Последняя роль примадонны

– А не знаете, куда Денис ушел? – перебила я бабкины воспоминания.

– Можеть, и знаю, – надулась бабка. – А тебе зачем?

– Постановление ему принесла, о том, что органы опеки берут их семью на контроль, – не моргнув глазом, соврала я.

– О, этоть уже давно пора было сделать! – всплеснула руками бабка. – Давай, девонька, свою бумажку, я ему передам.

– Не могу, – покачала головой я, – я бы с радостью, но нужна его личная подпись. Не знаете, куда он подевался?

– Видала я его с утра, выбежал такой лощеный, побритый, ну прям жених. Мы с девочками не удержались да и полюбопытствовали, куда энто он так вырядился с утра пораньше. А он как давай соловьем разливаться, мол, подработку он нашел замечательную, будет теперь каждый месяц большие деньги получать, в энтих, как их называють? – Бабка пощелкала пальцами. – О! В долларах! Говорить, делать ничего не надо, только деньгу получай, да и все. Брешеть, гад! Кто ж ему платить будет за ничегонеделание?

– Да, вы правы, – призадумалась я. – А он не сказал, куда именно отправляется?

– Чего не знаю, того не знаю, – развела руками Андреевна. – Ты, девонька, с утра пораньше приходи. Энтот паршивец до обеду отсыпается, вот тепленьким его и поймаешь.

– Спасибо, – улыбнулась я. – Так и сделаю. До свидания.

– Прощавай.

Облокотившись о капот машины, я стояла и думала. Ждать Дениса здесь смысла нет – только время потеряю. Ехать к Валиной маме? Безусловно. Но… сначала, пожалуй, навещу-ка я местного участкового. Благо интернет мне в помощь, и адрес пункта полиции обнаружился быстро. Приемные часы… Опа, повезло, должен быть на месте. Мансуров Дмитрий Викторович. Запомним.

Участковый, невысокий парень моего возраста, и впрямь сидел в клетушке на два стола, гордо названной кабинетом. Очереди перед дверью не было. Парень перебирал какие-то бумажки и потягивал чай из большой кружки.

Я представилась.

– И чем я могу помочь частному детективу? – заинтересованно оторвался от бумаг парень. Поднялся, вспомнив, вероятно, о воспитании, и отрекомендовался: – Дмитрий Викторович, можно просто Дмитрий.

– Татьяна, – кивнула я. – Вы Дениса Щеглова хорошо знаете? Соседки говорят, частенько к ним приходили.

– Денис Щеглов и Валентина Стрельцова, – кивнул Мансуров. – Знаю, а как же. Дамочка-то хорошая, добрая, это сразу видно. Чем ее так увлек Щеглов – не представляю. Смазливый, да и только. А почему вас заинтересовала эта, прошу прощения, семейка?

– Валентина исчезла, десять дней назад ушла из дома – и никто не может ее найти, – хитрить и увиливать смысла не было.

– Исчезла? А в розыск подали?

– Насколько я поняла, муж уверен: Валентина вернется. Она уже так поступала – уходила от него после скандалов. С матерью я еще не успела побеседовать. Друзья пытались подать в розыск, но у них заявление не приняли – говорят, только родственники могут это сделать, – четко проговорила я.

– Вот оно как, – взъерошил парень ежик на голове. – И чем я могу вам помочь?

– Расскажите об этой семье, что знаете.

В принципе, ничего особо нового я не выяснила. Участковый рассказал, что громкие скандалы начались с год назад, да такие, что соседки регулярно его вызывали. Просили повлиять на Дениса и Валентину. А что он может сделать? Беседы профилактические проводил. Разок, правда, попытался задержать Дениса – тот хорошо жену изукрасил. Но Валентина за него вступилась – убедила, что все в порядке будет. Порядка, впрочем, не стало.

Избивал Денис Валентину не сказать чтобы сильно, без членовредительства – фингал в пылу свары поставит, да и все. Ну и телесные повреждения она снимать тоже отказывалась – всегда говорила, что случайно получилось, сама, мол, на кулак нарвалась.

– А как же девочка, Валина дочь, в таких условиях росла? Неужели никто в органы опеки не обратился?

– Ох, да пробовали, – махнул рукой Дмитрий. – Но в целом семья не сказать чтобы неблагополучная, Стрельцова работает, зарплату получает, квартира у них двухкомнатная, комната у девочки отдельная. Дома чисто, в холодильнике еда есть всегда. Приводов в полицию нет, в увлечении алкоголем и наркотиками не замечены. А что ругаются – так, может, люди такие эмоциональные.

– Слушайте, а квартира-то чья, вы не знаете случайно?

– Так Валентинина же, – хмыкнул участковый. – Документы проверял, естественно. Только она этого своего деятеля прописать умудрилась…

Поблагодарив участкового, я собралась уходить. Он сунул мне свой номер телефона, написанный от руки:

– Татьяна, если вас не затруднит, держите меня в курсе. Ну там, найдете Валентину – звякните, пожалуйста. – И парень добавил смущенно: – Знаете, я ведь холостяк. И если бы мне… такая женщина… пусть и с ребятишками, да хоть с троими. Она… добрая, милая такая. Уж прокормил бы как-нибудь.

Я кивнула и пообещала позвонить, если что. После чего побрела к машине. Перекусить бы надо, а уж потом ехать дальше. Но здесь, в спальном районе, вряд ли найдется вменяемое заведение. А значит – едем, там и заглянем в какую-нибудь кафешку.

Итак, что мы имеем? Практически то же, что и раньше. Денис Щеглов – пакость та еще. Живет в квартире Валентины, не работает, зато деньги с нее выбивает регулярно. Интересно, а Марину он не пробовал «пощипать»? Все-таки с клиенткой надо будет встретиться и побеседовать. Валя муженька еще и прописала. Хотя… он не работает, за квартиру платит она, он не отец ее дочери и даже не официальный Валин муж. То есть будь на то у женщины желание, выписать его можно. И выпнуть.

Деньги… Покер… Блин, а ведь тоже версия! Дениска мог задолжать кучу денег – не знаю уж, какие у них там ставки. И… расплатиться женой? Беременной-то? Вряд ли. А вот шантажировать? Или его припугнуть пытаются? Да нет, если бы пугали – он бы совершенно иначе себя вел, беседуя со мной о пропаже жены. Уж это я бы заметила… Значит, что?

Значит, перекусить – и к матушке Вали.

Я притормозила у неплохой кофейни – знаю эту сеть, держат марку. Кофе вменяемый, салаты-закуски и выпечка свежие. Да и эклеры замечательные.

В мечтах о сладостях толкнула дверь кофейни и наткнулась взглядом на Дениса. Опа! Вот это встреча.

Однако мужчина был не один. С ним за столиком сидела холеная дама в кокетливой шляпке с небольшой вуалью и дорогущем костюме из новой коллекции модного нынче стилиста. Не так давно, бегая по магазинам, я видела такой костюмчик в одном из бутиков. Цена очень впечатлила.

Что такая дама может делать за одним столиком с этим поганцем? Надо попытаться послушать. Благо Денис сидел ко мне боком, на открывшуюся дверь внимания не обращал и был всецело увлечен собеседницей.

Быстренько сделав заказ, я выбрала неплохое место для подслушивания: от глаз Дениса меня прикрывала стойка с комнатными цветами.

– …денег… и как… много… – долетали до меня обрывки фраз.

Что ж они так тихо разговаривают?

– …и так будет каждый месяц или неделю! Я подумаю еще! – Эти слова Дениса я расслышала четко, думаю, даже в соседнем помещении их расслышали.

Женщина уже поднялась и грациозно пошла к выходу. Неплохо бы с ней пообщаться, но не «светиться» же перед Щегловым! Денис сгреб со стола три купюры по сотне долларов, шумно дохлебал свой кофе и тоже покинул заведение. Я дернулась было за ним, но увидела, как он плюхнулся на сиденье такси и уехал. Можно бы и проследить… только вот мою машинку «заперла» гламурно-розовая «Ауди» – какая-то девица старалась припарковаться, но у нее не очень-то получалось. А пробок сегодня нет, и такси уже испарилось. Вздохнув, я вернулась в кофейню. Благо со столика еще не успели убрать.

Так-с, и что это было? Что связывает эту разномастную парочку? За что женщина заплатила Денису?

Вопросов все больше, а ответов что-то не наблюдается. Выводить Дениса на беседу прямо здесь? Не вариант. Лучше вести разговор на его территории – дома он чувствует себя в безопасности, а значит, будет более расслабленным. Да и мне проще простроить диалог – все-таки я намерена парня припугнуть. Не при свидетелях же этим заниматься!

Разочарованно допив свой кофе и съев парочку эклеров, выбралась на улицу.

Дениса я решила не преследовать.

Ну что ж, теперь к Валиной матушке – Лидии Михайловне Свистковой, как прочитала я на бумажке. А Валя у нас Стрельцова. Оставила фамилию первого мужа?

Лидия Михайловна жила в крепкой свежеотделанной сталинке. Этот дом возводился, видимо, для партийных работников. Такой вывод я сделала, как только зашла в подъезд. Свежий ремонт, широченная лестница и злобная консьержка, как вишенка на торте.

– Вы к кому? – злобно взглянула на меня женщина поверх газеты.

– Я в сорок пятую, к Лидии Михайловне, – я попыталась быть милой.

Консьержка не впечатлилась.

– У вас назначено?

– Нет, но я думаю, что она не откажется со мной пообщаться.

– Сейчас мы это проверим. Представьтесь? – Женщина взяла телефон, нашла в списке какой-то номер и позвонила.

– Татьяна. Я хочу поговорить о Валентине, она исчезла. Ее ищут.

– Але! Лидочка! – заорала консьержка в трубку. – Тут к тебе пришла какая-то Татьяна. Говорит, что какая-то Валя пропала и ее надо найти! Пускать? Можете войти.

Консьержка выглядела немного обиженно. Видимо, ее расстроило, что не удастся вышвырнуть меня вон, да еще и обругать.

Отыскав нужный этаж и квартиру, я только поднесла руку к звонку, как дверь распахнулась. Меня спасла только хорошая реакция. Отпрыгнув в сторону, я на секунду представила, как добротная металлическая дверь со всего маху впечатывается мне в лоб.

В дверном проеме стояла пожилая дама. Такая типичная сказочная бабушка. Полненькая, с короткостриженными вьющимися волосами, с круглыми очками на кончике носа, в цветастом платье, белом переднике и мягких комнатных тапочках.

– Добрый день, – внезапно строгим голосом поприветствовала меня дама. – Вы Татьяна?

– Здравствуйте, да. Я пришла поговорить с вами о вашей дочери Вале.

– Проходите на кухню, – было это приглашение или приказ, я так и не разобрала. – Снимайте обувь, вот тапочки.

Переобувшись в одноразовые гостевые тапочки, я прошла за хозяйкой на кухню.

Квартира, как я и догадывалась, была очень большая, просторная и светлая. Кухня – просто огромная, обставленная всей необходимой и не очень техникой. Хозяйка, судя по всему, ярый педант. Все кружечки стояли на полочке ровным рядочком и их ручки были повернуты строго в одну сторону. Разделочные доски стояли в специальной подставке четко по размеру, от меньшей к большей. Кухонные полотенца были белоснежными и отглаженными и аккуратно висели на специальных держателях. На полочке стояли емкости для риса, гречки, гороха и прочих круп. Они стояли как под линеечку, каждая была подписана и, естественно, содержимое банки полностью совпадало с надписью. Кругом царила прямо-таки стерильная чистота. Даже пыль, видимо, обходила эту квартиру стороной.

– Присаживайтесь, – сказала Лидия Михайловна. – Желаете чай, кофе? Есть еще узвар, сегодня сварила.

– Кофе, если можно, – рискнула я.

Дама кивнула, открыла дверку одного из многочисленных шкафчиков. За ней обнаружилась навороченная кофемашина.

– Я тоже больше люблю кофе, – уже более дружелюбно сообщила хозяйка, засыпая зерна в аппарат. – Привыкла к нему еще в юные годы, но с возрастом начала ценить качественное зерно.

Мы немного обсудили разные сорта и марки кофе, я рассказала про чудный кофе в заведении «Бариста». Чем дальше, тем больше я озадачивалась. Ну представьте себе, приходит к вам незнакомка, говорит, что по поводу пропажи родной дочери. А мать рассуждает о сортах кофе и качестве напитка. Детей у меня, конечно, нет. Но мне кажется, в подобной ситуации я бы выспросила все, не отходя от порога. Или мамочка замешана в исчезновении дочери? Потому такая спокойная? А что, и такое возможно! Полюбовалась на «счастливую» семейную жизнь кровиночки, поняла, что словами ничего не добьется, и увезла дочь куда-то подальше, скажем, спрятала на турбазе или в деревне. Да без телефона.

Ага, беременную. Внучку «зятьку» оставив. Нет, не складывается.

– Не слышала о такой кофейне, хотя считала, что посетила уже все кофейни города. Спасибо за совет, обязательно наведаюсь туда, как выдастся свободное время, – голос Лидии Михайловны потеплел. Теперь она разговаривала со мной, как со старой знакомой.

– Вы же знаете, что Валентина пропала? – перешла я к делу, вдыхая чудный запах свежесваренного кофе.

– Денис, когда привез малышку, сказал, что они с Валей опять поругались, он ушел в бар, а когда вернулся, Вали и ее чемодана не было. Благо он догадался сходить за малышкой в сад и привезти ее ко мне, – покачала головой женщина. – Она совсем обезумела. Как можно так поступить? Бросить собственного ребенка на произвол судьбы! А если бы этот идиот не догадался сходить в садик? Если бы малышка так и осталась там, брошенная? Сейчас уже я вожу ее в садик, и теперь у воспитателя есть мой номер для связи. А до этого был только Валин. Он отключен с того дня. Страшно представить, что было бы…

– Так понимаю, что у вас Валентины нет? Где она может скрываться? У вас есть какие-нибудь догадки?

– Я не знаю, – тяжко вздохнула Лидия Михайловна.

Изумительно! Дочь исчезла, телефон ее отключен. Внучку бабке подбросили. А она даже не пытается Валентину найти, не мчится в полицию… Кстати…

– Но если телефон Валентины не отвечает уже столько времени, неужели вы не попытались пойти в полицию? Подать на розыск?

Лидия Михайловна тяжело вздохнула.

– Понимаете, Татьяна, все сложно. Последний раз я разговаривала с дочерью два года назад. Тогда я была очень зла и наговорила много лишнего. Валя обиделась на меня и больше не звонила и не приезжала. Несколько раз в месяц Денис привозил мне внучку, а дочери у меня теперь нет.

Лидия Михайловна выпрямилась, будто палку проглотила, и остервенело начала размешивать давно растворившийся уже сахар в своем кофе.

– Два года это большой срок, – покачала головой я. – Почему вы перестали общаться с дочерью?

– Потому что я думала, что вырастила себе помощницу и опору, а оказалось, что я вырастила идиотку и эгоистку! – Лидия Михайловна со злостью хлопнула рукой по столу. Чашки жалобно звякнули.

Женщина сгорбилась, опустила голову и завела рассказ.

Лидия Михайловна и ее муж Леонид безумно любили друг друга. Оба работали: Лида занимала должность кардиолога, а Леонид держал собственный продуктовый магазин. Супруги не делили обязанности по дому, действовали по принципу: кто раньше пришел домой, тот и готовит или убирает. Потом у них родилась девочка. Муж носил Лидочку на руках и летал от счастья. Так в атмосфере любви и счастья росла маленькая Валя. Родители старались изо всех сил обеспечить дочери счастливое детство: на столе всегда были конфеты и фрукты, а в холодильнике – колбаса и сыр; игрушки, книги, хорошая одежда – девочка получала почти все, что просила. Летом Валечку возили на море, покупали путевки в лагеря. Девочка росла тихой и скромной, очень любила родителей и хорошо училась. Потом Валя поступила в институт на акушерство и гинекологию. Тут родители поменяли квартиру на эту, чтобы дочке не мотаться через весь город на учебу. Мечтая быть хорошим врачом, девушка усердно грызла гранит науки, и Лидия Михайловна ей всячески в этом помогала. На выпускном курсе Валя познакомилась с Петром. Замечательный парень, тоже врач. Он уже работал в одной из городских больниц. Между молодыми людьми закрутился бурный роман, и через полгода отношений они расписались. Родители Вали поднапряглись и подарили молодым хорошую трешку в соседнем доме. Валя закончила институт, начала работать в первой городской больнице. Пациенты ее хвалили, начальство тоже. Впереди маячило повышение, но тут Валя забеременела и ушла в декрет. Полностью погрузившись в уход за дочерью и домашние дела, Валя забросила себя. Она перестала краситься, ходила по дому в застиранном растянутом балахоне, могла неделями забывать помыть голову. Мужу девушка тоже перестала уделять внимание, не встречала его с работы, отказывалась от близости, могла за целый день сказать ему всего несколько слов. Прожив так еще два года, Петр ушел. Валя осталась одна, но почему ушел муж, так и не осознала, считая его предателем. Не прошло и года, как в жизни Вали появился Денис. Ни Лидии Михайловне, ни ее мужу парень не понравился. Веселый и улыбчивый, он был чересчур обходителен, вился вокруг них, стрелял хитрыми глазами по сторонам. Прошло несколько месяцев, и после визитов Дениса Лидия Михайловна начала замечать пропажу небольших сумм денег. Греша на собственную невнимательность и забывчивость, женщина убеждала себя, что сама потратила или потеряла деньги. Потом пропало золотое кольцо, брошенное супругом на раковине в ванной. Дальше больше – пропала шкатулка, в которой Лидия Михайловна хранила все свои украшения. Сильно расстроившись, она пожаловалась на чертовщину дочери. Валя убедила мать, что писать заявление в полицию не стоит, мол, посмеются только, а искать ничего не будут.

Однажды Лидия Михайловна пришла проведать внучку. Малышка пила сок и облила бабушку. Валя как раз выскочила в магазин, и Лидия Михайловна самостоятельно полезла в шкаф в поисках сменной одежды. Здраво рассудив, что одежда дочери ей маловата, она решила одолжить футболку у зятя. И вот здесь ее ожидал сюрприз: под ворохом мятых футболок женщина обнаружила свою пропавшую шкатулку.

Тут в голове Лидии Михайловны что-то щелкнуло, и пазл сложился. Вот куда пропадали деньги, вот куда подевалось кольцо мужа…

Вернувшейся Валентине мать рассказала про шкатулку, про пропавшие деньги и потребовала гнать вора в шею. Но женщина не ожидала, что ее послушная и во всем покорная матери дочь закатит скандал, защищая любимого. Валя упорно доказывала, что Денис не вор, а Лидия Михайловна сама подкинула им шкатулку, чтобы подставить молодого человека.

Обидевшись на дочь, женщина ушла домой и с этого дня перестала помогать семье дочери деньгами. До этого каждый месяц Лидия Михайловна занимала и просто давала дочери хорошие суммы денег, так как та жаловалась, что Денис мало зарабатывает, а на малышку уходит очень много денег.

Но последней каплей стало даже не это. Пообижавшись несколько месяцев, Лидия Михайловна решила пойти с дочерью на примирение и еще раз попытаться открыть ей глаза на Дениса. Она собрала гостинцы и отправилась в соседний дом, к дочери в гости. Какой же был у нее шок, когда дверь дочкиной квартиры открыла совершенно незнакомая женщина. Она же и объяснила ошарашенной матери, что они с Валентиной произвели обмен с доплатой. То есть Валя с семьей переехали в ее однушку на окраине, а она – сюда, доплатив Вале разницу. Сейчас она заканчивает оформление документов.

– Я была просто в шоке, – женщина подперла щеку кулаком. – Я обозвала ее лгуньей и мошенницей. Сказала, что пойду в полицию. А она спокойно так показала мне договор. Где продавцом была указана моя дочь. Я, естественно, взяла адрес у этой женщины и поехала искать дочь. Район, в который я приехала, был ужасен. Как говорится, за чертой бедности. Наркоманы, алкоголики, бродяги, стаи собак и бродячих тощих кошек. Повсюду мусор. Здание в ужасном состоянии, в подъезде невыносимо воняло, до сих пор помню. Валя очень удивилась, увидев меня. Когда я потребовала рассказать мне правду, разрыдалась и сообщила жуткие вещи: что Денис играет в покер, что забирает все деньги, и Валя с дочкой голодают, что бьет ее, что ввязался в огромные кредиты и долги у ростовщиков. Ему начали угрожать и требовать вернуть займ, и тогда Денис уговорил Валю продать трешку и переехать в квартиру попроще, а из разницы погасить долги. Что они и сделали. Вы знаете, не может мать спокойно смотреть на мучения дочери. Я должна была ей помочь. Поэтому я обняла ее и сказала, чтобы Валя немедленно собирала вещи, брала девочку и ехала вместе со мной к нам с отцом. Я была готова простить ей дурость, обиду и обман, но она оттолкнула меня и сказала, что никуда не поедет, что любит Дениса, каким бы он ни был, и чтобы я уходила прочь. Я ушла и больше с ней не общалась. Так мы с мужем и кукуем вдвоем теперь. Внучку несколько раз в месяц видим. Я очень обижена, чувствую себя преданной единственным человеком, которого я любила слепо и безоговорочно. Я не знаю, где Валя. Конечно, если ей потребуется помощь – всегда поможем. Только… Если подадим заявление – ее что, найдут быстро?

– Вряд ли, – признала я. К сожалению, наша полиция и без того загружена, исчезновение детей еще худо-бедно расследуется. А взрослая женщина могла и сама куда-то уехать – «сбежала от муженька», будет гласить официальная версия.

– Значит, и подавать заявление не будем, – решительно подытожила Лидия Михайловна. – А то по полициям затаскают, а толку – ноль. Нервы только потреплют.

Женщина бросила взгляд на часы и засуетилась.

– Извините меня, скоро муж приведет малышку из секции бального танца. Я не говорила ему, что Валя исчезла. У него больное сердце. Я едва откачала его после новости о продаже квартиры. Он любит дочь, все еще свято верит в ее разумность. Если он узнает, что Валентина пропала, его хватит удар. Поэтому я не хочу, чтобы он с вами встречался. Я уже рассказала вам все, что могла, и мне пора готовить ужин.

– Да, да. Извините, – улыбнулась я. – Только скажите мне, где работает ваша дочь – вы же, наверное, в курсе. И я пойду. Спасибо за беседу.

Лидия Михайловна назвала отделение местной больницы, добавила, что Валентина – хороший акушер-гинеколог. Меня проводили до двери. Выходя из подъезда, я столкнулась с пожилым, но достаточно крепким мужчиной, который вел за ручку девчушку лет пяти. Мужчина, виновато улыбнувшись, извинился и, продолжая что-то бурно обсуждать, они с девочкой вошли в подъезд.