Бизнес и ничего личного

– Нет, не признался.

– Может быть, у него нашли армейский нож? Нет, я, конечно, могу согласиться с вами в том, что этот Шелухин мог убить Воротниковского, – сказала я, выслушав весьма эмоциональный рассказ Москвитина. – Но опять-таки стопроцентно не доказано, что убил именно он. Да, кстати, а вы обнаружили в квартире Шелухина хоть что-то, что имеет отношение к совершенному, как вы утверждаете, именно им преступлению? Я имею в виду, какие-то личные вещи, принадлежащие Воротниковскому. Или перчатки, в которых был преступник. Кстати, по предположениям следствия, он был в перчатках или стер за собой следы? Ведь, если следы, в смысле отпечатки пальцев, так и не были обнаружены, то Шелухин должен был натянуть перчатки перед тем, как зарезать жертву. Но, вы знаете, мне как-то с трудом верится, а если честно, то совсем не верится в то, что наркоман будет возиться с перчатками. В его обкуренную голову такая мысль не придет однозначно.

– Татьяна Александровна! Нашли мы вещественное доказательство того, что убийство Воротниковского – это дело рук проклятого нарика Михи! – воскликнул Москвитин. – Мы нашли его старую вытертую куртку с заклепками. И на ней, похоже, есть следы крови. Экспертиза сейчас выясняет. А сосед, который обнаружил убитого, сказал, что как раз в такой куртке с заклепками какой-то мужик торчал около двери Воротниковского. Вот с другими вещами дело хуже обстоит. В его берлоге практически никаких вещей нет. Но куртка-то есть!

– Но вы же понимаете, что на одной только куртке доказательную базу не построишь? – Я внимательно посмотрела на него. – И вы не ответили: что там с отпечатками?

– Воротниковского, его соседа Кондратьева – в тамбуре. Только Воротниковского – в квартире. И все.

– Значит, предположительно, преступник был в перчатках, – заметила я. – Перчатки у Шелухина обнаружены? Или это все доказательства, которые можно ему предъявить?

– Перчаток нет… – задумчиво пробормотал парень. И добавил более воодушевленно: – Да будут еще доказательства, Татьяна Александровна, будут! Наркоманы, они же непредсказуемые. Вот, допустим, сказал что-нибудь Воротниковский Михе или посмотрел как-то неодобрительно – ну, и все! Тот сразу за нож и схватился. И никакого повода не надо. Наркоманы, они такие! – еще раз повторил стажер.

– Стоп. Подождите, а откуда у наркомана армейский нож? – удивилась я. – У него же, как вы сказали, нашли только огнестрельное оружие. А с ножом, между прочим, еще и уметь обращаться необходимо. И наконец, нет свидетелей, которые подтвердили бы, что Константина Воротниковского убил именно Шелухин.

– Но смотрите, Татьяна Александровна, – не сдавался стажер, – как много совпадений. Уголовная биография и в прошлом, и в настоящем, дальше – присутствие Шелухина в подъезде этого дома и даже на этаже, где находится квартира Воротниковского. И, наконец, реакция Шелухина при задержании. Почему он так себя повел? Не бывает ведь дыма без огня.

– Не бывает, – согласилась я с Москвитиным, – точно так же можно припомнить и еще одну поговорку про «рыльце в пушку». Но поговорки поговорками, их к делу не приобщишь.

– Значит, вы, Татьяна Александровна, считаете, что уголовник курит на этаже Воротниковского, а спустя какое-то время Воротниковского находят убитым, и этот уголовник здесь ни при чем? – Москвитин поднял на меня удивленные глаза.

– Нужны доказательства, – в который раз повторила я. – И прежде всего доказательства того, что именно этот Шелухин находился около квартиры Воротниковского.

– Да будут доказательства. Будут! – Москвитин стукнул кулаком по столу. – Этого уголовника наверняка опознает сосед Воротниковского, который обнаружил убитого. Я в этом более чем уверен.

– Вот что, Валентин Валерьевич, дайте-ка мне адрес соседа Воротниковского и координаты того самого бравого участкового, который участвовал в задержании, – попросила я.

– Да, конечно, Татьяна Александровна, сейчас. Вот. – Он подал мне лист бумаги.

– Спасибо и до свидания, – сказала я.

Однако как лихо все получается у этого Валентина! Уже и убийца найден, и преступление практически раскрыто. Ну что же, стажер есть стажер. Надеюсь, Володя Кирьянов разъяснит ему, что героический захват подозреваемого и кропотливое формирование доказательной базы – это две большие разницы.

Я вышла из управления и решила, что сначала поговорю с соседом Воротниковского – Кириллом Кондратьевым.

Я припарковалась во дворе дома, где проживал Константин Воротниковский. Придомовая территория была довольно большой и ухоженной. Сам десятиэтажный дом состоял из пяти подъездов. Я вынула из сумки листок с адресом соседа Воротниковского, а потом набрала на домофоне номер квартиры.

– Да, – нараспев произнес приятный мужской голос.

– Это квартира Кирилла Андреевича Кондратьева? – спросила я.

– Да, да, – подтвердил мужчина и добавил: – Проходите.

В этот момент домофон запищал, и я открыла подъездную дверь.

Интересно, этот Кирилл даже не спросил, кто собирается нанести ему визит. Не боится, что ли?

Я вошла в подъезд, вызвала лифт и поднялась на пятый этаж. Дверь в квартиру Кирилла уже была раскрыта. На пороге стоял высокий молодой человек лет двадцати пяти. У него были длинные темные волосы и тщательно выбритое лицо. Одет он был в балетные лосины и длинную тунику. Я обратила внимание на то, что правое колено парня было забинтовано эластичным бинтом.

– Здравствуйте, Кирилл Андреевич, – начала я, но молодой человек меня перебил:

– Ой, ради бога, не надо так официально. Можно просто Кирилл.

– Ну, хорошо, Кирилл так Кирилл. Меня зовут Татьяна Александровна, я частный детектив, расследую убийство вашего соседа, – объяснила я цель своего визита.

– Ох, как это все жутко! – воскликнул Кирилл. – Но давайте пройдем в комнату, – пригласил он. – Вот сюда, пожалуйста.

Кирилл пошел вперед по длинному коридору, я проследовала за ним. Мы расположились в просторной светлой комнате. Было видно, что недавно комната была отремонтирована.

Кирилл указал мне на широкий диван темно-коричневого цвета, а сам сел в кресло такого же оттенка. Я обратила внимание на то, что вдоль одной из стен этой комнаты была прикреплена палка, напоминающая балетный станок. Похоже, что Кирилл занимается балетом. Я прямо так и спросила его:

– Кирилл, вы балетный танцовщик?

– Да, – подтвердил он, – окончил колледж искусств, танцую в одном коллективе. Хотя сейчас пока не танцую – потянул колено. Сижу вот на больничном. А тут такой кошмарный случай произошел. Я до сих пор никак не могу прийти в себя. А вы, значит, частный детектив, да?

– Да, я расследую убийство Константина Воротниковского, – еще раз повторила я.

– Ах, Костик, Костик, – вздохнул Кирилл. – Нет, вы не подумайте ничего такого. Он, к сожалению, не из наших, не нашего круга, одним словом. А я, признаться, первый раз вижу детектива, – вдруг безо всякой связи заметил Кондратьев.

– Кирилл, ведь это вы первым обнаружили Константина Воротниковского, вашего соседа? – Я решила вернуть разговор в нужное мне русло.

– Ох, – вздохнул Кондратьев, – это был такой ужас, такой ужас! Послушайте, а давайте я сейчас сварю кофе и мы с вами побеседуем? – предложил он.

– Ну, я не откажусь от кофе.

– Тогда пойдемте на кухню, – предложил Кирилл.

Кухня молодого человека отличалась ослепительной белизной и чистотой. Кирилл достал из встроенного кухонного шкафа банку «Арабики», смолол ее на кофемолке и начал готовить кофе. Потом он сервировал стол, поставив две кофейные чашечки, сахарницу и вазочку с конфетами. Разлив кофе по чашкам, Кирилл сделал глоток.

– О, чудесно! – воскликнул он. – Обожаю кофе, божественный напиток.

Я попробовала напиток: действительно Кирилл сварил вкусный кофе.

– Да, очень вкусно, – отдала я дань кулинарным способностям Кирилла. – Но давайте все-таки поговорим о том дне, когда был убит ваш сосед.

– Нет, это был не день. Это была ночь, жуткая, страшная ночь, – глухо проговорил Кирилл, глядя в пол. – Я, наверное, до конца жизни буду помнить весь этот ужас. Я…

– Кирилл, сколько было времени, когда вы обнаружили Константина Воротниковского?

Я снова перебила танцовщика, не давая ему впасть в эмоциональную пучину так потрясшего его убийства.

– О, точно я сказать не смогу. Но где-то около часа ночи, кажется.

– В такое время – и вы не спали? – уточнила я.

– Ох, Татьяна, – почти простонал Кондратьев, – вы испытывали когда-нибудь сердечную боль? Нет, я имею в виду не физическую боль, а романтическую, любовную.

Куда же это его понесло? А, ну да, мой заказчик вроде что-то такое рассказывал. Про парня, караулившего дверь в ожидании друга.

– Кирилл, а можно поконкретнее? – попросила я.

– Ну, понимаете, мой друг обещал прийти… и не пришел. А я, как сумасшедший, прислушивался к каждому звуку, поминутно выбегал в прихожую и смотрел в глазок!

– Ага, теперь я вас поняла. Сочувствую вам, но давайте все-таки перейдем к теме нашего разговора. Вы хорошо знали своего соседа Воротниковского? – спросила я.