Тайный преследователь
Похоже, помимо рисования, у моей клиентки есть еще одно хобби – рукоделие. Альбина мастерила экстравагантные кардиганы, топы и майки крючком, украшая их чудовищными, на мой взгляд, аппликациями в виде мухоморов кислотных цветов.
«Весьма нестандартное видение», – подумала я про себя. То ли девушка действительно находит подобные принты красивыми, то ли просто пытается как-то привлечь к себе внимание – не знаю. Но, так или иначе, в друзьях у Альбины числились одногруппницы и другие студенты и студентки училища.
Кристина Карбышева была в списке друзей Альбины, но девушки не переписывались в социальной сети. Похоже, они и правда не общаются.
Я зашла на страничку сестры Альбины, посмотрела на фотографию девушки на аватарке. Альбина была права, Кристина и вправду оказалась настоящей красавицей: стройная, с огромными карими глазами, пухлыми губами, идеальной кожей и длинными черными волосами, струящимися по плечам. Сестра Альбины прекрасно понимала, что является счастливой обладательницей идеальной внешности и без устали демонстрировала это в виде огромного количества выкладываемых фотографий. К слову сказать, девушка и свои работы вывешивала на стену странички, и, на мой взгляд, рисовала она получше Альбины. По крайней мере, я не увидела корявых «детских» набросков, как у моей клиентки, хотя Кристина училась на третьем курсе, а Альбина закончила первый…
Но все же старшая Карбышева заметно проигрывала сестре во многих аспектах. Кристина была не только талантливой красавицей, но и весьма популярной личностью. На ее страничку было подписано огромное количество народу, в друзьях у Кристины было свыше двух тысяч человек. Судя по фотографиям на страничке, девушка не бедствовала: она любила посещать рестораны и ночные клубы, где всегда находилась в компании привлекательного молодого человека, судя по всему, Игоря Милохина. Парень Кристины был красив, как Аполлон – темноволосый, с синими глазами и атлетической фигурой. Вдвоем они смотрелись великолепно, про таких говорят – «красивая пара».
Я зашла на страничку Игоря. О себе он разместил очень мало информации, я смогла сделать лишь один вывод: молодой человек увлекается музыкой и сам играет на гитаре, к тому же у него имеется собственный автомобиль. Но чем занимается Милохин, где и кем работает, было непонятно.
Я решила просмотреть информацию о нем в базе данных. Увы, и там про него практически ничего не было.
Парень Кристины окончил Тарасовский государственный университет, сейчас ему было двадцать шесть лет. Отучился на факультете философии и религиоведения, но официально нигде не работал.
Интереса ради, я посмотрела, кем работают выпускники столь странного факультета, все-таки довольно странный выбор специальности. Выяснилось, что после обучения в университете можно построить карьеру преподавателя, антрополога или заниматься научной деятельностью. Милохин, как я поняла, не выбрал ни того, ни другого, ни третьего.
Было почти три часа ночи, когда я решила выглянуть во двор дома Альбины – посмотреть, нет ли чего подозрительного.
Я тихо вышла из квартиры, заперев за собой дверь, спустилась вниз по лестнице. Тихо вынырнула из подъезда, прислушиваясь к малейшим шорохам. Но тишину нарушал лишь стрекот сверчков да мягкое дуновение летнего ветерка, ласково колышущего листву на деревьях. Я обошла двор, но так ничего и не обнаружила, после чего вернулась в квартиру Альбины.
Остаток ночи я провела за изучением ноутбука своей клиентки и базы данных. Мне удалось составить довольно скупое досье на каждого человека, с кем могла взаимодействовать Альбина. Судя по базе данных и страничкам в социальной сети, старшую дочь Павла Карбышева окружали целиком положительные люди, праведники до мозга костей. Ни у кого ни одной судимости, ни одного нарушения закона. И все-таки, кто-то из них преследовал девушку.
Вот только кто?..
Глава 3
Летнее утро впорхнуло в маленькую кухню, озаряя робкими лучами не проснувшегося солнца окно и стены.
Я пила кофе за столом, пытаясь собрать в единое целое разрозненные куски информации, которую мне удалось добыть. Ноутбук Альбины я предусмотрительно выключила, хотя собиралась спросить у девушки, кто такой Самюэль Блекнайт. Выходило, что только он годился на роль подозреваемого, по крайней мере, хейтер открыто высказывал свою неприязнь к Карбышевой.
Альбина проснулась в семь утра. К тому времени я успела найти запасы черного кофе (свои два пакетика я выпила ночью) и вспомнить о купленной накануне шоколадке. Что ж, для завтрака вполне неплохо, все лучше, чем ничего.
Сонная Альбина пожелала мне доброго утра, пошла в ванну. Потом налила себе кофе, принялась пить напиток безо всякого удовольствия. Создавалось впечатление, что девушка не выспалась, вид у нее был усталый. Я поинтересовалась у своей клиентки, как она себя чувствует.
– Так, могло быть и хуже, – философски заметила она. – Не могла долго заснуть, похоже, придется покупать снотворное…
– Ночью все было спокойно, – отрапортовала я. – Во дворе никого не было, никто не пытался проникнуть в квартиру.
– Ясно… – пробормотала девушка. – Неужели вы всю ночь не спали? Я, конечно, тоже иногда не сплю, особенно перед просмотром, но потом чувствую себя отвратительно… А вы выглядите так, словно превосходно выспались!
– Я уже говорила, для меня отсутствие сна – привычное дело, – напомнила я. – К тому же у меня было много работы. Я изучала информацию о людях, с которыми вы общаетесь, нашла кое-что занимательное.
– Да? – Альбина с интересом посмотрела на меня. – И что же? Вы уже знаете, кто меня преследует?
– Кое-какие догадки есть, но они пока не подтверждены фактами, – проговорила я. – Но один подозреваемый у меня имеется. Скажите, кто такой Самюэль Блекнайт? Вы с ним переписывались около месяца назад.
– А откуда вам это известно? – изумилась девушка. – Я вам про это не рассказывала…
– И зря. – Я проигнорировала ее вопрос. – У меня создалось ощущение, что этот человек вас ненавидит. Учитывая то, что он вам писал. Почему вы не сказали мне о вашей переписке?
– Да я не придала этому значения, – вздохнула Альбина. – Точнее, не то что не придала, как раз наоборот… Когда он мне написал кучу гадостей, у меня началась депрессия, я стала сомневаться в себе и своих способностях. Даже хотела к психологу пойти – так меня все это задело. Как раз практика закончилась, у меня какое-то опустошение на душе было, усталость. Плюс эти комментарии… Но потом я заняла себя деятельностью, стала рисовать работу на выставку, и отпустило. Я стараюсь не вспоминать о том инциденте, чтобы снова не расстраиваться…
– Откуда вы знаете этого человека? – спросила я.
– Да я не знаю его, – пожала плечами Альбина. – Не знаю и знать не хочу… Я состою в одной группе в социальной сети, называется «Современные художники». Там все, кто занимается живописью, выкладывают свои работы. Я тоже выложила там несколько своих набросков, натюрмортов и один портрет, мне Лика позировала. На первом курсе мы не пишем людей, потому что анатомия только со второго курса начнется, но дома я решила попробовать. Получилось неплохо, я выложила портрет Лики у себя на стене и в группе. А спустя какое-то время в комментариях прочитала негативный отзыв от этого Самюэля. Сперва я его проигнорировала, комментарий удалила. Но он написал мне личное сообщение и сказал, чтобы я не тратила свое время на рисование и живопись, у меня нет таланта. Ну и все в таком духе… Хоть я и понимаю, что это обычный тролль и таких людей надо игнорировать, но все равно, у меня это не получается. Бьет по самому больному, унижает, оскорбляет… У меня и так комплексы были, что сестра лучше меня во всем, еще и этот гад добавил. Я даже серьезно думала о том, чтобы забрать документы из училища, устроиться работать. А потом подумала, что я все равно ничего делать не умею, только рисовать. Вот и не стала делать скоропалительных выводов и принимать необдуманные решения. Уйти из училища всегда успею…
– Больше он вам не писал?
– К счастью, нет, – произнесла девушка. – И одного раза хватило.
– Какое его настоящее имя, вы, конечно, не знаете? – спросила я.
Альбина отрицательно покачала головой.
– Нет, о нем вообще ничего неизвестно. На страничке информация отсутствует. Вы ведь в моем ноутбуке нашли переписку?
– Да, – не стала скрывать я. – Не спросила разрешения, так как вы уже спать ушли. И потом, мне нужна абсолютно вся информация о вас и ваших знакомых. Давайте договоримся наперед: если мы продолжаем с вами сотрудничать, от меня вы ничего не скрываете, отвечаете честно на все мои вопросы. Никогда нельзя лгать своему лечащему врачу, адвокату и телохранителю, это я вам говорю на полном серьезе. Любая неточность может вылиться в катастрофу.
– Хорошо… – растерянно проговорила Альбина. – У меня и в мыслях не было что-либо скрывать от вас… Честно, я пытаюсь не вспоминать про этого урода, который мне гадости писал. Поэтому я ничего и не рассказала…
– Я не виню вас, – произнесла я. – Ладно, раз вы не знаете ничего про Самюэля, я найду о нем информацию своими методами. Теперь я хотела бы спросить вас о Веронике. Вы знаете, что она до того, как поступить в художественное училище, жила в Москве? Вам об этом она что-нибудь рассказывала?
– Да, что-то такое говорила. Вроде училась еще в других училищах, но что-то у нее там не заладилось, она и вернулась в Тарасов…
– Она замужем, вы в курсе?
– Ну да, только с мужем она не живет. Они развестись хотели, но потом почему-то передумали. Но Вероника с ним не общается.
– Подробностей вам она не рассказывала?
– Нет, говорила только, что в Москве сначала на декоративно-прикладном отделении училась, но ей быстро надоело делать ремесленную работу. Перевелась на живопись в другое училище, но бросила его. То ли деньги закончились, то ли со здоровьем что-то случилось, я так и не поняла. А с мужем у них странные отношения были. Он был влюблен в Веронику, а она его другом считала. Но вышла замуж, непонятно зачем. Живет сейчас с матерью.
– У нее есть молодой человек?
– Не уверена. Мне кажется, нет, она, по-моему, двадцать четыре часа в сутки занимается учебной работой…
Ничего стоящего за утро узнать от Альбины мне не удалось. Девушка заявила, что пора собираться в училище, а пока она одевалась, я позвонила своему знакомому, Василию Авдееву, которого заслуженно считали гениальным хакером.
Васька и в самом деле мог творить чудеса в информационных сетях. Он виртуозно взламывал банки данных, подбирал пароли и мог добыть абсолютно любую информацию. К нему я обращалась в тех случаях, когда моих умений в данной сфере не хватало, и Авдеев никогда не отказывал мне в помощи. К счастью, Василий взял трубку сразу. Я коротко объяснила ему суть своей проблемы, и Авдеев пообещал позвонить, когда добудет нужную информацию.
В половине десятого Альбина наконец-то собралась, мы вышли из ее квартиры. К слову сказать, оделась девушка, мягко говоря, экстравагантно. Я-то видела ее в будничной одежде, однако на отработку она вырядилась, точно героиня какого-то сериала в жанре аниме: короткая плиссированная юбка в клетку, корсет и белая блузка. На ногах – длиннющие полосатые гольфы, на голове прическа из двух косичек и яркий, кричащий макияж на лице.
Я с сомнением покосилась на девицу и поинтересовалась:
– Ты уверена, что хочешь пойти… гм… в этом наряде?
– Ну да, а что? – удивилась моя странная клиентка. – Я люблю эпатировать публику, это еще не самый яркий образ. Только длинная юбка в готическом стиле не пойдет, я об нее могу споткнуться.
– Мило, – прокомментировала я. – У вас так все одеваются?
– Неа, только я, – хмыкнула Альбина. – Мне нравится наряжаться, когда еще, как не сейчас? Было бы побольше времени, я бы волосы получше уложила, геля мало добавила. Ну да ладно…
Она обула кроссовки в дополнении к своему экзотическому наряду и заявила, что хочет прогуляться. Я бы предпочла добраться на машине, несмотря на то что училище близко. Альбина выглядела чересчур вызывающе, это могло привлечь лишнее внимание. Но немного подумав, я поняла, что это как раз то, что нам нужно. Если преступник обнаружит себя и нападет на мою клиентку, мне удастся завершить расследование очень быстро.
Но пока все было тихо и спокойно. По пути мы обговорили легенду, по которой я была журналисткой, а с Альбиной познакомилась на выставке в галерее современного искусства. Говорить, что мы являемся родственницами, было бы глупо, все-таки Павел Карбышев – личность известная, да и Кристина Карбышева наверняка в курсе, что никаких родственниц-журналисток у них с сестрой нет и быть не может.
– Думаю, скажу, что вы мне рассказали про Хвалынск, вот я и собираюсь сделать масштабный репортаж о поездке, – проговорила я. – И еще интереснее для меня заснять процесс подготовки к мероприятию.
– А если вам не поверят? – спросила Альбина. – Наш директор, Аркадий Федорович, наверняка потребует документы, просто так вас не пропустят!
– С этим проблем не возникнет, – заверила я девушку.
У меня всегда с собой имелось несколько фальшивых паспортов и удостоверений личности. Профессией журналистки я пользовалась часто, все-таки репортеров везде пропускают. Ну или почти везде.
Художественное училище представляло собой трехэтажное здание светло-желтого цвета. Располагалось оно практически рядом с автобусной остановкой, на улице Университетская. Тарасовский государственный университет располагался неподалеку, все было в шаговой доступности.
Мы зашли в вестибюль и подошли к пропускному пункту. У студентов имелся пропуск, остальных посетителей записывали в отдельный журнал после предъявления документов.
Альбина прошмыгнула в коридор, а ко мне обратилась охранница, женщина лет сорока пяти, одетая в соответствующую униформу.
– Здравствуйте, вы к кому? – спросила она меня.
– Доброе утро, я корреспондент издания «Тарасовские будни», веду рубрику о культуре, – заявила я. – Собираюсь написать репортаж о поездке в Хвалынск, сегодня намереваюсь снимать подготовку к мероприятию.
– Вы уже обговорили этот вопрос с Аркадием Федоровичем? – поинтересовалась женщина.
– Нет, пока не успела, но сегодня собираюсь, – сообщила я.
– Он вам назначил встречу? – продолжала допытываться охранница.
– Да, на утро, – бодро соврала я. – Он уже в училище?
– Да, естественно, – кивнула женщина. – Сейчас я позвоню ему и скажу, что вы подойдете. Пока дайте, пожалуйста, ваш паспорт и рабочее удостоверение, мне надо записать вас в журнал…
Я протянула свои фальшивые документы, женщина стала записывать данные в журнал. Представляю, как удивится директор, узнав о том, что он назначил встречу журналистке, с которой вовсе не был знаком.
Охранница набрала номер Аркадия Федоровича, а я уже стала соображать, как выкручиваться из создавшейся ситуации. Однако на звонок ей не ответили, женщина положила трубку и сказала, что директор, скорее всего, забыл телефон у себя в кабинете, а сам находится где-то в училище.
– Пройдите на второй этаж, кабинет номер тридцать восемь, там не ошибетесь, – произнесла охранница. – Если что – спросите Аркадия Федоровича. Если его нет, подождите, он сегодня до двух часов в училище.
Я поблагодарила служащую, забрала у нее документы и поднялась на второй этаж. Дверь с табличкой «Директор» увидела сразу, постучалась. Раздался женский голос, судя по всему, это была секретарша.
– Войдите, – произнесла она.
Я толкнула дверь и зашла в директорский кабинет.
Напротив входа за столом с ноутбуком сидела женщина лет тридцати с небольшим. Она что-то набирала на клавиатуре, на меня посмотрела мимоходом, кивнула и спросила о цели моего визита.
– Я хотела бы поговорить с директором училища, Аркадием Федоровичем, – начала я, но мою фразу прервал звук открывающейся двери – буквально следом за мной в кабинет вошел мужчина лет тридцати пяти – сорока, одетый в летнюю рубашку и джинсы.
– Аркадий Федорович, вот к вам девушка пришла, хочет с вами поговорить, – проинформировала вошедшего секретарь.
Я поняла, что вновь прибывший и есть директор.
– Доброе утро, – быстро поздоровалась я и, не дав директору и слова сказать, продолжила: – Меня зовут Евгения Охотникова, я корреспондент издания «Тарасовские будни», веду постоянную рубрику, посвященную культурной жизни города. Я собираюсь написать материал о деятельности Тарасовского художественного училища в Хвалынске, моя цель – осветить работу преподавателей, студентов и известных художников на пленэре. В планах создание не только репортажа, но и видеофильма о пленэре, который будет размещен на сайте издания «Тарасовские будни». Вот, собственно, и цель моего визита – я хочу предложить вам сотрудничество на взаимовыгодных условиях.
– Вот как, – сухо кивнул Аркадий Федорович. – Пройдемте в мой кабинет, поговорим подробнее о вашем проекте.
Я посчитала, что директор в принципе не против моего участия в выезде – он ведь понимает, что для репортажа я должна находиться непосредственно на месте проведения мероприятия. Но, учитывая огромное количество журналистов, которые, по словам Альбины, будут находиться в Хвалынске, необходимо было сделать так, чтобы Аркадий Федорович согласился отправить именно меня вместе с остальными студентами. Поэтому, когда мы оказались в директорском кабинете, находившемся в том же помещении, что и кабинет секретаря, но отделенном дверью, я принялась соловьем разливаться об удивительном проекте, способном прославить училище на всю страну.
– Я собираюсь не просто писать о пленэре, – вещала я, – но и дать возможность читателям узнать, как происходит жизнь студентов, включая подготовку к выезду. Я планирую сделать уникальный материал, живой и интересный, который будет интересен даже людям, далеким от искусства!
– Звучит весьма неплохо, – прокомментировал Аркадий Федорович. – А могу я взглянуть на ваши работы? Вы ведь наверняка что-то писали для своего издания, верно?
– Конечно! – воскликнула я. – В основном заметки о культуре, вы можете посмотреть сайт издания «Тарасовские будни». Наверняка найдете там мои статьи! Или, если хотите, могу сегодня выслать вам свое портфолио, ознакомитесь подробно!
Я уже раздумывала над тем, кого из моих знакомых журналистов можно попросить снабдить меня статьями, естественно, за отдельную плату. Если бы директор вздумал сейчас проверить меня, то наверняка сразу же убедился в том, что я вешаю ему лапшу на уши. Издание «Тарасовские будни» существует, однако в нем не работает корреспондент по имени Евгения Охотникова. Надо было тщательнее продумать свои действия, на худой конец я могла бы представиться кем-то из журналистов издания. Но тогда пришлось бы делать новое удостоверение, а это заняло бы какое-то время. Как ни крути, надеяться приходилось только на собственную находчивость и дар убеждения. Поэтому я сразу же сбила директора с мысли о моем портфолио и принялась рассказывать о своем проекте, который якобы пришел мне в голову совершенно неожиданно после разговора со студенткой училища.
– Вы разговаривали с кем-то из учащихся? – Директор вскинул бровь.
Я закивала на манер китайского болванчика.
– Да, с Альбиной Карбышевой мы познакомились на одной выставке современного искусства, – пояснила я. – И она рассказала про пленэр в Хвалынске, и я тут же подумала, почему бы не сделать потрясающий репортаж на эту тему? Печатной статьей никого не удивишь, но вот создать интересный видеофильм было бы неплохо!
– Ну, до этого уже додумались и раньше, – хмыкнул директор. – Вы смотрели уже созданные фильмы?
– Конечно! – воскликнула я. – Но эти фильмы интересны только тем студентам, которые ездили в Хвалынск, верно? А что из них могут почерпнуть обычные люди, которые и рисовать не умеют? Ну или умеют, но на любительском уровне?
Говорила я наобум – никаких фильмов про Хвалынск я не смотрела, но могу представить, что они из себя представляют. Наверняка улыбающиеся мальчики-девочки из училища позируют в компании со своими картинами. Или как это у них правильно называется? Этюдами…
Неожиданно я попала в цель: Аркадий Федорович не стал возражать, а проговорил:
– Согласен, вы правы. Фильмы и в самом деле не интересны даже студентам училища, которые не были в Хвалынске. Они сделаны для тех ребят, кто ездил на пленэр.
– Вот вы смотрели фильмы про художников? – поинтересовалась я. – Представляете себе, что художественное кино интересно для любой аудитории! Примерно такой материал планирую сделать я! И, смею вас заверить, вы не будете разочарованы!
– Мне уже стало любопытно, что такого вы напридумывали, – усмехнулся директор. – Вижу, энтузиазма у вас хоть отбавляй, поэтому добро на вашу работу я даю. Теперь прагматическая сторона вопроса: как вы собираетесь осуществлять свою идею, и что вам потребуется от меня и от училища?
– Во-первых, мне нужно снимать повседневную жизнь студентов, преподавателей и других художников, – проговорила я. – Естественно, все видео будут монтироваться, ненужные сцены вырезаться, к тому же я не собираюсь снимать какие бы то ни было личные сцены. За это можете не беспокоиться. Меня интересуют технические подробности дела – например, подготовка к пленэру. Альбина говорила, что студенты ходят в училище натягивать холсты, верно? Думаю, это было бы интересно посмотреть зрителям. Так сказать, кухня художника. Для многих людей холст – это такая штуковина для рисования, которую покупают в магазине, а вот о том, что материал для живописи можно сделать своими руками, обывателям неизвестно!
– Ну, это легко устроить, – проговорил Аркадий Федорович. – Если спуститесь сейчас на первый этаж, то можете заснять, как в коридоре студенты грунтуют картон, а в мастерских тянут холсты.
– Отлично, – улыбнулась я. – Теперь самое сложное. Мне нужно попасть в Хвалынск и оказаться именно в том санатории, где будут проживать ваши студенты. Это возможно сделать?
– Думаю, да, – произнес директор. – В автобусе есть парочка свободных мест, доехать туда сможете. Да и в санатории будете жить либо в корпусе с преподавателями, либо еще где-нибудь вас разместим.
– Замечательно! – воскликнула я. – Тогда, думаю, все технические стороны вопроса решены!
– А вы в курсе, что поездка в Хвалынск состоится завтра? – поинтересовался Аркадий Федорович. – Вы готовы ехать?
– Естественно, – заверила его я. – Я могу ехать в любое время, хоть сегодня!
– Нет, сегодня не получится – автобус только завтра утром выезжает из Тарасова. К половине девятого надо быть в вестибюле училища, с собой возьмите аппаратуру, одежду на разную погоду и удобную обувь. Кроссовки подойдут, но шлепки, сланцы или туфли на шпильках оставьте дома, иначе вместо репортажа вас придется везти в больницу с переломом ноги или с укусом гадюки. В Хвалынске водятся ядовитые змеи, поэтому имейте в виду. Больше ничего брать не нужно – в санатории будете завтракать и ужинать, обед проходит в школе, куда вас отвезут после утреннего выезда. Если будут какие-либо вопросы – запишите мой номер телефона.
Директор продиктовал мне номер своего мобильного, я занесла его в память телефона. Я дала ему свой номер мобильного, и на этом мы распрощались. Аркадий Федорович занялся своими делами, а я спустилась на первый этаж – смотреть, как участники пленэра грунтуют картон и натягивают холсты.
Я спустилась на первый этаж, сразу увидела четырех студенток, которые на коленках красили картонки белым грунтом. Альбины среди них не было. На меня девчонки не обратили никакого внимания, я прошла мимо и зашла в открытую дверь какого-то кабинета, откуда доносились чьи-то голоса.
Я тихо зашла в кабинет, где находились Альбина и еще две девушки. Альбина разговаривала с темноволосой худощавой девицей, одетой в джинсовые шорты и черную свободную футболку. Обе стояли боком ко входу, меня они не видели. Третья девушка, высокая и полная шатенка, занималась натягиванием холста, степлер издавал мерные громкие щелчки.
Впрочем, слово «разговаривали» не слишком подходило к тому, что происходило между Альбиной и незнакомкой. Девушки ссорились, причем отчаянно и злобно.
– Я тебе правду сказала, психопатка ненормальная! – взвизгнула Альбина. – Ты просто истеричка!
– Не ори, – отрезала вторая участница конфликта. – И не вздумай перебивать, когда я говорю! Я давно поняла твою жалкую лицемерную натуру, удивительно, что другие люди на это не обращают внимания! Ты просто… просто вшивая дочурка своего папаши, у которого, кстати, и живопись – полнейший отстой! Не знаю, как он создал себе имя, наверняка кому-то на лапу дал, а с тебя все пылинки сдувают! А на самом деле ты – тупая бездарность, рисуешь какие-то каракули и провоцируешь всех подряд! Гнида!
– Сама ты гнида! – не осталась в долгу Альбина. – И не надо тут говорить про моего отца! Да твоя живопись просто барахло какое-то! Ты ничего не добьешься в жизни! И не добилась, возрастная стерва!