Абонент доступен

Нина Головачева была первым корреспондентом, прибывшим на место происшествия. Она оставалась там до тех пор, пока не поступило официальное заявление о том, что в здании не осталось ни одной живой души. После этого она дала знак оператору прекратить съемку, однако тот по какой-то причине продолжал транслировать в прямой эфир происходящее. Оказалось, что Нина Головачева не покинула «съемочную площадку», а отправилась к спасенным людям, чтобы предложить свою помощь. Кому-то помогла дойти до «Скорой», кого-то поддержала добрым словом, а после подошла к пожарным, чтобы разу- знать о причине столь мощного возгорания.

Спустя сутки в газете, где она работала, появилась занимательная статья о работе тех, кто должен обслуживать электросети в многоквартирных домах. О халатности и ее последствиях. О задохнувшемся в дыму жителе сгоревшего дома и его старой собаке. О том, что электричество не всегда свет, а еще и опасная для жизни энергия, которую вполне можно было укротить.

Статья вызвала общественный резонанс. Дело было громким, эхо докатилось до столицы. После этого случая имя Нины Головачевой прочно связалось с самыми важными новостями. Причем события, которые она освещала, были самыми разнообразными и всегда подолгу обсуждались в народе. Она действительно было охотницей за сенсациями.

Кирьянов явно поторопился сказать мне, что не слышал о ней. Видимо, отвлекся на вкусный грибной суп.

Но при всем уважении к ее персоне и тому, чем она занималась, я не была ее простодушной поклонницей. Все смерти, о которых поведал мне Пожаров, вполне могли оказаться случайными. И журналистка как раз могла внести ясность в ситуацию, которая сильно его обеспокоила.

Нина появилась на пороге кухни и сразу же увидела стакан воды, который я приняла из рук ее мужа.

– Холодная? – поинтересовалась она и села за стол напротив меня.

– Без льда, – ответила я.

– И мне налей, – попросила Нина мужа.

Тот послушно подошел к холодильнику.

– Вы ведь Таня? – продолжала задавать вопросы женщина. – Очень приятно. Быстро добрались. А где наш Пожарыч?

– Пожарыч усвистел в гараж, полагаю, – усмехнулся Денис и поставил перед женой стакан. – Я его попросил глянуть твою машину, чтобы в сервис не гонять.

– Очень кстати.

Пожарыч? Это так называют Степана в этом доме? Вот так вот запросто? Кажется, отношения с Денисом и Ниной у него очень хорошие.

Похоже, хозяйка дома только что вернулась с пробежки. Тяжелое дыхание, спортивный костюм, растрепанные волосы – все говорило о том, что пару минут назад Нина занималась активным физическим трудом.

Она заметила мой взгляд.

– Убиралась в детской комнате, – объяснила она.

Блин, а я и забыла, что Нина Головачева – мама двух пацанов. А какого они возраста, я и вовсе не знала.

– Дети – разрушители всего, что к полу не приколочено, – продолжала она. – Впрочем, все остальное они тоже могут увековечить. Пока их нет, и я пользуюсь моментом. Выходной очень кстати.

– А где они? – поинтересовалась я.

– К бабушке отправились, – вступил в диалог папа Дэн. – К Нининой маме.

– Приедут с желанием избавиться от нас, – заметила Нина.

– Почему это? – не поняла я. – Бабушка строгих правил?

– Бабушка у нас милейшая, – сказал Денис. – Но у нее нет интернета. А парни там проведут три дня. Потом захотят отомстить нам за это.

– Ох, – вырвалось у меня. – Бегите из страны, пока можно. Я бы так и сделала.

В кухню зашел Степан.

– Ты вернулся! – весело проговорила Нина. – Ну как? Посмотрел?

– Все с твоей машиной в порядке, – отозвался Пожаров, огляделся и направился к холодильнику. – Водички бы.

Денис обвел нас задумчивым взглядом.

– Вы сговорились всю воду в доме выхлебать? – спросил он. – Даже мне пить захотелось.

Степан и Денис пробыли с нами недолго. Когда они ушли, Нина позвала меня за собой и проводила на небольшую террасу, с которой открывался вид на затейливой формы клумбы.

– Присаживайтесь, – пригласила она, показывая в сторону одного из плетеных стульев. – Я сейчас принесу ноутбук, и мы поговорим.

Отсутствовала она недолго. Открыв ноутбук, сразу же вывела на экран какой-то документ.

– Знаете, – произнесла она перед тем, как дать мне с ним ознакомиться, – я должна вам кое-что сказать. Насчет вот этой нашей встречи. Вы же понимаете, что я делаю вам одолжение?

– Разумеется, – согласилась я. – Мы не знакомы, и если бы не Степан, то вы бы вряд ли уделили мне время. Спасибо за предоставленную возможность…

Я осеклась, заметив ее тяжелый взгляд. Что ж, никто не обещал, что будет легко. «Я делаю вам одолжение». Вот так вот, Иванова. На самом деле я была готова к подобным проявлениям чужого величия в отношении собственной ничтожности. Мало кто не звездит, получив доступ к славе. И как же, наверное, Нине тяжело на людях казаться свойской и все понимающей, приятной особой. Притворяться – тоже труд, и нелегкий. Потому что делать это нужно так, чтобы людям верилось в то, что они видят.

Пока я пыталась сообразить, с какой стороны безопаснее будет подобраться к нужным мне сведениям, Нина решила продолжить приятную беседу.

– Это была шутка, – вдруг услышала я. – Ни о каком одолжении речь не идет. Степан нам близкий друг, а я к короне не привыкла. Она есть, разумеется, но вспоминаю я о ней неохотно. Жмет. А еще она тяжелая – бегать в ней неудобно.

Я с облегчением выдохнула. Мгновение назад она так убедительно «включила» надменность, что я растерялась, а это происходило со мной довольно редко. Ей-богу, усомниться даже мысли не возникло.

– А ты поверила, – вздохнула Нина.

– Ты была очень убедительна, – улыбнулась я.

Вспомнив, как они с мужем подтрунивали над родными детьми, я подумала, что ребяткам очень повезло с родителями. С такими не расслабишься, иначе быстро вместо сахара в чай соль положат.

Нина развернула ноутбук экраном ко мне.

– Хочу показать кое-что, – произнесла она. – Мой маленький списочек непонятных смертей, случившихся за последние полгода. Тут всего четыре имени. Но это итог весьма кропотливого труда, кстати.

– Степан сказал, что ты обратила внимание на то, что все эти люди были так или иначе связаны с Энио, – ответила я.

– Так или иначе, – утвердительно кивнула Нина. – В этом файле я собрала все, что обнаружила. Сразу оговорюсь, что ничего криминального в моих действиях нет. Я не добывала информацию, не взламывала базы данных, но, конечно, приложила некоторые усилия. Каждый случай был отражен в сводке происшествий, которая поступает к нам в редакцию ежедневно. Мы уже после выбираем, что осве- щать, а что нет. Да и потом, у каждого, чье имя ты найдешь в списке, есть родственники, коллеги, друзья, соседи. Неужели они никому не рассказали о случившемся? Это вряд ли. Я не использую найденную информацию в своих интересах. Не продаю ее конкурентным изданиям, не сливаю в интернет. Ничего подобного.

Ее объяснения звучали довольно правдиво. Но все же для чего-то она все это собирала? Только для себя? Зачем? Держала руку на пульсе, потому что все-таки работала в средствах массовой информации и решила культивировать очередную громкую сенсацию?

– Ознакомься. Я подожду. Там всего четыре графы.

Я принялась читать и чем больше узнавала, тем сильнее убеждалась в том, что Степан развел панику вовсе не на пустом месте. Нина действительно проделала серьезную работу, собрав воедино разрозненные факты. Имя умершего человека, дата его смерти, причина смерти, степень близости с Энио… Каждый, чье имя было занесено в список, имел связь с колдуном, за которым я начала охоту полгода назад. Офигеть! А Нинуля-то, кажется, подзадержалась на своей должности. Таким специалистам впору работать в других организациях. Более серьезных, чем редакция саратовской газеты.

Не знаю, сколько прошло времени. Нина меня не торопила, терпеливо ожидала, пока закончу.

– Пришлось нелегко, – призналась она. – Потому что иногда факты, которыми пестрят полицейские сводки, не всегда правдивы. Или лучше так: не проверены. Либо информации там настолько мало, что мне приходилось собственноручно обзванивать родственников погибших. И делала я это с ощущением дичайшего омерзения к самой себе. Но, блин, оно того стоило!

– Можешь сбросить мне этот файл на почту? – попросила я. – Запиши адрес, пожалуйста. О том, откуда у меня этот список, я никому не скажу. Обещаю.

Запоздала я с обещаниями, конечно. Кирьянову-то я уже успела слить информацию о Нине.

– Конечно. Сброшу.

– Но если дело дойдет до полиции, то я буду вынуждена сообщить им об источнике, – осторожно предупредила я. – Но как ты уже сказала, ничего противозаконного в твоих действиях нет.

Она промолчала. Ей не понравилось то, что она услышала. После моих слов крышка ноутбука была опущена, но вопросов у меня стало еще больше.

– Послушай, – произнесла я, желая успокоить Нину, – я обращаюсь за помощью в полицию только в самых крайних случаях. И только к проверенным людям.

– Я поняла, – холодно отозвалась она.

– Хорошо.

Оранжевое солнце опускалось к горизонту, постепенно скатываясь за высокий забор.

– С чего все началось? – спросила я. – С какого момента ты решила начать собирать свою «коллекцию»?

Нина была готова к вопросу.

– Ну как же, – удивилась она. – Новость о том, что Энио скрывается от правосудия и от обманутых им людей, муссировалась постоянно. Наш главред строго-настрого приказал не писать об этом ни слова. Запретил под страхом смертной казни, потому что не хотел, чтобы газета была сто тридцать пятой по счету, которая сообщит людям о беглом преступнике. Начальству хотелось другого эксклюзива.

– Какого именно?

– Интервью с задержанным. Или фотографии его квартиры до и после обыска. Что-то, до чего трудно добраться. Но возможности заполучить такие материалы не было ни у кого, и со временем интерес к «Тарасовскому провидцу» совсем пропал.

Однако сводки с происшествиями попадали в отдел новостей каждое утро. Мне было разрешено просматривать их и выбирать интересные случаи, из которых можно было бы выжать хотя бы каплю чего-то интересного. Когда я наткнулась на имя первого погибшего, то не придала ему значения. В собственном кабинете умер какой-то мужчина, у которого прихватило сердце. Ну и что? Забыла об этом. Через неделю – сердечный приступ у другого мужика, только теперь уже смерть происходит в собственном доме потерпевшего. Оба были весьма обеспеченными людьми. Оба проходили свидетелями по некогда нашумевшему «колдовскому делу». Разумеется, я заинтересовалась. В голове прочно засела мысль о том, что как-то странно все выходит – два человека участвовали при жизни в одной нехорошей истории, а теперь оба мертвы. Напрягает, согласись?

Я была согласна. Заодно спросила, можно ли здесь покурить. Нина тут же принесла откуда-то старенькую пепельницу.

– Так-то мы с Денисом не курим, но иногда хочется согрешить, – пояснила она. – Позволь я продолжу? Я стала внимательнее про-сматривать полицейские сводки, а еще полезла в архивы. И обнаружила еще пару упоминаний о несчастных случаях с летальным исходом. Это были совсем молодые люди, ушли из жизни до обидного нелепо. Я в списке пометила, ты потом изучишь. Девушка погибла в автокатастрофе. Причина смерти – внезапная остановка сердца. И парень, возраст которого был далек от пожилого. Инфаркт. Строил дачу, там и случилась беда. Упал с высоты пяти метров.

Вроде бы все эти ситуации вопросов вызывать не должны, – продолжила Нина. – Рядовые случаи, за исключением двух важных моментов. Первый момент. Каждый погибший за секунду до смерти был полностью здоров. Никто из них не страдал сердечными заболеваниями. Это подтвердили родственники жертв, но мне удалось поговорить также и с фельдшерами «Скорой», приезжавшими по вызову.

– Как тебе удалось заполучить признание врачей? – поразилась я.

– У меня много знакомых, а у них есть свои знакомые, – отмахнулась Нина. – А еще я умею находить нужные слова. Некоторым достаточно заплатить, а кому-то хватает обе-щания сохранить их имя в секрете. К слову, я никогда не выдаю тех, кто мне помог.

– А второй важный момент? – напомнила я.

– Второй? Все четверо в разной степени были знакомы с Энио.

Практически то же самое я услышала и от Степана. Да я и сама уже поняла, что дело нечисто, но все еще не могла понять, какая роль в этой истории будет отведена мне. Пожаров попросил быть осторожной, свел меня с Ниной, которая поделилась плодами своей тайной деятельности. Ну, о’кей, Гугл. А дальше-то что?

– А у тебя не было желания самой разобраться в этом? – решила я намекнуть Нине на то, что хотела бы услышать конкретный вопрос. – Судя по тому, как ты лихо ориентируешься в поиске информации, у тебя должно получиться. Статья бы потом вышла бомбическая.

Но Нине мое предложение пришлось не по душе.

– Не буду я лезть в эти тайны, – решительно произнесла она. – Потянешь за что-то одно, не имеющее никакого значения, а намотается такое, что жить не захочется. Чувствую, что мне лучше остаться в стороне.

Она быстро отвела взгляд, занервничала. Вот оно. Нина тоже что-то от меня скрывала. И совсем не хотела делиться со мной своими тайнами.

– Я доверяю Пожарову, – нехотя объяснила она. – Значит, доверяю и тебе. Ты разберешься, потому что знаешь как. А я не сыщик. Я просто свела все к единому знаменателю.

Ну, конечно, она не сыщик. Она скорее путешественник, исследователь. Прекрасно ориентируется там, где другой бы сразу запутался. Умеет отличить оригинал от подделки. И упрямо добивается своего. Но, добравшись до сокровищ, которые искала, Нина понимает, что не сумеет ими правильно распорядиться. Владеть чем-то тайным не всегда полезно. Иногда это даже опасно для жизни.

Получается, что она ненароком узнала то, о чем ей знать не следовало. Или что-то типа того. Поэтому резко отказалась от расследования, предпочтя наблюдать за ним со стороны.

Но я ее понимала. Если ты хирург, то искать ассистента хирурга нужно все же среди медицинского персонала, а не хватать кого-то из очереди, ожидающей приема возле кабинета врача.

– Я хочу попросить тебя заняться этим, – попросила Нина. – Однажды ты уже справилась, справишься и на этот раз.

– Я должна найти убийцу? – уточнила я.

– А кто сказал про убийства? – напряглась Нина. – Не я.

Разумеется, об этом она не говорила.

– Мне показалось, что ты именно так и думаешь, – возразила я. – Потому что все к тому идет, разве нет?

– Тебе виднее, – пробормотала женщина. – Может, я действительно накрутила себя, а заодно и Пожарова.

От солнца осталась светящаяся полоса, чудом зацепившаяся за верхний край забора. Клумбы, лишившись удачного освещения, выглядели теперь абсолютно серыми.

– Но я могу пообещать тебе вот что, – подумав, сказала Нина. – Если вдруг я снова что-то узнаю, то непременно сообщу. В этом можешь на меня рассчитывать. Меня, признаюсь, очень напрягает эта история. Ты заговорила об убийствах, и в этом определенно есть смысл разобраться. Очень похоже на то, что кто-то целенаправленно убирает определенных людей. Прямо как по списку идет. И, главное, ни к одной смерти не подкопаться. Бытовуха. Проза жизни.

Она снова открыла ноутбук.

– «Сергей Полунчак, тридцать восемь лет. Женат, детей нет. Профессия: педагог младших классов. Должность: заместитель генерального директора благотворительного фонда «Зайчики». Причина смерти: средечный приступ, случился дома», – зачитала она. – Или вот. «Максим Зайцев, сорок два года. Профессия: экономист. Должность: генеральный директор благотворительного фонда «Зайчики». Причина смерти: сердечный приступ. Скончался у себя в кабинете».

Нина оторвалась от чтения.

– Я была знакома с этими ребятами, – пояснила она. – Клянусь, оба были здоровы! Употребляли вискарь, не сидели на диетах. Спортом занимались не до белых чертей в глазах, а легко и непринужденно, и нерегулярно. Сергей мог выкурить дорогую качественную сигару, и только. Мы на озере как-то отдыхали семьями, так они там бревна ворочали голыми руками. В бане по три часа парились. Как такое возможно, если сердце не в порядке? Никогда ни одной таблетки у них не видела. Здоровые, крепкие мужики!

– Пожаров тоже сомневается в причинах смерти, – напомнила я. – Но иногда приступы случаются неожиданно, об этом тоже не нужно забывать.

– Они оба общались с Энио! – воскликнула Нина. – Вот тебе и ровное место. Но есть и другие. Каждый имел отношение к Энио. Не слишком ли много общего?

Она медленно провела рукой по ноутбуку.

– Я храбрюсь, конечно, – помолчав, сказала Нина, – и выгляжу этакой современной фифой. А на работе у меня тоже все зашибись. Это правда, я такая. Со стороны уж точно. Пусть так и будет. Пусть так думают, потому что так удобнее для всех. Но сейчас я не в лучшей форме, если честно. Мне страшно. Да. Очень страшно.

Почему-то я сразу поняла, о чем она. Несколько часов назад Пожаров сказал о себе то же самое.

– Я тоже была знакома с Энио, – быстро заговорила Нина. – Об этом никто не знает. Ни муж, ни Степан. Никто. Ни моя мама, к которой я отправила детей. Кирилл. На самом деле Энио звали Кириллом. У него было настоящее человеческое имя, а не это эльфийское прозвище.

Она очень нервничала. Вечер становился все интереснее. И конечно, я помнила, какое имя было у предсказателя.

– Что вас объединяло с Кириллом? – тихо спросила я.

Нина стала нервно разминать пальцы.

– Не важно, – отрезала она.

– Важно, – не согласилась я. – В чем заключалась связь?

– Я готовила материал, – ответила она. – Хотела разоблачить его. Шефу ничего не сказала. Подумала, что сама справлюсь. Решила погрузиться в самый центр событий, и это стало большой ошибкой. Я записалась на сеанс и в установленный срок пришла к Кириллу под видом обычной женщины с улицы. Помню, что он сначала попросил меня посидеть молча, пока он будет «читать» мое прошлое… А потом началось что-то очень странное. Он назвал мое имя, потом имена детей, а затем и по мужу прошелся. Рассказал, что в школе меня называли «кастрюлей» из-за того, что я споткнулась и упала на глазах у всего класса. Напомнил про отца, который страдал от ДЦП. Описал бабушку, которой нет в живых уже тридцать два года. Когда слышишь такое, то челюсть падает. Но Энио мог и напугать, и успокоить одновременно. Он умел. И информацию о том, что отец моего сына – не Денис, он преподнес уверенно и спокойно. Таня, об этом никто не знал. Ни одна живая душа. Даже настоящий отец ребенка.

– Муж, конечно, тоже не в курсе? Вы ему не рассказали после встречи с Кириллом?

– Если бы знал, то не был бы моим мужем, – отрезала Нина. – Нет, ничего я ему никогда не расскажу.

– Кто из сыновей не родной вашему мужу? – перебила я ее. – Старший или младший?

– Младший, – едва слышно проговорила Нина. – Артем. А старший от мужа.

Нина доверила мне серьезную тайну, которую я бы не решилась раскрыть ее супругу ни под какими пытками. И, оказывается, она живет в постоянном стрессе.

– После той встречи мы с Кириллом еще несколько раз виделись, – призналась Нина. – Он раскрылся с другой стороны. Нежный, внимательный. Но я не хотела этих встреч, веришь? Просто понимала, что должна ему. Боялась. И еще. Я не жалею о том, что родила Артема. – Ее речь ускорилась. – Жалею о другом – о своей измене тому, кого люблю. И так вышло, что последствия этой измены Денис обожает. Он от младшего без ума.

Нина достала из пачки сигарету.

– Надо же, – усмехнулась она, – вижу тебя впервые, а душу вынула и разложила под твоими ногами. Топчи – не хочу.

– Не буду я ничего топтать.

Мои слова заставили ее улыбнуться.

– Вот так вот, – произнесла Нина, прислушалась и бросила взгляд в сторону двери, ведущей в дом. – Идут, кажется. Ты мне скажи, ты возьмешься за это дело? Я заплачу. Деньги есть. Если Кирилл жив, то мне нужно его увидеть. Ну? Что скажешь?

До моего слуха донесся смех. Степан и Денис вот-вот должны были появиться на террасе. Их появление будет означать, что наш с Ниной разговор закончен.

– Кто отец Артема? – быстро спросила я.

– Не важно, – отрезала Нина. – Это к делу не относится. Ты ответь.

– Я займусь этим делом, – решила я. – Сделаю все, что в моих силах.

Нина быстро накрыла мою руку своей.

– Спасибо, – улыбнулась она.

На террасе появились Денис и Степан. Нина тут же принялась отмахиваться от невидимого комара.

– Поговорили? – поинтересовался у меня Пожаров. – Час тут уже загораете. А мне между тем надо бы на объект заехать, проверить там.

– Ты иди, я на такси, – поспешила я с ответом и тут же вопросительно посмотрела на Нину: – Ты же мне еще не все рассказала?

– Почти все, – серьезным тоном отозвалась она. – Да и устала я, если честно. Без обид, Тань. Телефон мой запиши, ладно? Понадоблюсь – в любое время. Ну, ты поняла.

– Тогда поедем, – согласилась я на предложение Степана.

Мы тут же обменялись номерами телефонов. Провожая нас, Денис обнял Нину за плечи и поцеловал в висок.

Обычная счастливая семья.