Последняя роль примадонны

– Садись за стол. Чего стоишь? В ногах правды нет, – сказала она мне, выуживая из шкафчика две большие глиняные кружки.

В них она налила немного заварки из маленького чайничка с отбитой ручкой. Потом щедро плеснула кипятка из засвистевшего на печке чайника.

Поставив кружки на стол, она добыла из шкафчика плетеную корзинку с сухарями, печеньем и карамельками, и коробку сахара-рафинада. Все это добро бабка водрузила в центр стола и села напротив меня.

Я заглянула в кружку, напиток, который в ней плескался, был практически прозрачным, с легким желтоватым оттенком.

Бабка, не моргая, уставилась на меня.

– Скажите, пожалуйста, устраивают ли вас условия проживания? Всего ли хватает? – спросила я, доставая из сумочки заранее припасенный блокнот.

– Дык нет, конечно! Сама погляди. Дом ремонта требует, крышу крыть надо. В нашей деревне даже водоснабжение по часам, поэтому пользуемся колодцами. Экономно. За воду платить не надо. – А еще участок у меня большой, я столько земли сама засадить и перекопать не могу уже. Силы не те, старая я, – продолжила бабка, подперев щеку рукой. – Вот если бы мне помощника, бесплатного… Как их там называють. Волонтеры, во! Он бы мне перекопал да посажал овощи какие, все ж свое, домашнее. С окон дует, кстати. Мне соседка говорила, что ей зять пластиковые окна поставил, и теперь у ней в хате тепло, прям Ташкент. А мне кто поставит?

– Скажите, у вас есть дети?

– Да, есть. Сын и дочь.

«Так, так. Надо разведать о дочери поподробнее, может, вчера Ляля просто навещала мать? В таком случае, она ужасная дочь. Оставлять мать жить в таких условиях, имея хороший доход, это просто отвратительно».

Задать вопрос я не успела, бабка опередила меня:

– Только сын в тюрьме сейчас сидит. В пьяной драке голову одному мужику проломил. А тот возьми и умри. Вот моего Семена и посадили. Восемь лет дали. Строгого режима. Уже половину срока отсидел.

– А дочь? Она где?

– А дочь… Дочь моя померла в прошлом году. Тромб оторвался и не стало ее. Мгновенно умерла. Прямо в электричке. В город с подружками ехала. Ни внуков мне не подарили дети мои, и сами бросили на произвол судьбы. Выживай, мать, на старости лет, как хочешь. Бросили меня, непутевые.

По морщинистой щеке скатилась крупная слеза. Бабка быстро ее смахнула и продолжила:

– Так вот еще что, никаких нормальных льгот! Я ветеран труда! И должна заказывать дрова за деньги! У меня печное отопление, без дров я просто замерзну насмерть. А никто не чешется, чтобы помочь бабушке. Сколько я порог вашего собеса обивала! Не положено, такой льготы нет. Вот и весь ответ. Нет, так сделайте! Правильно?

– Конечно, – закивала я. – Государство должно поддерживать пожилых граждан.

– Вот и я говорю, пенсия три копейки. Ни на что не хватает. Как жить-то?

– Правда ваша. А человеку не только кушать, ему и культурного отдыха хочется. Но цены очень кусаются. Вот недавно довелось мне побывать на премьере спектакля…

Я вкратце рассказала бабке суть представления. Та охала и ахала в особо напряженных местах моего рассказа, качала головой и вздыхала.

– А главную роль в этом спектакле исполняла звезда нашего драмтеатра Ляля. Слышали о такой?

– Никогда не слышала, – покачала головой бабка. – Хотя в юности была заядлой театралкой.

Я хотела было ляпнуть, что на тот момент Ляля разве что под стол пешком ходила, но вовремя захлопнула рот.

– Знаете, у меня даже ее фото с автографом есть! – воодушевилась я и полезла в сумку в поисках снимка. – Вот, глядите. Правда, красавица?

– Фу, срамота, – скривилась бабка. Да уж, ей бы в разведке работать – если б сама не видела, что Ляля вчера именно к этой бабке заходила, сейчас была бы полностью убеждена – не знает местная пенсионерка звезду нашего театра. – Чего это она фотографируется практически голая?

– На ней платье!

– Где ты видишь платье? Одни дыры, разрезы и декольте до колен. Стыдобища, – бабка даже плюнула на пол от негодования.

– Вы что, правда никогда о ней не слышали? Она же знаменитость!

– Я, доченька, за знаменитостями не слежу. Я за ростом цен на хлеб и масло слежу. Это вот важно. А ваши полуголые знаменитые тетки – нет.

– Так, значит, как я понимаю, вы живете одна? Никто вам не помогает, и очень не помешал бы человек, который сможет вам помогать, правильно?

– Да, деточка, правильно все. Коротаю век одна-одинешенька.

Я мельком оглядела халупу. Не увидела ничего такого, что бы подсказало: здесь скрывается беременная женщина. И что, это ложный след? Хотя… что-то бабка слишком уверенно врет. А значит, возможно, я вытянула наконец нужную ниточку. Ляля к ней приезжала – я собственными глазами видела. Домишко маленький, я еще в прежний визит его чуть не со всех сторон осмотрела. Задняя комната есть – в ней вполне может кто-то скрываться. Ладно, разберемся. А пока… пообщаюсь-ка я с местными жителями.

– Что ж, спасибо, бабушка, за угощение. Мне пора бежать. Засиделась я у вас. Еще кучу адресов надо обойти. Я себе все записала и передам эти записи на рассмотрение начальству.

– Спасибо тебе, деточка. Дай бог тебе здоровья, жениха тебе богатого и всего другого.

Я надела куртку, и тут в глубине дома что-то грюкнуло. Я удивленно посмотрела на бабку.

– Кот, поганец, наверное, шалит, – сказала она. – Прощевай, деточка. Заходи, если что еще надо будет.

Я встала из-за стола.

Выйдя на улицу, поняла, что медлить с отъездом не стоит. Шел снег, да крупный такой, в больших количествах. Этак меня здесь занесет сугробами, вообще в город не выберусь. А с бабкой… Во-первых, я «забыла» у нее блокнот. Значит, могу с полным правом наведаться еще разок. Во-вторых… У меня мозги, что ли, выморозило? Если я решила, что Петру Ивановичу можно верить, значит, что? Можно привлечь его на помощь следствию в моем лице.

Попрошу его связаться с Лялей, сказать, мол, передумал и готов навестить вашу пациентку. Он же врач, вот и пусть клятву Гиппократа блюдет. Поедут на пару с Лялей, а там и я подтянусь. Вот и вызволим бедную Валю из сельской местности. Если это она, конечно. В любом случае, беременную женщину не стоит держать в таких условиях – дороги занесет, и рожай дома, как можешь.

Усевшись за руль, завела машину и двинулась в сторону города.

Итак, Ляля приезжала именно к бабке. Причем срочно, значит, дело нельзя было решить по телефону. Но что их связывает? Вот тут затык. Ничего в голову не приходит. Из бабки я уже наверняка ничего толкового не вытрушу. А вот понаблюдать за Лялей можно и даже нужно. Что ж, завтра и начнем. Надо только посмотреть афишу театра на ближайшие дни, чтобы сориентироваться по времени. Разузнаю ее адрес, а если ее с бабкой связывают какие-то мутные делишки, а так и есть на самом деле, то дождусь, когда она поедет в деревню, и застукаю их на горячем.

А на сегодня у меня еще планы. Во-первых, встретиться-таки с Кирьяновым – вдруг он что-то уже выяснил по делу об убийстве Щеглова? Во-вторых, побеседовать с Антоном.

Пока стояла в пробке, набрала номер Антона. Телефон вне зоны действия сети. Позвонила Марине:

– Марин, а где ваш муж? Хотела с ним поговорить.

– Он в командировке, оформляет новую поставку. Ой, там такая чудная коллекция!

– У него телефон не отвечает.

– Ничего страшного. Разрядился, наверное. Антошка зарядку дома оставил. Доберется до гостиницы, зарядит и перезвонит. Обычно так и происходит. Тань, а про Валю…

– Марина, я ее ищу. Постарайтесь не дергаться. Надеюсь, все будет в порядке, – в тысячный уже, кажется, раз заверила я клиентку. Но спрашивать, не приставала ли к ее мужу некая Ляля, не стала: ни одной женщине не захочется выслушивать подобный вопрос и уж тем более отвечать на него. И ни один нормальный мужик не будет подобным делиться с женой.

Наконец колонна автомобилей тронулась, и я помчалась домой. В куриных перьях к Кирьянову ехать как-то не комильфо. Да и с театральной афишей надо познакомиться – где и когда мне свою главную подозреваемую ловить предстоит?

Приехав домой, побежала к ноутбуку смотреть афишу театра. После чего приняла душ, переоделась, перекусила кое-чем и набрала Кирьянова:

– Ты на месте?

– Да, Танюх.

– Новости есть? Поделишься?

– Приезжай, кое-что нарыли.

– А по телефону?

– С ума сошла? – возмутился Володька. – У меня тут народ! Так что давай-ка сама подъезжай!

Ну ладно, сама так сама. Я собралась, прихватила недавно купленное в кондитерской курабье – а что, друзей надо иногда подкармливать – и поехала.

Доехав до полицейского управления, вновь набрала Кирьянова:

– Я на месте, к тебе можно?

– Танюх, у меня тут обед образовался. А в кабинете нам поговорить не дадут – народу полно, говорю же.

– Жду у входа, повезу тебя кормить, – не стала спорить я. – Тем более сама бы с удовольствием чего-нибудь горячего поела.

Кирьянов вышел быстро, будто за ним все начальство разом гналось. Рухнул на пассажирское сиденье и скомандовал:

– Вези питаться.

– А и поехали. Вон какой-то ресторанчик. Я там еще не была. Заедем?

– Как скажешь.

Мы вошли в небольшой уютный зал, и к нам сразу же подскочил администратор.

– Добрый вечер! Желаете пообедать?

– Да, было бы неплохо, – улыбнулась я.

– Пройдемте за мной.

Нас усадили за один из столиков и выдали папки с меню.

– Тань, не слишком ли пафосно? – настороженно поинтересовался Кирьянов. – Я как-то попроще предпочитаю. А тут и не разберешь, что заказывать. – Смотри! Ни одного знакомого названия! Где солянка? Или котлеты? Как они умудрились приготовить гребешок? Это ж расческа! Кто ее есть станет?

Я хохотнула:

– Володь, не ерничай. Нормальное местечко, вменяемое меню. Пока будем другое заведение искать – у тебя обед кончится. Счет я оплачу, и не парься, и не спорь – ты же со мной информацией поделишься? А мои клиенты переживут дополнительные траты на следственные мероприятия.

– Да, – вздохнул приятель. – Продался мент за… крем-суп из батата… это что за гадость?

– Это лучше не бери. На любителя, – посоветовала я.

В итоге мы заказали тайский суп и мясо на углях. Пока ждали заказа, я спросила:

– Ну не томи ты, что узнать удалось?

– Танюх, пока не очень много данных. Как и говорил тебе еще там, на месте преступления, обнаружены характерные следы удушения ремнем. Жертва пыталась сопротивляться. После смерти жертвы преступник попытался сымитировать самоубийство. Довольно чисто попытался, могу я сказать. Все пальчики в комнате затерты. На кухню ни преступник, ни жертва не заходили – там никаких следов. В остальных помещениях – тоже ничего.

– И что, нигде ни пальчика, ни волоска?

– Танюх, на теле обнаружено несколько волосков, возможно, с рук, судя по характерной длине и изгибистости.

– Уфф… Когда ты начинаешь такими формулировками говорить, я аж пугаюсь – будто ты сам криминалист.

– Так за столько лет-то их сленг освоил, – отмахнулся Кирьянов и примолк: принесли суп. А я задумалась. Волоски с рук – значит, скорее всего, преступник – мужчина. Дамы вряд ли могут похвастаться подобным украшением. И неужели соседки чужака не засекли? Там такие бабки…

– Кирь, а соседки…

– Опросили мы всех, кто в подъезде обитает. Никто ничего не видел, не слышал. В это время какую-то очередную мыльную оперу показывали, вот бабульки и прикипели к своим голубым экранам.

– И не слышали?

– Нет.

– Так… поправь меня, если я ошибаюсь. Волоски с собственной растительностью Дениса не совпали?

– Нет, – качнул головой Кирьянов. – Щеглов – жгучий брюнет. Его возможный убийца – рыжеватый блондин. Ну или волосы выгоревшие – но сейчас зима, соответственно, это маловероятно.

– Рыжеватый блондин – значит, вероятнее всего, славянской наружности. Возраст – старше двадцати пяти – тридцати. Сильный. А что по схеме удушения?

– Чуть выше жертвы или одного с ней роста.

– На двери признаков взлома не обнаружено?

– Нет. Вероятно, Щеглов сам открыл дверь.

– Ну, у этого парня мутных делишек хватало. По поводу его игромании не копали еще?

– Тань, ты многого от нас хочешь. Это все-таки не единственное дело. Пока смотрим по базам, не попадались ли подобные следы в других случаях. Кстати, аналогичных способов убийства нет, почерк, можно сказать, уникальный. Возможно, кого-то парнишка достал окончательно, и его решили упокоить. А может быть, и заказуха: слишком уж все аккуратно и методично сделано.

– Но следы остались?

– Теоретически они могут принадлежать кому угодно. С кем-то же твой Денис общался?

– И что, у всех его собеседников суровая линька? – фыркнула я. – Вроде бы не весна еще. А если серьезно, Володь, волоски могли остаться в результате того, что Денис пытался сопротивляться. Ну там махнул рукой, вот и… Частиц кожи, крови не обнаружено?

– Нет…

На такой «светлой» ноте мы и завершили обед. Володька пообещал держать меня в курсе расследования. Я, в свою очередь, сказала, что сообщу, если что-то смогу выяснить по своим каналам. И мы попрощались.

Ну что ж, теперь, когда я подкрепилась, можно и к Петру Ивановичу ехать. Подбивать его на авантюру. Может быть, даже сегодня получится?..

Петр Иванович уже встретил меня буквально как родную.

– Что-то вы зачастили к нам.

– Петр Иванович, мне нужна ваша помощь, – сразу заявила я. – В поисках Валентины.

– И как я могу вам помочь? Все, что было в моих силах, я сделал. Она мне не звонила, не объявлялась. Чем я могу быть вам полезен, Татьяна? – серьезно посмотрел на меня завотделением.

– У меня есть подозреваемая, которая может быть связана с похищением Валентины. Это та самая Ляля, которая просила вас принять роды на дому.

– Вот как! – удивился мужчина. – Вы думаете, она зачем-то похитила Вальку? И зачем ей это?

– Не могу вам сказать, пока не знаю. И даже не уверена на все сто, что скрывает она именно Валентину. Каким образом она ее похитила? Как удерживает взрослую женщину непонятно где? На эти вопросы у меня пока ответа нет. Но если вы согласитесь на мою авантюру… спешу заметить, лично вам она ничем не грозит… вы мне очень сильно поможете.

В принципе, я могла бы попросить его выступить посредником: мол, нашел гинеколога, согласную принять роды в деревне, на дому. Только ей необходимо осмотреть пациентку, чтобы избежать возможных проблем. Мало ли что! Ну и с анализами ознакомиться. В принципе, даже проще в чем-то: не нужно впутывать в это дело лишних людей. Только вот… меня Ляля видела, и видела прекрасно. Вряд ли забыла – у актрис неплохая память на лица и тексты, это профессиональное. А значит, не прокатит, к сожалению.

– Так скажите, чем я могу помочь! – не дождавшись от меня продолжения, практически рявкнул медик.

Руки его нервно перебирали бумаги. Все-таки переживает он о бывшей жене… Ну я и сказала:

– У вас остались контакты этой Ляли?

– Ну да, – он выудил из простенького офисного органайзера стопку визиток и стремительно их пролистал. – Сказала, надеется, что я передумаю.

– Замечательно, – улыбнулась я. – Вы звоните ей, говорите, что передумали, но вам необходимо для начала взглянуть на пациентку. И с анализами, с результатами обследований ознакомиться.

– В принципе, решаемо, – кивнул Петр Иванович. – И дальше что? Мы с ней едем к пациентке… Если это Валентина, то…

– Я еду за вами. Я предполагаю, где ее могут держать. Вы ее осматриваете, по возможности разговариваете, а я вас поджидаю неподалеку. Потом созваниваемся, совещаемся и решаем, как поступить дальше. Возможно, стоит ее увезти – в этом плане вы лицо авторитетное.

– Ну да, – на лице медика разгорался азарт. – Скажу, что возможны проблемы, пару-тройку терминов выдам, и можно будет увозить. А если сама Валька сопротивляться будет? Хотя нет… она к своему здоровью ответственно относится, думаю, сумею ее убедить. А если это не она?

– Тогда я попрошу у вас прощения за отнятое время, подарю бутылку коньяку или упаковку пива – что пожелаете, могу угостить ужином. И все…

– Ладно, согласен, – хмыкнул мужик. И потянулся за телефоном. Быстро переговорив с Лялей, отчитался мне:

– Сегодня пурга, да и поздно уже. Едем завтра. Она за мной заедет в десять утра на работу.

– Отлично. Часиков с девяти буду дежурить у вас на стоянке. Как Ляля позвонит, что подъехала – звякните мне, пристроюсь к вам «в хвост», – радостно кивнула я и попрощалась.

Но слежку за актрисой никто не отменял.

В полвосьмого я уже заняла отличное место для наблюдения на парковке театра. Тихо позевывая, я вертела головой по сторонам, пытаясь хоть как-то себя развлечь. Развлекаться было нечем от слова «совсем». Красный «Мерседес» Ляли стоял в десяти метрах от моего наблюдательного пункта. Выход из здания театра на парковку тоже отлично просматривался.

Наконец из здания театра потихоньку начали выходить люди. «Мерседес» Ляли завелся и шустро поехал на выезд с автостоянки, распугивая по дороге театралов.

Я завела машину и поспешила вслед за «мерсом». Немного попетляв по центральным улицам города, мы припарковались возле ресторана. Я присвистнула. Я слышала про это место, но как-то не доводилось заглянуть сюда.

Ресторан «Мушлен» позиционировал себя как место, где подают инновационные блюда французской кухни. Другими словами, вместо, к примеру, жареных лягушачьих лапок вам подадут пену из лягушачьих лапок с хрустящей присыпкой из шкурок с этих же лапок. Извращение да и только. А цены… Просто космические. Это самый дорогой ресторан в городе.

Неужели Ляля так сильно проголодалась, что сразу после представления стремглав полетела за порцией жабьей пены? Интересно… Что ж, посмотрим.

Ляля вышла из машины и прямиком направилась ко входу в заведение. Мне очень сильно хотелось последовать за ней, но через огромные окна я видела, что зал практически пуст. За одним столиком ужинали молодые люди, а за вторым сидел Антон, муж Марины! Вот так номер! Он же в командировке! Он что, крутит с престарелой кокеткой за спиной супруги? Или… Почему я подслушать не могу?

Ляля подошла к нему, Антон вскочил и отодвинул для актрисы стул. Та уселась и, размахивая зажатым в руке меню, начала что-то бурно ему рассказывать. Небось, сообщала, насколько сильно проголодалась, чтобы у мужика шок не случился, когда он счет увидит.

Наблюдение за парочкой ничего не дало, кроме того, что Антону эта встреча удовольствия не доставляет. Зато Ляля так и растекается перед ним, то волосики поправит, то глазки опустит, то руки попытается коснуться. Но Антон был суров и довольно-таки жесток.

Через сорок минут парочка вышла из ресторана и расселась по своим машинам. Следить за Антоном мне было не нужно, да и звонить ему, в принципе, необходимости нет. Ляля к нему и впрямь подкатывает. Но почему он согласился на встречу с ней? Тут тоже возможны варианты. Вдруг они все-таки пересекались в постели? Ну мало ли, даже самый верный муж может сходить налево, это жизнь. И теперь Лялечка пытается то ли шантажировать, то ли застолбить данного конкретного мужика. В любом случае, место обитания Ляли меня почему-то очень интересовало. Не знаю почему, чувствую, что надо и все тут.

Начался второй акт бешеных гонок по городу. Кто вообще выдал этой женщине права? Она же гоняет, как ведьма на помеле!

На очередном повороте Лялин «мерс», едва не снеся дорожное ограждение, понесся налево.

Плюнув на конспирацию, я дала по газам, догоняя быстро уезжающий «мерс». Однако я уже почти привыкла гонять как сумасшедшая по городу. Гляди ж, скоро и во вкус войду.

Замелькали яркие неоновые вывески центра. Мы въехали в ту часть города, где сплошь стояли новостройки. Квартиры в этих домах были по цене самолета, а к каждому подъезду прилагался спортивного вида мужчинка в форме одного из известных охранных агентств.

Сюда так просто проникнуть не удастся. Что ж, у меня теперь есть хотя бы адрес, а с остальным Киря сможет мне помочь. Надеюсь, у него получится нарыть хоть какие-то сведения о Ляле. Интересно, почему я раньше до этого не додумалась? Да в принципе объяснимо. Сначала не воспринимала Лялю как реальную подозреваемую, потом труп Дениса сбил с толку. А там – бешеные гонки и попытки всех перехитрить. Ну да ладно, лучше поздно…

Ляля закрыла машину и вошла в подъезд. Я потихоньку стала выруливать в сторону дома, когда в зеркало заднего вида увидела Антона. Мужчина направлялся к тому же подъезду, в который вошла Ляля. Что за черт? Они решили просто сменить обстановку?

Внезапная догадка вспыхнула, как лампочка в мозгу. А где живут Антон и Марина? После нашей первой встречи в кафе Марина выслала мне все номера телефонов и адреса, по которым я могу ее найти. Где же это сообщение? Куда подевалось?

Я нервно листала все входящие в телефоне.

Вот! Нашла! Домашний адрес – улица Ленина, дом семнадцать, квартира тридцать пять.

Я перевела взгляд на табличку, прикрученную к фасаду здания: Ленина, семнадцать… Ляля вошла в первый подъезд.

Я не поленилась и сбегала посмотрела, квартиры с какими номерами располагаются в этом подъезде. Хотя все и так было ясно как божий день. Тридцать пятая квартира, естественно, находилась в первом подъезде. Вот те раз…

Неужели Ляля соседка Марины и Антона? Это определенно нужно обдумать. С гудящей головой я поехала домой.

А дома было тихо. И пусто.

Отмахнувшись от мыслей, которые не желали укладываться в стройную картинку, я сварила себе кофе, вяло сжевала бутерброд. В ванной выяснила, что горячая вода имеется, и приняла ванну.

Пока отмокала, все-таки пыталась размышлять. Итак, Ляля за что-то давала деньги Денису Щеглову, нынешнему мужу Валентины (покойному, впрочем). Пыталась нанять первого мужа той же Валентины – что это, совпадение? Здесь скорее да, чем нет. Она просто выбрала наиболее крупную фигуру в местном отделении, не заморачиваясь, кто и с кем знаком. Или сама Валя потребовала себе в помощь бывшего мужа? И это возможно. Практик, опытный, раз стал заведующим отделения. Валентина же у нас – суррогатная мать для Марины и Антона. И Ляля – это уже не ниточка, а целая цепь якорная – пытается Антона охмурить.

Если вспомнить рассказ Зинаиды Михайловны, владелицы хорька, любителя рубинов… С юности чужие мужья не давали покоя звезде Ляле. Н-да… клубок-то кажется запутанным все больше. А что, если… Ляля подкатывает к Антону. Тот говорит, что жить без жены не может и вообще, у них скоро ребенок появится – полноценная семья, можно сказать. Звезда наша решает победить всех: едет в центр репродукции в попытке обзавестись собственным ребенком… от Антона? В принципе, если они хоть раз спали, с натяжкой это возможно. А Валю похищает, чтобы Марина с мужем ее ребеночка не заполучили.

Бредово звучит, я знаю. Но факты… Против них не попрешь. А с точки зрения имеющихся у меня данных такая картинка вполне логична. Беременная престарелая звезда? Ну, наши звезды эстрады и в семьдесят умудряются родить. А тут – всего-то около пятидесяти.

В надежде, что завтра все выяснится, я поставила себе для верности аж три будильника и рухнула спать.

Утром я вскочила как ошпаренная раньше будильника. Такое бывает, если впереди важный день, который может поставить точку в расследовании. Оделась, выпила кофе и задумчиво посмотрела на телефон. Ехать еще рановато. Можно чуть попозже. Сидеть на продуваемой всеми ветрами автомобильной стоянке и караулить Лялю слишком долго не хотелось.

О, точно! Помнится, Марина говорила, что встает она очень рано, и звонить ей можно буквально с шести утра. Зато после девяти вечера она телефон обычно отключает. Воспользуемся случаем. Все равно мне нужно с ней побеседовать.

Может, она что-нибудь знает про Лялю? Коли та в ее подъезде живет.

Я решительно набрала номер моей клиентки.

– Алло, – Марина достаточно быстро взяла трубку.

– Доброе утро, Марина. Это Татьяна. Я вас не разбудила?

– Нет, конечно. Что-то случилось? Вы нашли Валю?

– Пока, к сожалению, нет, – вздохнула я. – Но я делаю все возможное. В ходе расследования у меня на горизонте нарисовалась одна личность, и мне бы очень хотелось узнать про нее подробнее… Мы можем встретиться с вами и побеседовать?

– Да, конечно! Чем смогу – помогу. Только бы побыстрее найти Валю. Давайте встретимся через полчаса, там же, где и раньше.

Отлично, местечко удачное, ехать до больницы всего ничего, времени у меня предостаточно. Не думаю, что разговор слишком затянется.

– Хорошо, до встречи.

Пока разогревала машину и ехала на встречу, вновь и вновь прокручивала в голове одни и те же мысли.

Итак, что мы имеем. Беременная Валентина пропадает в неизвестном направлении, немногочисленные друзья и родственники не знают, где она может быть. И особо не напрягаются. Никто из них так и не обратился в полицию! Потом в деле вырисовывается вездесущая Ляля, которая постоянно маячит у меня перед носом то с Денисом, то с Петром. И как так получается? Как она связана с Валентиной? Нет ответа. Потом Денис, гражданский муж Вали, умирает, точнее, его убивают, пытаясь обставить дело как суицид. Кому он помешал? Неужели у кредиторов закончилось терпение, и они решили проблему кардинально? А смысл? Ведь с живого можно выбить хоть какие-то деньги, а с покойника взятки гладки. Тоже нет ответа. Кому-то помешал? За что Ляля заплатила Денису? Кажется, бабушкам у подъезда он хвастался тем, что нашел непыльную, хорошо оплачиваемую работу. Я сама видела, как Ляля ему вполне хорошо заплатила, но за что? И зачем она так спешно ездила в деревню?