Развлечения с риском для жизни

Пока я решила заняться поисками одноклассников Кристины. И первым я стала проверять Кирилла Арляпова.

Фамилия у сына Жанны Петровны редкая, поэтому нужного мне человека я нашла сразу же. В Тарасове проживал только один Кирилл Арляпов, поэтому можно было сказать, что мне повезло.

Я зашла на страничку Кирилла и стала смотреть информацию о пользователе. Кириллу было семнадцать лет, учился он в сорок пятой школе, в увлечениях значились названия популярных музыкальных групп и несколько компьютерных игр. Я решила посмотреть фотографии парня – к счастью, профиль его странички был незакрытым и просматривать ее мог любой человек.

У Кирилла было двенадцать альбомов – похоже, молодой человек любил фотографироваться. В одном из альбомов я увидела Кирилла в костюме кэйкоги – униформе для занятий боевыми искусствами, которую ошибочно называют «кимоно». На самом деле кимоно в Японии – это название любой одежды, а форма для различных видов единоборств носит иное наименование.

Фотографии были сделаны пять лет назад, когда Кириллу было около двенадцати лет. Я всмотрелась в лицо мальчика. Довольно симпатичный парнишка, с короткими вьющимися волосами и голубыми глазами, несколько худощавый. Он стоял рядом с мужчиной лет тридцати пяти, одетым в такую же униформу. Судя по всему, это был тренер Кирилла.

На другой фотографии в руках у парня была грамота за первое место в соревнованиях по карате-до. Мальчик буквально светился от счастья – на лице его была радостная улыбка.

Я пролистала все фотографии альбома, про себя удивляясь, что Кирилл сейчас считается самым отъявленным хулиганом в школе. Вроде занятия боевыми искусствами должны воспитывать в человеке благородство, уверенность, смелость, стремление к здоровому образу жизни. Однако то, что я слышала от уборщицы, противоречило этому утверждению. Семнадцатилетний Кирилл частенько распускал руки, матерился, курил и пил. Хотела бы я знать, как относится к его поведению тренер по карате, вряд ли он одобряет подобные выходки. Или же парень бросил занятия?..

Я закрыла альбом, посвященный увлечению Кирилла, решила просмотреть последние фотографии. Сделаны они были в этом году, и на них милый парнишка вырос в высокого, мускулистого парня с татуировками на руках.

Молодой человек выглядел привлекательно – голубые глаза, волнистые волосы, острые скулы, губы кривятся в усмешке. Но теперь в его облике было что-то порочное, а иногда – даже жестокое. На некоторых фотографиях Кирилл обнимал девушку – длинноволосую фигуристую брюнетку в кожаной мини-юбке, прозрачной кофточке и с ярким макияжем. Девчонка была бы настоящей красавицей, если бы не наносила на лицо боевую раскраску, делавшую ее вульгарной и агрессивной. Наверно, это и была та самая Ксюша, «боевая подруга» Кирилла, решила я про себя. Надо будет найти ее в социальной сети и убедиться в верности или ошибочности моей догадки…

Вот «сладкая парочка» запечатлена на фоне байка, на другом снимке они целуются, на третьем он с сигаретой в руках, а она – с банкой энергетика… Какие-то фотографии были сделаны в ночном клубе, где Ксюша с Кириллом развлекаются в компании друзей и подруг. Девчонки – в кричащих, откровенных платьях и с ярким макияжем, их кавалеры – с татуировками, в руках бутылки с пивом и другими спиртными напитками. Однако в форме для карате Кирилл больше не фотографировался, из чего я сделала вывод, что он забросил тренировки и посвятил свою жизнь поиску развлечений и удовольствий.

Просмотрев все альбомы Арляпова, я занялась поисками странички его девушки Ксюши. Ксения Петрова оказалась светловолосой высокой девушкой с волосами до плеч и немного простоватым лицом. На пассию Кирилла она была мало похожа, зато вторая Ксюша, по фамилии Горская, оказалась той самой брюнеткой с фигурой топ-модели и вызывающим макияжем.

Свои детские фотографии Горская не выставляла – видимо, считала их глупыми. Везде она позировала в экстравагантных нарядах и, похоже, не появлялась на улице без косметики. Как я поняла, Ксюша любила экспериментировать со своей прической – то она была с иссиня-черными волосами, то – с огненно-рыжей шевелюрой, то с разноцветными прядями. Если бы я не знала, что она учится в одиннадцатом классе, то запросто дала бы ей лет двадцать пять, не меньше. Да и Кирилл выглядел гораздо старше своего возраста.

Я решила попробовать втереться к Ксении в доверие и лично с ней поговорить. Для этого я создала новую страничку в социальной сети, поместила на аватарку фотографию солистки популярной группы, которую слушала девушка, после чего подала заявку в друзья.

Написала сообщение Ксюше следующего содержания:

«Привет, мы с тобой недавно познакомились в ночном клубе «Эйфория». Говорили о музыке, помнишь меня? Ты была еще с молодым человеком, у него на руке татуировка с черепом».

Судя по фотографиям Ксюши, в клубе «Эйфория» она была несколько дней назад, вместе с Кириллом они были запечатлены на фоне кричащей вывески заведения, на других снимках парочка курила и пила спиртные напитки. Наверняка в ту ночь оба выпили изрядно, поэтому Ксюша могла и не помнить, что происходило в клубе. К тому же я в своем сообщении упомянула Кирилла, на правой руке которого была набита татуировка с изображением черепа. Вроде Горская не должна заметить подвоха – я надеялась, что на мое сообщение она ответит.

Но Ксении в сети не было – наверняка где-нибудь развлекается, решила я про себя. Кирилл тоже заходил в сеть с компьютера около пяти часов вечера, изредка он появлялся онлайн, но с мобильного телефона. Возможно, Горская прочтет мое сообщение ночью, а может, только завтра – зависит от того, насколько весело она проводит сегодня время.

Я стала проверять других одноклассниц Кристины. Все они были зарегистрированы в соцсетях, поэтому находила я школьниц быстро – просто вводила имя и фамилию нужного мне человека в списке друзей Кирилла или Ксюши и сразу попадала на нужную мне страничку.

Многие девушки из одиннадцатого «Б» казались похожими на Горскую своей манерой одеваться, и у меня создалось впечатление, что они попросту копировали ее стиль. Кристина на фоне их и впрямь выглядела «белой вороной», неудивительно, что у нее не было общих интересов со своими одноклассницами. Парней в одиннадцатом «Б» было всего восемь, и, как я поняла, лидером у них был Кирилл Арляпов. Он сильно отличался от остальных молодых людей – был выше, выглядел брутальным и самоуверенным. Его одноклассники по сравнению с ним казались плюгавыми заморышами, и неудивительно, что Арляпов был кумиром для подражания среди старшеклассников.

Я решила завтра во что бы то ни стало поговорить со «звездной парочкой», а заодно и с другими одноклассниками Кристины. Почему-то мне казалось, что они что-то знают про пропавшую девушку, хотя, откуда у меня взялось это ощущение, я сказать не могла. К тому же мне не давал покоя тот факт, что Кристина удалила все свои странички из социальных сетей, и раз она это сделала, то должно быть какое-то объяснение ее поступку. Одним словом, я очень надеялась на то, что завтра мне удастся прояснить ситуацию.

На следующий день я приехала в школу номер сорок пять к одиннадцати часам утра. Сперва я намеревалась быть в школе к восьми часам, однако потом сообразила, что Кирилл и Ксюша, скорее всего, к первому уроку в школе не появятся – судя по их страничкам в социальной сети, парочка всю ночь где-то развлекалась, в лучшем случае они доползут до школы к одиннадцати-двенадцати. А может, устроят себе выходной…

Я поздоровалась с охранником, сказала, что мне надо поговорить с Жанной Петровной Арляповой. Вначале я хотела сочинить какую-нибудь легенду – представиться журналисткой из газеты или что-то подобное, – но потом поняла, что телевизионщики должны заранее договариваться с директором школы о предстоящем репортаже. Просто так заявиться с фальшивым удостоверением журналистки и сказать, что я намереваюсь написать статью о школе, не получится. Меня просто-напросто не пропустят в школу и велят общаться сперва с директором по электронной почте или по телефону.

Охранник пропустил меня через турникет, и я подошла к стенду с расписанием. У одиннадцатого «Б» значилось сегодня шесть уроков, последним должен был быть классный час.

До начала классного часа оставалось чуть больше часа; я поднялась на третий этаж, постучалась в четырнадцатый кабинет, чтобы договориться с Жанной Петровной о моем разговоре со старшеклассниками.

У классного руководителя одиннадцатого «Б» класса сейчас было «окно» – Арляпова сидела за своим столом и проверяла тетради.

Увидев меня, Жанна Петровна нахмурилась и спросила:

– Что-то случилось? Мы вроде вчера только с вами разговаривали…

– Кристину так и не нашли, – спокойно проговорила я. – Мне нужно поговорить с ее одноклассниками – может, кто из них знает, чем занималась девушка, когда пропускала школу.

– Одиннадцатый «Б» сейчас на уроке химии, – сухо произнесла Арляпова. – Думаю, не нужно нарушать учебный процесс и отрывать детей от занятий. Если вам так нужно побеседовать с ребятами, вы можете сделать это после уроков.

– Хорошо, – кивнула я. – У меня к вам будет еще пара вопросов. Ваш сын Кирилл сегодня в школе?

– Да, а что? – снова нахмурилась женщина. – Почему вы спрашиваете?

– Какие у него отношения с Кристиной? – проигнорировала я вопрос Арляповой. – Он что-нибудь говорил вам о ней?

– Мы с сыном не обсуждаем его одноклассников и одноклассниц, – произнесла Жанна Петровна. – Я не лезу в его личную жизнь – он уже взрослый парень, пускай живет самостоятельной жизнью. Думаю, моя позиция вам ясна.

– А как вы тогда относитесь к тому, что Кирилл ходит в татуировках, встречается с Ксенией Горской, ругается матом, употребляет спиртное и курит? Или это и есть показатель того, что человек живет взрослой жизнью?

– Это ложь, – парировала Арляпова. – Кирилл не пьет и не курит, матом не ругается. И уж не знаю, откуда вы взяли, что он встречается с Горской, это просто сказки какие-то! У вас богатое воображение, но лучше бы поиском пропавшей девушки занималась полиция, а не любительница детективных историй!

– А я не читаю детективы, – заметила я. – Вы заходили на страничку своего сына в социальной сети? Там полно фотографий, где он и Ксения целуются, сидят с банкой пива или с сигаретой в зубах. Вам мало этих доказательств?

– Сфотографироваться с бутылкой спиртного и я могу, – пожала плечами Жанна Петровна. – Если нужно для хорошего кадра. Но это ни о чем не говорит – я не употребляю крепких напитков. Я вполне допускаю, что Кирилл хочет произвести впечатление на друзей своими фотографиями. Конечно, это перебор, но у моего сына такой возраст. Татуировки тоже способ самоутвердиться, выделиться из толпы. Лично я не считаю татуировки красивыми, но настаивать на своей точке зрения не могу. Кирилл – взрослый парень, он может думать не как я и иметь другую точку зрения.

– Допустим, – произнесла я. – Знаете ли вы, где был Кирилл вчера ночью?

– Дома, где ж еще, – пожала плечами Арляпова. – Кирилл всегда ночует дома, как бы поздно он ни возвращался.

– Вы уверены? – я внимательно посмотрела на женщину.

Та раздраженно воскликнула:

– Естественно, я уверена! И прошу вас, хватит уже расспросов о моем сыне. Я понимаю, что вам хочется хоть кого-то обвинить в пропаже Кристины, но Кирилл здесь при чем? Вообще, вы меня отвлекаете от работы!

Я поняла, что ничего больше узнать у классного руководителя я не смогу, поэтому кивнула и, попрощавшись, покинула кабинет. Не хочет Арляпова говорить – ее проблемы, я твердо решила узнать как можно больше о Кирилле и его девушке.

Я спустилась на первый этаж и подошла к расписанию. Одиннадцатый «Б» находится на уроке химии, значит, на третьем этаже. Я решила не дожидаться конца занятий, а действовать прямо сейчас.

Поднявшись по лестнице на третий этаж, я подошла к кабинету химии и постучалась в дверь.

Кто-то подошел к двери и открыл ее; на пороге я увидела преподавательницу химии Снежанну Федоровну Ткаченко, с которой вчера уже разговаривала.

– Снова вы? – не слишком обрадовалась мне «химичка». – Урок идет, дождитесь звонка, если хотите со мной побеседовать!

– Мне нужно поговорить с Ксенией Горской или Кириллом Арляповым, – произнесла я. – Есть кто-нибудь из ребят в классе?

– Оба здесь, – проговорила Снежанна Федоровна. – Вам обоих позвать?

– Если можно, – кивнула я.

– Этих – можно, – вздохнула учительница. – Все равно они ничего не делают на занятиях, только остальных ребят отвлекают… Можете с ними разговаривать сколько угодно, я не обижусь.

«Видимо, «сладкая парочка» достала почти всех преподавателей в школе», – подумала я про себя.

Ткаченко зашла в класс и громко проговорила:

– Горская, Арляпов, выйдите в коридор! С вами поговорить хотят!

– Кто? – услышала я мужской голос.

– Вот выйдешь и узнаешь, – отрезала учительница. – Давайте быстро, не срывайте мне урок!

Раздались шаги, и вскоре в коридор вышли высокий парень с волнистыми волосами и худощавая девушка с ярким макияжем. Сложен Кирилл был атлетически, обладал правильными чертами лица и выглядел так, словно сошел с обложки модного журнала. Короткие рукава его черной рубашки не скрывали татуировок на руках – я разглядела очертания черепа, той самой наколки, о которой я написала Ксении в личном сообщении.

Горская выглядела под стать своему молодому человеку: с идеальной фигурой, которую подчеркивали кожаные черные джинсы в облипку и прозрачная рубашка такого же черного цвета, с прямыми волосами, обрамлявшими бледное лицо. На этот раз Ксюша выкрасила свою шевелюру в светлый цвет и, как всегда, щедро наложила макияж. Глаза ее были подведены черным, губы накрашены темно-красной губной помадой, из-за чего ее лицо сильно контрастировало с волосами.

– Вам чего? – грубо спросил Кирилл, окидывая меня с головы до ног презрительным взглядом.

– Для начала – здравствуйте, – я улыбнулась, хотя мне очень хотелось поставить наглеца на место.

Я не люблю, когда со мной разговаривают подобным тоном, но для начала мне было нужно узнать информацию о Кристине Куликовой. А ради этого приходилось потерпеть.

– Меня зовут Евгения, я здесь по поводу вашей одноклассницы, Кристины Куликовой, – продолжала я.

Ксюша с Кириллом переглянулись.

– А мы тут при чем? – подала голос Ксения. – С ней ни я, ни он не общались.

– Знаю, – кивнула я. – Но я думаю, вы могли бы мне помочь с поисками Кристины. Видите ли, девушка сбежала, и вы – последние люди, с кем она общалась. Скажите, при каких обстоятельствах вы видели Кристину в последний раз?

– Да как обычно, – пожала плечами Ксюша. – Говорю еще раз, мы с ней не общаемся. Ничем не можем помочь, у вас все?

– Нет, не все, – я посмотрела девушке прямо в глаза, заставив ее отвести взгляд. – Вы завидовали Кристине, верно? И поэтому вы ее недолюбливали.

– Ха-ха, смешно! – Горская наигранно расхохоталась. – Я – завидовала этой замухрышке? Да она ж страшная, как атомная война, еще и умственно отсталая! Ну, с чего мне ей завидовать? У нее даже парня нет!

– Насколько я знаю, Кристина учится на отличные оценки, поэтому словосочетание «умственно отсталая» к ней явно не подходит, – заметила я. – Почему вы все-таки ненавидите Куликову? Она что-то про вас знает?

– Ну хватит уже нести всякую чушь! – оборвал меня Кирилл, и в его глазах вспыхнул злой огонек. – Пока не скажете, кто вы такая и зачем нас допрашиваете, мы ничего вам не скажем! Если вы из полиции, то предъявите свое удостоверение!

– Кто я такая, я уже вам сказала, – заметила я. – Если вы желаете разговаривать с полицейскими, я вам это устрою. Только сразу предупреждаю, что это вам не очень понравится – придется торчать в полицейском участке, и не факт, что на вас не повесят с десяток преступлений. Вы этого хотите?

Конечно, я несколько преувеличила – молодых людей никто не станет обвинять в преступлениях, которых те не совершали. Однако по поводу волокиты, связанной с допросами, я сказала настоящую правду. Кириллу с Ксюшей придется ходить в полицейский участок чаще, чем в школу, к тому же это вряд ли понравится их родителям. Особенно не будет в восторге Жанна Петровна, для которой важна незапятнанная репутация.

Но на Кирилла мои слова не произвели никакого впечатления. Он ухмыльнулся и заявил:

– И почему же нами заинтересуется полиция? У вас нет никаких доказательств того, что мы причастны к исчезновению Кристины! Так что нечего нас запугивать! Ксюша, пошли в класс!

Последняя фраза относилась к Горской. Та выглядела более напуганной, чем ее дерзкий молодой человек, но всеми силами старалась казаться такой же наглой и самоуверенной, как и Арляпов.

Я позволила им вернуться в кабинет химии, сама же спустилась на первый этаж. Разговор с Ксенией и Кириллом ни к чему не привел – я только убедилась в том, что парочка ведет себя отвратительно и ни Горская, ни Арляпов на контакт не идут.

Я решила попытать счастья еще раз и поговорить с другими одноклассниками Кристины. До окончания учебных занятий оставалось больше часа – урок химии у одиннадцатого «Б» подходил к концу, за ним должен был быть классный час.

Что ж, подожду пока в столовой, а после классного часа побеседую с кем-нибудь из старшеклассников…

Когда я зашла в столовую, то почувствовала приятный аромат свежих булочек и пирожков. Желудок мгновенно заурчал, и я поняла, что проголодалась. Кроме меня, других посетителей в школьной столовой не было, и я надеялась, что мне удастся купить здесь что-нибудь на обед. В конце концов, двери ведь не были закрыты, а значит, повара должны обслужить клиента.

Я подошла к стойке, поздоровалась с женщиной в белом халате и таком же белом колпаке на голове. На вид ей было около тридцати пяти – сорока лет, лицо женщины показалось мне каким-то усталым и измученным.

– Здравствуйте, – поздоровалась я. – Скажите, можно у вас что-нибудь купить из горячих блюд?

– Есть рассольник и гречневая каша с подливкой, – проговорила женщина. – Подойдет?

– Да, конечно, – кивнула я. – Мне и первое, и второе, пожалуйста.

– Компот, пирожки будете? – спросила повар.

Я снова кивнула.

– Вы сотрудник? – поинтересовалась женщина.

– Нет, я здесь не работаю, – проговорила я.

– Тогда с вас без скидки двести пятьдесят рублей, – посчитала повар. – Только у нас наличными можно расплатиться, безналичного расчета нет.

– Хорошо, – я протянула женщине деньги, та сказала, что позовет меня, когда разогреет блюда.

Я уселась за столик и вытащила мобильный телефон. Открыла вкладку интернет, зашла в социальную сеть, чтобы проверить, ответила ли Горская на мое сообщение. Оно было прочитано, однако Ксения ничего не написала мне. Интересно, почему? Может, она догадалась, что неспроста я интересуюсь? Да нет, вряд ли, просматривала она свою страничку полтора часа назад, то есть до того, как я разговаривала с ней и с Кириллом.

Значит, девчонка просто не хочет идти на контакт, решила я. Не хочет говорить – не нужно, хотя я бы не прочь узнать, о чем общается Горская в социальной сети со своими одноклассниками и с Кириллом. Тратить время на то, чтобы разговорить упрямую девицу, я не собиралась – стала действовать быстро и наверняка.

Я открыла программу, позволяющую распознавать возможные пароли и аккаунты страничек в социальных сетях. Давно еще ее мне установил один приятель-хакер, к которому я изредка обращалась за помощью. Теперь благодаря этой чудо-программе я могла взломать любую страничку в социальных сетях, потратив на это от пяти минут до получаса.

Программа предлагала варианты логина и пароля нужного пользователя, и если проверять каждый, требуется немало времени. Я обычно просматривала весь перечень логинов и выбирала наиболее подходящий для данного человека, с моей точки зрения.

Мое увлекательное занятие прервала повар – она сообщила, что мой обед готов. Я подошла к стойке и забрала поднос.

И суп, и гречка выглядели очень аппетитно, поэтому я решила пока прервать процесс взлома странички Ксюши Горской и заняться едой.

Рассольник оказался выше всяких похвал, и я пожалела, что порция оказалась такой маленькой. Я приступила к гречневой каше.

Внезапно в моих мыслях промелькнуло вчерашнее воспоминание – рассказ уборщицы о том, как в туалете она обнаружила рыдающую девушку, похожую на Кристину Куликову.

Я отставила тарелку в сторону и снова подошла к стойке.

– Простите, пожалуйста, – обратилась я к женщине. – А у вас нет, случаем, соуса или кетчупа к гречневой каше? Я привыкла есть с соусом…

– К сожалению, у нас никаких соусов и майонезов не бывает, – покачала головой повар. – Питание все-таки для детей, а им вредно есть такое. Поэтому блюда у нас без острых приправ и с малым количеством соли.

– Правда? – изумилась я. – А одна моя ученица, которая учится в этой школе, Кристина, как-то пришла домой, измазанная кетчупом. Я ее репетитор по английскому языку, езжу на дом к ней преподавать. В тот день как раз она опоздала, а потом я еще ждала, пока она рубашку переоденет…

– Скорее всего, девочка обедала где-то в кафе, а не в школьной столовой, – пожала плечами повар. – У нас нет ни кетчупов, ни соусов, ни чего-то подобного. Даже томатную пасту в суп класть запрещено, потому что у кого-то из детей может быть на нее аллергия.

– Ясно… – задумчиво протянула я. – Простите, что отвлекла вас, спасибо…

– Ничего страшного! Приятного аппетита! – вежливо пожелала мне женщина, и я вернулась за свой столик.

Я медленно жевала гречневую кашу, про себя раздумывая над тем происшествием, о котором мне рассказала уборщица. Значит, рука девушки была вымазана не в кетчупе и не в краске. Скорее всего, это была кровь. Но как она могла так сильно порезаться? И чем? Не канцелярским же ножом для заточки карандашей! И вряд ли она таскает в школу нож, в школах карандаши точат обычными точилками.

Может, Кристина разбила окно в школе? Тоже ерунда какая-то, об этом точно узнал бы Игорь Сергеевич. Тогда каким образом девушка получила это ранение? Еще одна загадка…

Доев гречку и выпив компот с пирожками, я вновь взялась за свой мобильник. Зашла в программу, ввела ссылку на страничку Ксении Горской и стала просматривать варианты логинов и паролей. Пока ни один из них не казался мне подходящим – набор символов и цифр, вряд ли Ксения стала использовать в качестве пароля какие-то случайные знаки.

Я попробовала некоторые из предложенных логинов, но ни один из них не подошел. Я пришла к выводу, что придется механическим путем проверять каждый вариант, так как других идей у меня все равно не было. Что ж, это лучше, чем ждать, когда Горская соизволит мне ответить на мое сообщение…

За своим занятием я даже не заметила, как пролетело время. Внезапно раздался звонок – то ли на урок, то ли с урока. Я посмотрела на часы своего мобильного телефона. Показывало час дня. Я вспомнила, во сколько должен закончиться у старшеклассников шестой урок. Если классный час начинался в двенадцать десять, то закончился он десять минут назад! И как я только пропустила звонок с урока?..

Я взяла поднос с пустыми тарелками, поставила его в мойку и быстро вышла из столовой. Устремилась к выходу из школы – если урок закончился десять минут назад, вполне возможно, одиннадцатиклассники уже вышли на улицу.

Я решила подождать одноклассников Кристины у крыльца школы. Из здания выходили дети разных возрастов, однако взрослых ребят я пока не видела. Я околачивалась на улице минут двадцать, а то и больше, но старшеклассников так и не увидела. Похоже, за те десять минут, которые я провела в столовой после окончания шестого урока, учащиеся одиннадцатого «Б» спешно покинули школу.

Мне пришлось признать свое поражение – я так и не смогла узнать от одноклассников Кристины ничего о пропавшей девушке. Единственное, что сейчас оставалось, – это продолжать попытки взломать страничку Ксении Горской.