. – Говорил, что любит свою жену, что у них совместный бизнес… Бесконечный хоровод тупых причин.

Ляля распалялась все больше и больше. Она хлопнула рукой по столу и, зашипев от боли, обняла себя за плечи.

«Конечно, дура ты пустоголовая, стол-то железный, небось еще царских времен, раритет! А ты по нему стучишь своей лапкой, унизанной килограммовыми перстнями».

– И все же… Он очень тепло ко мне относился. Объяснял, что все, что было между нами – ошибка, но заботился не только о дочери, но и обо мне. Я верила, что он просто сам себе не признается – а любит меня! И мне надо ждать и верить, что судьба будет на моей стороне! Он так тепло ко мне относился, как ни один из всех тех мужчин, с которыми у меня были отношения за всю мою жизнь! И тут я узнаю, что эта вертихвостка настаивает на суррогатном материнстве!

– Какая вертихвостка? – встрял в монолог Вовка.

– Марина, конечно же! Она заставила Антона согласиться на это!

– Разве это не было их общим решением?

– Конечно, нет! Какая чушь! Она заставила его, я уверена в этом!

– Почему вы в этом уверены?

– Он же любит меня! Просто сам этого еще не понял!

«Слушайте, но эта баба все-таки чокнутая. Или заигралась и сама поверила в собственную игру – актриса же!»

– А что на это сказал сам Антон?

– Он сказал, что они с Мариной в отчаянии и решили прибегнуть к услугам суррогатной матери. Но это неправда! Она заставила его, я знаю! Я уверена!

Ольга Ивановна уже перешла в режим ультразвука и орала на всю допросную.

– Сбавьте тон, – жестко обрубил истерику Вовка. – Рассказывайте дальше.

– Дальше… А дальше несколько недель мне не давала покоя мысль, что Антон уйдет от меня, как только родится их ребенок. Я не знаю почему… Я… Я думала… Просто он такой чадолюбивый! Он так мечтал о ребенке… А я… Я уже не могу иметь детей. Ну, вы сами понимаете. Но я пыталась! Да! Я пыталась! Я нашла лучшего специалиста в нашем городе! Лучшего! Грохнула кучу денег на платную клинику! Разумеется, я не поперлась туда, где работает Маринкина подружка – вдруг заметит, узнает, донесет доченьке… Но после кучи анализов и консультаций он сказал, что мои попытки бесполезны… Я больше никогда не смогу родить.

– После слов врача, звучащих для меня как приговор, я практически перестала спать, перестала чувствовать персонажей, которых я играю… Я практически перестала жить. Но однажды утром я проснулась с идеальным планом в голове. Я придумала, как удержать Антона рядом с собой.

– Очень интересно, – сказал Вовка, после того как Ольга Ивановна замолчала на несколько минут, погрузившись, видимо, в свои воспоминания. – Расскажите поподробнее о своем гениальном плане.

– Все было просто, как пять копеек. Мне нужно было всего лишь заменить материал Антона на другой. А потом, когда ребенок родится, потребовать сделать тест ДНК! Я сразу же начала воплощать в жизнь свой гениальный план. Я выпытала у Марины адрес клиники, где планируется делать ЭКО. Эта дура болтала, даже ничего не подозревая! Она мне так помогала, сама того не замечая! Маринка рассказала мне все-все! И про клинику, и про врача, и про Валентину, суррогатную мать, и даже про ее семью! Какая идиотка, – Ольга Ивановна противно рассмеялась.

И снова я угадала. Но гордиться собой почему-то не хотелось. А хотелось дать в лоб мерзкой бабе. Это какой же повернутой на себе и своих желаниях надо быть, чтобы планировать испортить жизнь собственной дочери? Родной дочери? И не только планировать – она практически осуществила свой сценарий! Просто в голове не укладывается! Дрянь закулисная.

– И что же вы предприняли? – сурово спросил Киря.

Было видно, что и ему эта дамочка глубоко несимпатична. Зато сама она собой любовалась, по-моему. Будто на сцене отыгрывает какую-нибудь роскошную средневековую злодейку. Сверкала глазами, выразительно жестикулировала и… пыталась зазывно улыбнуться в камеру.

– О, план, который созрел в моей голове, был гениален по своей простоте! На следующий день я поехала в ту самую клинику и встретилась с врачом, который должен был проводить ЭКО. Всего лишь две тысячи долларов сделали его сговорчивым и податливым. Он согласился внести в процедуру небольшие изменения. После этого мне нужно было разыскать мужа Вали, и снова я пошла к Марине с разговором. Поболтав о том о сем, я узнала, где проживает Валентина сейчас, кто ее муж, чем он занимается. То, что он игроман и нищеброд, навеки погрязший в долгах, сыграло мне только на руку! С ним было еще проще договориться, чем с врачом! Всего лишь триста долларов! Но тут я сглупила, можно было обойтись и дешевле. Но что сделано, то сделано. Договорившись с Денисом, я отвезла его в клинику, где подкупленный мною доктор взял у него образец… Эм, как бы так выразиться… Мужского биологического материала. Если вы понимаете, о чем я говорю, – Ольга Ивановна мерзко захихикала, прикрывая рот рукой.

– Да, я понимаю, – отозвался Вовка. – Вы говорите о сперме.

– Фи, вы такой грубый и прямолинейный, – кокетливо махнула рукой Ольга Ивановна. – Неприлично так вести себя в присутствии дамы.

– Может, в присутствии дамы и неприлично, а вот в присутствии подозреваемой, находящейся на допросе, в самый раз, – нахмурился Киря.

– Да какая же я преступница? – искренне возмутилась Ляля. – Я обычная русская женщина, которая боролась за свое счастье и проиграла.

Она уткнулась носом в одноразовый платочек и пару раз показательно всхлипнула.

– Давайте продолжим, – Вовка никак не отреагировал на это представление. – Что было после того, как вы сходили в больницу?

– Ничего особенного, – Ольга Ивановна отложила платочек в сторону. – В клинике провели ЭКО. Валя начала вынашивать ребенка. Только никто не знал, что в ребенке от Антона ни капли, все от Дениса. Ха-ха-ха. Как я веселилась и хвалила себя за находчивость! А потом мне пришлось просто ждать. Антон становился все холоднее и холоднее. Все реже соглашался со мной встретиться.

– А почему он вообще соглашался с вами встречаться?

– О, я придумывала множество различных поводов! Иногда говорила, что хочу посоветоваться по поводу Марины. Иногда – что если он не согласится, я ей обо всем расскажу. А порой жаловалась на то, что мне очень одиноко, дочь меня не понимает и не ценит. И вообще, мне просто хочется выйти в свет с мужчиной, почувствовать себя привлекательной женщиной. Мужики – они же ведомые все! – фыркнула женщина. – И Антон соглашался посидеть со мной за чашечкой кофе, пообщаться на отвлеченные темы.

Она помолчала, видимо, наслаждаясь воспоминаниями о собственной предприимчивости. И продолжила:

– Все было, как и раньше, но с каждым днем мне казалось, что он становится все холоднее и холоднее. Он будто вообще не хотел со мной разговаривать. Предлагал Марине отправить меня в санаторий – «подлечиться», как он сказал – месяца на три. Это, конечно, чудесно – там море и горы! Но без Антона я никуда ехать не хотела. А тут еще и Денис этот начал докучать мне. Он звонил мне, требовал еще денег. Он звонил раз по пятнадцать на день. Постоянно требовал денег, запрашиваемые суммы становились все больше и больше. И мне приходилось платить. Меня это очень сильно раздражало, я решила поменять тактику и отказывала ему, ссылаясь на занятость. А потом он начал угрожать мне! Нет, вы представляете? Какой-то отброс с окраины угрожает мне и пытается шантажировать!

– Какой ужас, – саркастически поцокал языком Вовка.

– Вот, и я о том же! – Ольга Ивановна не заметила сарказма и продолжила жаловаться: – Он говорил, что расскажет все Марине и Антону. Но если насчет глупой девки мне было все равно, то Антон… Он не должен был узнать. Он категорически не приемлет ложь! Он бы меня никогда не понял и не простил. Надо было что-то делать. Я начала думать, что же делать. А тут еще и эта Валя увидела, как я передаю Денису очередную сумму и начала совать свой длинный нос в наши с ним дела. Это стало еще одной проблемой, свалившейся на мою голову. Но тут я выкрутилась очень успешно. Я поговорила с ней по душам, сказала, что деньги, которые я даю Денису, предназначены для нее и моего будущего внука. Эта девочка явно умом не блещет, поэтому очень расстроилась и сообщила, что ни копейки он ей не передал. Я отыграла свою роль на «отлично»: сыграла гнев на Дениса, жалость и заботу по отношению к Валентине и пообещала ей разрулить ситуацию. Но возникла сложность: простодушная Валентина могла проговориться Маринке. А та – догадаться о том, что происходит что-то неправильное. Ну и с Денисом надо было срочно решать вопрос, пока он не спалил наши с ним дела еще перед кем-нибудь. Но также нужно было убрать и Валю, чтобы она не проболталась ни о чем. Поэтому я вывезла ее в село Иваново. Поселила у одной бабки, с которой заранее договорилась. Убедила эту дуру упрямую, что с ее близкими все хорошо, что телефон вредит малышу своим излучением, а она, открыв рот, всему поверила и осталась сидеть в деревне. Разобравшись с этой проблемой, я немного выдохнула и принялась за Дениса. Реально оценив свои возможности и вспомнив гениальную фразу о том, что шантажистам платить ни в коем случае нельзя, потому что они будут требовать все больше и больше, я решила действовать наверняка. Среди моих поклонников есть очень влиятельные люди. Один из них помог мне в поисках подходящего исполнителя. Скажу я вам, услуга обошлась мне недешево, но зато качество на высоте.

Ольга Ивановна рассмеялась. Смех ее был громкий, неприятный, немного истеричный. Очень раздражающий.

Вовка посмотрел на нее, приподнял брови и ответил:

– Тут я с вами не соглашусь. Качество исполнения оставляет желать лучшего. Иначе вы бы все еще были на свободе. Как и ваш киллер.

– Вы и его обнаружили? – удивилась Ольга Ивановна.

– Конечно, он-то и сообщил ваши данные, после того как с ним поговорили по душам и разъяснили, как полезно сотрудничать с представителями полиции.

– Ха! Даже киллер мне идиот попался. Но ничего, ничего… Я все решу, как всегда… Все решу сама…

Она немного помолчала и продолжила:

– Заказ был выполнен. Но улучшений в моей жизни не возникло. Антон стал уделять мне совсем мало внимания. Целыми днями они с Мариной то торчали на работе, то бегали разыскивали эту недотепу Валентину. Это было ужасно, я чувствовала себя такой одинокой и никому не нужной. Да еще и эта Валентина меня постоянно дергала. Ей все казалось, что с минуты на минуту она родит. Поэтому по первому зову мне приходилось ехать к ней. Ведь ребенок был нужен мне живым! Он же доказательство того, что Валя забеременела от мужа естественным путем! Я не могла допустить, чтобы с ним что-то случилось до проведения ДНК-теста! Да и вообще, вся эта ситуация начала меня очень сильно раздражать. И я уже начала планировать, как приблизить то время, когда я получу Антона в свое полное распоряжение. Я долго думала и поняла, что единственный человек, который стоит между нами, – это Марина. Мне нужно было избавиться от нее. И как можно быстрее.

Я заметила, что Ольга Ивановна перестала полностью следить за тем, что и кому говорит. Видимо, утренний разговор с Антоном сдвинул и так недолеченную после смерти мужа крышу актрисы. И теперь она решила болтать без умолку и выливать на Вовку все свои грязные делишки и планы.

– Как жаль, что я не успела! – тихо и с горечью в голосе продолжила Ольга Ивановна. – Жаль, что я сразу не сообразила от нее избавиться. Так бы было намного проще! Не нужно было бы бегать и суетиться, договариваться и умасливать этого жалкого докторишку и дурака-игромана. Боже! Все было бы так просто! У нее же аллергия на арахис! Малейший кусочек обеспечил бы ей отек Квинке! И все! Никаких проблем! Никто не стоит между мной и моим Антошиком. А теперь он зол на меня! Он больше не хочет обо мне слышать! Не хочет меня знать! Он позвонил и холодно сообщил, что мы теперь никто друг другу! Без эмоций! Спокойно! Вы должны немедленно выпустить меня! Я должна пойти и все ему объяснить!

– После того как вы только что признались в организации убийства, подкупе врача, похищении человека и поделились планами на убийство вашей же дочери? – усмехнулся Вовка. – Вас, гражданочка, выпустят очень нескоро.

Ольга Ивановна захлопала глазами. Видимо, до нее медленно начало доходить, где она и с кем разговаривает. А когда дошло… Тут у нее началась настоящая истерика: актриса смеялась и плакала, царапала себе шею, руки и лицо, рвала волосы. Зрелище, честно сказать, жутковатое.

Вовка остановил запись и уставился на меня.

Я вопросительно приподняла бровь.

– Что скажешь? – спросил он, сцепив руки в замок и положив на них подбородок.

– А что тут можно сказать? – я пожала плечами. – Эта женщина мне на первой же минуте знакомства показалась подколодной змеей. Мерзкая, беспринципная эгоистка, которая не то что по головам, по трупам готова бежать к своей цели. Марине очень повезло, что «любящая» мамочка не успела осуществить свой план с арахисом и отправить ее на тот свет недрогнувшей рукой. Дениса мне не жаль. Жадность его погубила, он не знал, с кем связался. Валя… У Вали, думаю, все будет хорошо. Пусть даже ребенок от Дениса, а не от Антона – она сможет его воспитать нормально. Если не найдет себе такого же, как Щеглов. Но, думаю, в деревне она поняла кое-что важное. Главное – быть у себя самой. И лучше одиночество, чем такая жизнь, как была у нее с Денисом. По поводу Антона… Ладно, оступился один раз – жена в больнице, мужик нервничает, напился, а тут – молодящаяся и неплохо выглядящая красотка. Да и актриса к тому же. Не устоял. Понять не могу другого, зачем он «велся» на все эти ее попытки с ним встретиться, пообщаться? Ну побеседовал бы с женой, выселили бы тещу в другую квартиру, и не было бы таких проблем. Сама эта бабища, по-моему, недолечилась после своего нервного срыва – или что там у нее было.

– Возможно. И психиатрическую экспертизу ей уже назначили, – вклинился Володька в мой монолог. – Но ты продолжай.

– Она решила «получить луну с неба», вернуть утраченную молодость, по-моему. Зверски завидовала собственной дочери – молоденькой, счастливой в браке. Перед той ведь вся жизнь впереди. А на эту уже и в театре косятся снисходительно, и парни только пользуются престарелой красоткой. Вот, видимо, и решила Ляля захомутать мужа дочери – как бы отнимая ее молодость, что ли.

– Эк ты, подруга, завернула, – восхитился Кирьянов. – Но с ее мотивами разберутся психиатры… и суд, думаю.