Шедевр под подозрением

Глава 5

Отыскать репетиционную базу «Теней» оказалось совсем не так просто, как я думала. В Тарасове я ориентировалась превосходно, за годы своего пребывания здесь город я выучила замечательно. Конечно, иногда приходилось прибегать к помощи навигатора, но находила нужные улицы и дома я быстро.

Улицу Слонова я отыскала без проблем, дом пятнадцать тоже, но где находится сама репетиционная база, оставалось загадкой. По адресу, который я нашла на страничке Петра, находился самый обычный жилой дом, никаких подвалов, где могли бы репетировать музыканты, в здании не было.

Мы с Настей обошли весь дом по периметру, даже спросили у какого-то прохожего, где находится репетиционная база, однако так ничего не узнали. Прохожий понятия не имел, что в этом доме вообще есть подобное заведение.

– Может, ты адрес перепутала? – предположила Настя.

– Я нашла его на страничке Петра, – пояснила я. – Ничего не перепутала, это точно. Возможно, Петр неправильно адрес указал, но почему тогда не исправил?

Мы околачивались возле дома, потом подошли к ларьку, где продавалась газированная вода, сигареты и горячий кофе. Я собиралась спросить у продавщицы, знает ли она что-нибудь о репетиционной базе, но не успела. К ларьку подошла покупательница – вроде женщина, хотя понять невозможно из-за одежды – черной куртки «оверсайз» и такого же цвета джинсов. На голове у неизвестной был капюшон. Я решила, что это женщина, так как походка была не мужской.

– Две пачки «Ротманс», – проговорила покупательница.

Я не ошиблась, голос женский. Подождав, когда она заплатит за покупку, я обратилась к ней.

– Простите, вы не знаете, где тут находится репетиционная база? – спросила я.

Покупательница убрала сигареты в карман и повернулась ко мне. Капюшон почти полностью скрывал лицо незнакомки, разглядеть, как девушка выглядела, я не могла.

– А, это рядом, – проговорила она. – Вы впервые тут, что ли?

– Да, – кивнула я.

– Сейчас нет концерта, только репетиция, – предупредила девушка. – Посторонним нельзя.

– Мы знакомые, – заявила я. – К Петру Косенкину, он ведь на репетиции?

– Естественно, – кивнула моя собеседница. – Он не говорил, что к нему придут… Ладно, идемте.

Она быстрой походкой двинулась от ларька в сторону, противоположную той, где находился дом номер пятнадцать. На гололед девушка не обращала никакого внимания, шла уверенно и даже не скользила. На ногах у нее были берцы, видимо, подошва у обуви позволяла спокойно передвигаться по скользким дорогам. Я не отставала, а вот Настя за нами не успевала. Девушка постоянно поскальзывалась, поэтому я сбавила шаг, чтобы не оставлять свою клиентку позади. Пропустила Ленскую вперед, стараясь не выпускать из виду нашу провожатую.

– Почти пришли, – обернулась девушка. – Вон видите гаражи? В первом репетируют.

– А почему тогда на страничке Петра указан другой адрес? Слонова, пятнадцать? – поинтересовалась я.

– Если вы его знакомые, что же не спросили, как найти базу? – удивилась девушка. – Слонова, пятнадцать – это ближайший жилой дом. У гаражей тут адреса нет.

– А, понятно, – согласилась я. – Спасибо, что проводили! Как к вам обращаться?

– Ярослава, – представилась та. – Я девушка Петра, он вам про меня ничего не рассказывал, что ли?

– Ну почему же, рассказывал, – нашлась я. – За капюшоном лица не видно просто.

– Только придется подождать, когда Петя освободится, – заявила Ярослава. – Они к концерту готовятся, лучше не мешать. Можете проходить, я пока покурю.

Ярослава достала из пачки сигарету, закурила. Я подошла к двери гаража и дернула ручку. Одновременно с этим я услышала звуки синтезатора – кто-то играл на клавишном инструменте.

Открыв дверь, я пропустила Настю вперед, сама зашла вслед за ней.

Помещение, в котором мы оказались, было довольно просторным и совершенно не походило на гараж. Музыканты группы полностью оборудовали его для своих целей – в центре стояла барабанная установка, сбоку – небольшой ящик, на котором находился синтезатор. На синтезаторе играл молодой мужчина в кожаной куртке, синих джинсах и с банданой на голове. Двое других участников группы сидели на каких-то тюках на полу и пили пиво из банок. Четвертый участник – Петр Косенкин – настраивал свою гитару.

Когда мы вошли, клавишник не оторвался от своего занятия, он с хмурым видом что-то играл на музыкальном инструменте. Петр тоже не обратил на нас никакого внимания, зато двое участников группы, которые пили пиво, с интересом уставились на нас.

– Дамы, а вы к кому? – поинтересовался молодой мужчина в теплом свитере и черных штанах.

– Мы – журналисты, – заявила я, показывая удостоверение. – Собираемся написать статью о группе «Тени», мы ведь не ошиблись, правильно нашли репетиционную базу?

– Правильно, – удивленно проговорил мой собеседник. Посмотрел на Косенкина и окликнул его: – Петь, это ты, что ли, журналистов позвал? Че за ерунда?

Косенкин отложил гитару и хмуро посмотрел на нас.

– Нет, не я. Вы вообще откуда про нас узнали?

Дверь гаража открылась, и вошла Ярослава. Девушка сняла наконец-то капюшон, и я узнала в ней ту самую ярко накрашенную особу, которая постоянно мелькала на фотографиях Косенкина.

– Мы являемся преданными фанатками вашей группы, – бодро начала я. – Все ваши песни слушаем, а так как работаем журналистами, решили, что о вашей группе непременно нужно написать хорошую статью! Вы же заинтересованы в том, чтобы на ваши концерты ходило как можно больше людей, верно? Простите, что без приглашения, я пыталась связаться с Петром Косенкиным, но ответа не получила. Пришлось импровизировать!

– Мне они сказали, что твои знакомые, Петь… – растерянно проговорила Ярослава. – Это я показала, где находится репетиционная база…

– Ладно, журналисты так журналисты, – махнул рукой Петр и подошел к нам. С гитарой он не расставался. – Давайте только быстро, нам еще репетировать надо.

Я внимательно наблюдала за Косенкиным. Если он действительно напал на Настю в субботу, то должен как-то отреагировать на ее присутствие. Однако держался Петр спокойно, по его виду ни за что нельзя было сказать, что он знает Настю.

– Отлично! – с воодушевлением проговорила я. – Много времени мы у вас не отнимем… Скажите, как давно существует ваша группа?

– Уже три года, – произнес Косенкин. – Вы вроде должны это знать, раз так любите наше творчество…

– Я могла и ошибиться, – не растерялась я. – А в работе журналиста самое главное – достоверность.

– Тоже верно, – не стал спорить Петр. – Ну вот, существуем мы три года, идея создать группу пришла в голову мне, я являюсь бас-гитаристом и солистом «Теней».

«Стало быть, это Косенкин так жутко завывает в песне „Первая любовь“», – подумала я про себя.

Мне приходилось импровизировать, как, собственно, в большинстве случаев. Сперва я хотела выдать нас с Настей за фанаток творчества «Теней», но потом отказалась от этой идеи, насколько мне известно, у музыкантов не приветствуется, когда на репетиции появляются посторонние люди. Говорить, что я – частный детектив, тоже не стоило. Если преступник – Петр, он не станет мне ничего рассказывать, да и другие участники коллектива – тоже. Самый оптимальный вариант – притвориться журналистами, потому что исполнители, которые выступают не так давно, всегда заинтересованы в привлечении к себе внимания.

Я не прогадала с выбором легенды, Петр отвечал охотно и вроде совсем не торопился выгнать нас с репетиции.

Я задала еще несколько вопросов об истории создания группы, поинтересовалась, кто сочиняет песни. Оказалось, что стихи пишет Ярослава, девушка Петра. Надо же, а я думала, что она не имеет никакого отношения к самой группе.

Сама Ярослава во время интервью сидела на низкой табуретке и пила пиво из банки. Она молчала, говорил только Петр. Временами девушка доставала свой смартфон и, по всей видимости, с кем-то переписывалась. Клавишник оторвался от своего синтезатора и со скучающим видом смотрел на Петра, похоже, ему хотелось начать репетицию. Парни с выпивкой не проявляли к интервью никакого интереса – они тихо переговаривались друг с другом, временами отпивали по глотку из своих банок. Когда Петр рассказывал о текстах песен, один из музыкантов – тот, что был одет в теплый свитер, – подошел к Ярославе, и девушка дала ему пачку сигарет. Он кивком позвал своего приятеля, и они вышли на улицу.

Свои расспросы я ловко подводила к интересующей меня теме. Когда Петр рассказал мне о скрытых смыслах очередной песни, я спросила:

– Как часто вы репетируете?

– Зависит от того, сколько времени остается до концерта, – заявил Косенкин. – За неделю до выступления приходим на базу каждый вечер.

– Вот как! И даже по выходным?

– Ну конечно же, – хмыкнул парень. – А что вас так удивляет?

– Работа без выходных, должно быть, выматывает, – заметила я. – То есть вы сейчас готовитесь к выступлению?

– Да, оно будет в эту субботу, – кивнул музыкант.

– Вы и семнадцатого декабря здесь репетировали? – поинтересовалась я, внимательно глядя на Петра.

– Ну да… А почему вы именно про семнадцатое декабря спрашиваете? – изумился Косенкин.

– Да Настя, моя напарница, вроде видела вас вечером на улице Фурманова, – заявила я, не отводя взгляда от молодого человека. – Это было около десяти часов вечера.

– Нет, меня там точно не было, – усмехнулся Косенкин. – Ваша напарница меня с кем-то перепутала, мы репетицию закончили только в половине одиннадцатого!

– Да ну? – протянула я. Повернулась к Ленской и проговорила: – Настя, ты ведь уверена, что в сквере был Петр Косенкин? Верно?

Моя клиентка удивленно посмотрела на меня, но, к счастью, не растерялась и подыграла мне:

– Ну да…

– Вот видите! – воскликнула я. – Вас спутать с кем-то невозможно!

– Вы точно обознались, – неожиданно в разговор включилась Ярослава. – В субботу и я была тут, и все музыканты. На улице Фурманова Петра быть не могло!

– Ясно, должно быть, Настя видела кого-то очень похожего, – не стала спорить я. – А почему вы выбрали в качестве места для репетиций именно гараж? Тут довольно холодно, а зимой и вовсе будет некомфортно репетировать!

– Ну а куда деваться? – развел руками Петр. – В квартире не порепетируешь, соседи будут ругаться, да и домашние не оценят. Аренда гаража обходится не так дорого, как, скажем, студия. Конечно, с отоплением тут беда, но у нас есть обогреватель на случай холодов.

– Петр, а вы живете с родителями или у вас отдельное жилье? – задала я новый вопрос.

– Отдельное жилье у меня в скором времени будет, пока с родителями, – спокойно ответил Косенкин. – Но дома я бываю редко.

– А какие отношения у вас с родными? – поинтересовалась я. – Читателей очень интересуют сведения о личной жизни музыкантов.

– Обычные, – пожал плечами парень. – Как у всех.

– Да, с отдельным жильем сейчас непросто, – заметила я. – Вы собираетесь снимать квартиру в дальнейшем?

– Скорее всего, – кивнул Косенкин. – Я подрабатываю, но основной мой заработок – это разработка сайтов. Деньги неплохие, мне хватает.

Тем временем двое музыкантов, которые вышли на перекур, вернулись в гараж. Банок с пивом у них с собой не было, и один из них спросил Петра:

– А ты скоро? Может, уже начнем? Неохота всю ночь тут тусить, как вчера…

– Да, я думаю, для интервью я сказал достаточно, – произнес музыкант. Потом обратился ко мне: – Вы извините, но нам пора начинать репетицию. Если у вас есть еще какие-то вопросы, задавайте!

– Огромное спасибо вам за интервью, – широко улыбнулась я. – Я думаю, статья будет очень интересной! Мы уже уходим, но перед тем, как мы попрощаемся, позвольте вам подарить сувенир на память!

Я вытащила из кармана куртки авторучку с металлическим наконечником и протянула ее Петру.

– Вот, возьмите от преданных фанаток вашей группы! – проговорила я.

Косенкин взял подарок, поблагодарил нас и положил ручку в карман своей куртки.

– Хоть и набираю тексты на ноутбуке, ручка иногда очень нужна, – сказал парень. – Очень неожиданно и приятно!

Мы попрощались с музыкантами, пожелали им творческих успехов и покинули гараж. Практически сразу после нашего ухода зазвучали тяжелые ритмы электрогитары, которые перемежались с мелодичными звуками синтезатора.

– Теперь-то мы домой? – устало спросила Настя, когда мы сели в машину.

– Получается, да, – кивнула я. – Ты завтра собираешься в редакцию?

– Да, надо появиться на работе, – вздохнула девушка. – Хотя я уже не знаю, что мне делать… Вроде я на больничном, а вроде и нет. Голова плохо соображает, даже не вспомню, над чем я работала в субботу…

– В любом случае я хочу поговорить с твоими коллегами, – произнесла я. – У нашего подозреваемого Петра, похоже, есть алиби. Если, конечно, его группа не покрывает его. Но он не мог знать о том, что мы с тобой приедем к нему на репетицию, не мог и подговорить Ярославу и других музыкантов… Не знаю даже…

– То есть ты по-прежнему считаешь, что на меня напал этот Косенкин? – спросила Ленская.

– У него есть мотив, – пожала плечами я. – Квартира. К тому же парень собирается переехать от родителей… Вроде все складывается, и если бы не его алиби, то можно было бы смело считать его главным подозреваемым. Надеюсь, ручку, которую я ему подарила, Петр не выбросит.

– А зачем ты ему ручку-то подарила? – удивилась Настя. – Неожиданно получилось…

– Это не обычная ручка, – усмехнулась я. – А с сюрпризом…

Но договорить я не успела. Раздался телефонный звонок. Пока я доставала мобильный, звук прекратился. Номер, с которого мне звонили, был неизвестен.

– Подожди, – сказала я Насте и перезвонила по незнакомому номеру.

Трубку взяли практически сразу.

– Вы мне звонили? – спросила я.

– Да, могу я говорить с Евгенией Охотниковой? – спросил женский голос.

Голос был мне знаком.

– Да, это я, – произнесла я. – Слушаю вас, Людмила Ивановна. Вы что-то вспомнили?

– Я хотела бы с вами поговорить, – проговорила жена Егора Косенкина. – Не по телефону. Скажите, вам удобно встретиться со мной завтра? Примерно в час дня?

– Да, удобно, а где?

– Я буду в университете до половины первого, потом у меня перерыв между лекциями. Неподалеку от университета есть кафе «Полиглот». Я буду ждать вас там на втором этаже.

– Хорошо, – сказала я. – Значит, в час в кафе «Полиглот».

– Да. – И, не попрощавшись, Людмила Ивановна повесила трубку.

Закончив разговор с Косенкиной, я посмотрела на Настю и заметила:

– Завтра тебе надо будет закончить свои дела в редакции в половине первого дня. Мы поедем на встречу с Людмилой Ивановной, думаю, у нее есть важная для нас информация.

– Но я не успею! – воскликнула Ленская.

– Значит, надо будет придумать какой-нибудь предлог, чтобы уйти, – пожала плечами я. – Либо сделаешь себе перерыв. У вас же есть обеденный перерыв?

– Фиксированного нет, – покачала головой моя клиентка. – Мы сами себе устраиваем перерыв на обед тогда, когда нужно. Но когда у меня много работы, я заказываю еду в офис, редко иду есть в кафе.

– Завтра придется изменить вашим принципам, – заявила я. – Не переживай, если тебе так необходимо торчать в редакции до вечера, после встречи с Косенкиной мы снова поедем в офис.

– Ладно… – уныло протянула девушка.

Мы приехали к Насте домой уже поздно, и Ленская сказала, что очень хочет спать. Она выдала мне комплект постельного белья, для того чтобы я постелила его себе на диване в гостиной, однако спать я не собиралась.

Моя клиентка очень удивилась, когда я сообщила ей, что спальное место мне не нужно – на работе я привыкла бодрствовать двадцать четыре часа в сутки. Все же Настя вручила мне постельное белье и, пожелав доброй ночи, отправилась к себе в комнату. Я же переместилась на кухню, достала банку растворимого кофе и насыпала в чашку несколько ложек, чтобы был покрепче.

Усталости я не чувствовала, за годы, что я проработала телохранителем, привыкла бодрствовать целыми сутками. Неторопливо помешивая свой кофе, я подошла к окну, выходившему во двор. Людей на улице не было, только в окнах противоположного дома горел свет. Постепенно окна гасли, ночь вступала в свои права.

Я раздумывала над расследованием. Интересно, что собирается сообщить мне Людмила Косенкина? И права ли я, подозревая ее сына в нападении на Настю? Мотив-то у парня был, но вот что делать с его алиби? Или Петр заранее договорился с остальными музыкантами и Ярославой, чтобы те подтвердили его присутствие на репетиционной базе в субботу вечером? Но откуда Косенкин-младший мог знать, что мы с Настей заявимся в гараж и станем расспрашивать его и участников группы «Тени»? Конечно, молодой человек догадался, что Ленская заявит в полицию, дело будет расследоваться. Если так, то он довольно предусмотрительный преступник, все просчитал заранее…

Я сидела на кухне уже полтора часа. Ближе к трем ночи спустилась во двор, чтобы проверить, нет ли чего подозрительного на улице. Погода резко изменилась – повалил снег, наметая сугробы и закрывая крыши домов и построек белым одеялом. Все-таки удивительный декабрь выдался в Тарасове, непредсказуемый и странный…

Я обошла двор, но ничего примечательного не обнаружила. Пока я ходила вокруг дома, умудрилась набрать в свои ботинки кучу снега. На пороге подъезда отряхнула обувь, но в квартире Ленской пришлось ставить ботинки на батарею. Все-таки я привыкла ездить на машине, поэтому выбирала обувь, удобную прежде всего для вождения, а не для прогулок по сугробам. Представляю, как к утру заметет улицы, если снегопад не утихнет. Зато у жителей Тарасова появится предновогоднее настроение, это все лучше, нежели гололед на тротуарах.

Остаток ночи прошел тихо и спокойно, ничего не произошло, кроме того, что я изрядно опустошила запасы кофе на кухне своей клиентки. Я даже не заметила, как выпила несколько чашек, пока изучала информацию, найденную в базе данных.

Я решила не терять зря времени и найти сведения о коллегах Насти Ленской.

Первой в списке значилась Инга Федорова – та самая сотрудница, знакомый которой обращался ко мне за помощью. Инге было двадцать семь лет, она проживала вместе со своим мужем, Вячеславом Федоровым. Детей у супругов не было, в браке Инга и Вячеслав состояли пять лет. Инга окончила факультет журналистики Тарасовского государственного университета, затем год работала корреспондентом газеты «Тарасовская жизнь». Очевидно, чем-то ее работа не устроила, Инга уволилась по собственному желанию, после чего полгода официально нигде не числилась, а спустя шесть месяцев устроилась художественным редактором в журнал «Анжелика», где работала и по сей день. К уголовной и административной ответственности женщина не привлекалась, жизнь вела честную и добропорядочную.

Ульяна Нефедова, еще одна сотрудница редакции, также окончила факультет журналистики. Ей было двадцать девять лет, жила молодая женщина с родителями. Биография Нефедовой не пестрела событиями – окончив школу, Ульяна поступила в университет, после университета устроилась работать редактором в издательство «Феникс». Спустя четыре года Нефедова сменила место службы, стала художественным редактором в журнале «Анжелика». Замужем Ульяна никогда не была, детей не имела. Никаких проблем с законом у молодой женщины не было, закон она никогда не нарушала.

Екатерина Частова была счастливой матерью двоих детей, мужа ее звали Савелий. В биографии этой женщины я ничего примечательного не обнаружила. Частова получила филологическое образование, потом работала в школе, в журнал «Анжелика» устроилась год назад.

Ева Золотова, еще одна сотрудница редакции, проживала с сестрой Ариной Золотовой и матерью Розой Ивановной Золотовой. Обеим сестрам было по двадцать шесть лет, Арина работала в салоне красоты мастером маникюра, Ева же долго на одном месте не засиживалась. За свою жизнь она успела поработать и дизайнером, и продавцом-консультантом, и корректором, и администратором фитнес-центра. Какими судьбами ее занесло в редакцию – загадка, но там Ева работала полтора года, несмотря на отсутствие у нее журналистского образования. Что касается личной жизни, замужем Ева не была, детей у нее не было. К административной и уголовной ответственности Золотова не привлекалась.

Андрей Голубцов, который работал в «Анжелике» верстальщиком, был холост, жил отдельно от родителей. До того, как устроиться в редакцию, он был верстальщиком в издательстве «Слово», жизнь вел тихую и спокойную. Проблем с законом у него, как и у других сотрудников «Анжелики», не имелось.

Просмотрев биографии всех коллег Насти, я пришла к выводу, что полученных мною сведений недостаточно для того, чтобы подозревать кого-то из них в нападении на Ленскую. Чисто теоретически любой из этих людей мог покушаться на жизнь моей клиентки, но явного мотива преступления ни у кого из них не было. Пришлось признать, что пока я ничего дельного не узнала, остается надеяться, что я смогу составить свое представление о коллегах Насти после того, как наведаюсь в редакцию «Анжелики».

Допивая неизвестно какую по счету чашку кофе, я подумала, что надо будет утром зайти в магазин и купить хорошего кофе. Ночью я привыкла пить эспрессо в больших количествах, но что поделаешь, крепкий напиток здорово прочищает мозг и помогает в умственной работе.

К тому времени, как Настя проснулась, я успела составить план действий на сегодняшний день, поэтому, пока Ленская пила кофе, я сообщила ей, куда и во сколько мы поедем.

– Я не хочу встречаться с Максом! – заявила Настя, когда я сказала, что мне надо поговорить с ее бывшим ухажером.

– Придется, – заявила я. – Мне нужно задать ему пару вопросов. После того как ты закончишь свои дела в редакции, надо будет с ним встретиться. Сможешь позвонить ему и договориться?

– Ладно, – нехотя протянула девушка. – Мне сейчас ему звонить?

– Да, – кивнула я.

Ленская нашла номер Максима и позвонила ему. Однако трубку бывший кавалер Насти не брал. Девушка подождала, потом нажала на отбой.

– Не хочет разговаривать, – фыркнула она. – Автоответчик сказал, что номер находится вне зоны действия Сети.

– Ясно, – произнесла я. – Он ведь работает, верно?

– Да, в детской школе искусств. Преподает рисование.

– Значит, поедем в детскую школу искусств, – решила я. – Пусть Максим и не отвечает, но на рабочем месте он должен быть, сегодня вторник… Или он не каждый день работает?

– У него пятидневка, только выходные – воскресенье и понедельник, не знаю почему, – пояснила Ленская. – Сегодня, насколько мне известно, с девяти утра и до четырех вечера у него уроки.

– Ага, выходит, сразу после разговора с Людмилой нам надо ехать в детскую школу искусств, – заметила я.

Настя вздохнула.

– Ну да, а работать за меня неизвестно кто будет… Ладно, возьму на дом, куда деваться.

– Вот и замечательно, – улыбнулась я.

В редакцию мы поехали к девяти утра. Пришлось выйти за час, так как в связи со внезапным снегопадом движение на улицах Тарасова было затруднено.

«Что ни день, так сплошные пробки», – подумала я про себя, когда мы вяло плелись по дороге. Настя смотрела что-то в телефоне, мы почти не разговаривали. Только один раз девушка нарушила молчание.

– Женя, а ты мне так и не рассказала, что за ручку ты подарила Петру, – вспомнила она.

– А, точно, – кивнула я. – В ручке – жучок, благодаря которому можно отслеживать перемещения человека, у которого она находится. Судя по карте, вчера Петр уехал с репетиционной базы в половине двенадцатого вечера, а ночевал он в доме, который находится по адресу: улица Зарубина, сто шесть. Когда мы с тобой выходили из дома, он до сих пор находился там.

– Ничего себе! – восхитилась Ленская. – Не думала, что существуют такие штуки…

– Более того, могу сказать, что за время нашего с тобой отсутствия вчера в квартиру никто посторонний не заходил, – продолжала я.

Настя округлила глаза и спросила:

– Ты и у меня в квартире жучки установила?

– Да. Ночью я проверила записи, так что можешь быть спокойна, преступник к тебе не наведывался.

– То есть ты совсем не спала? – изумилась моя клиентка.

– Совсем.

– Вот это да! – воскликнула Настя. – Если бы я жила в таком ритме, то давным-давно с ума сошла бы от недосыпа…

– Я отсыпаюсь в свободное время, – усмехнулась я. – В перерыве между расследованиями.

К зданию, где находилась редакция, мы подъехали в пятнадцать минут десятого. Офис, в котором работала Ленская, находился на седьмом этаже. На вахте меня попросили предъявить документы, Настя прошла по электронному пропуску. Придумывать какую-либо легенду не пришлось – вахтеру достаточно было паспорта, дежурившая женщина переписала мои данные и вернула документ. Мы прошли к лифту и поднялись наверх.