Подвенечное платье цвета крови

– Нет, что муж от нее ушел?

– Ну вы даете! Так про это весь цех знает! Да что там цех, вся фабрика. Ага… Так вот, она начала завлекать наладчика нашего, Огурцова Петра Семеныча по кличке Огурец. Если вы его еще не видели, то сходите и поглядите, не пожалеете.

– А зачем она его начала завлекать?

– Как зачем? Ну вы даете! Она разведена, он разведен… Говорят, жена выгнала его за постоянные измены.

– И он тоже холостяк? – уточнила я.

– Ага. Ну вот, два одиноких сердца и все такое… Только он ведь на три года моложе ее. Или на четыре?.. А она все равно с ним упорно заигрывала. Говорят, они встречаться начали и все такое… Короче, Огурец к нашей Лукошкиной частенько захаживал после работы и даже оставался ночевать. Я его понимаю: милая его хоть и старше, а все лучше дома, чем на съемной-то квартире! А тут вдруг в нашем цехе появилась Алла Овчаренко. Девка-то хоть и дурнушка, но все-таки ей тридцать, а не почти сорок, как Лукошкиной. И довеска в виде двух детей-подростков у нее нет. А еще Огурец узнал, что Алла наследует квартиру своей бабки…

– Что вы говорите? – ахнула я.

– Ага. Бабке-то уже восемьдесят, она живет в центре, в старом, но очень хорошем доме…

Я посмотрела на чересчур осведомленную Любу. Просто ходячий справочник! Все знает…

Девушка между тем продолжала:

– Так вот. Наш Огурец бросил Анну Иванну и стал увиваться вокруг Аллы. А Кошелка пришла в негодование: как же, посмел променять ее на какую-то конопатую носатую страшилку!..

Тут одна из девушек, сидящих за соседним столом, встала и крикнула моей собеседнице:

– Любка! Кончай трепаться! Обеденный перерыв кончился. Пошли работать, и так отстаешь. Пока ты в сортир бегала, я тебя рукавами завалила, теперь до вечера не разгребешь…

– Видели? – кивнула Люба в сторону подруги. – Вот так мы и работаем: по нужде не отойдешь, не то что пожрать… Ага. Так что вы это… извиняйте, я пошла…

Девушка залпом допила компот и рванула к выходу, доставая телефон из кармана. А я сидела, потихоньку доедая свое сахарное кольцо, и размышляла.

Вон как все обернулось! Значит, все-таки было что делить мастеру цеха и одной из пропавших женщин?! Так, может, это Лукошкина и похитила Аллу Овчаренко? Перерезала ей горло бритвой, упаковала в большой полиэтиленовый мешок и запихнула в какой-нибудь подвал? Но как же тогда две другие женщины – мать Юрия Королькова и Бейбулатова Ольга? Они-то не сделали Анне Ивановне ничего плохого. Кто тогда похитил их? Или это просто инсценировка со стороны мастера, чтобы отвлечь от себя подозрение? Мол, в городе орудует серийный похититель швей-мотористок и никакие любовные отношения тут ни при чем?.. Загадки, загадки… Ничего, все равно рано или поздно я их разгадаю!

Доев сахарное кольцо, я отправилась в другой цех, где работала Ольга Бейбулатова. Остаток дня я занималась тем, что расспрашивала всех, кого только встречала на территории фабрики, о трех пропавших женщинах. Но все как по заказу говорили мне одно: они были очень хорошие, работали добросовестно, ничего подозрительного с ними не происходило. Сведения про Аллу, отбившую у мастера Анны Ивановны кавалера, подтвердила еще одна девушка из цеха легкого платья. Значит, история имеет место быть, и никуда от этого не денешься! Что ж, сегодня же вечером пойду домой к Алле Овчаренко. Посмотрим, что мне скажут ее родные.

Позвонив Мельникову, я выяснила адрес, по которому проживала девушка, и, сев в свою машину, отправилась туда.

Глава 4

На мой звонок дверь открыла женщина лет тридцати пяти. Она была такой же несимпатичной, как и Алла. Было понятно, что это и есть ее родная сестра, к тому же старшая. Я объяснила женщине, кто я и зачем пожаловала в ее дом.

– Проходите, – грустно вздохнула она и отступила в глубь коридора, давая мне пройти.

– Простите, а вас как зовут?

– Соня. Соня Малаева – это я по мужу, как вы понимаете…

Мы прошли в большую комнату, служащую у хозяев гостиной, и сели в глубокие кресла. Из кухни слышался мужской голос и смех детей.

– Вы, очевидно, ужинали? – спросила я. – А я вам помешала…

– Ничего, я давно перекусила. А своим я дала по полной тарелке каши – без меня теперь поедят.

Мы помолчали несколько мгновений. Я рассматривала комнату, в которой мы сидели, а Соня изучала меня. В комнате были хорошие обои, неплохая мебель. Никаких излишеств, только диван, два кресла, телевизор и небольшая горка.

– Так что вы хотели узнать конкретно? – спросила Соня. – И учтите: в полиции я рассказала все… Хотя… Что тут, собственно, рассказывать? В тот день Алла ушла в обед на работу – у нее была вторая смена, – а домой вечером уже не вернулась…

Соня всхлипнула, достала из кармана фланелевого халата салфетку и промокнула глаза.

– Пожалуйста, расскажите мне про вашу сестру, – попросила я.

Соня подняла на меня удивленные глаза:

– А что про нее рассказывать? Она – моя младшая сестра, жила у меня… Это наша с мужем квартира. Папа и мама живут в другом городе, а мы – здесь, в Тарасове. Я работаю кассиром в магазине, муж – в автосервисе. Мы с сестрой жили дружно, не ругались… Ну, если только по мелочам… Она мне за детьми присмотреть помогала… Господи! Да я все это в полиции уже сто раз рассказывала!

– Соня, а ваша бабушка? Я слышала, что она живет в старом, но хорошем доме и свою квартиру завещала Алле…

Женщина снова посмотрела на меня удивленно:

– Откуда у вас такие сведения?

– Работа такая, – ответила я уклончиво. – Так как насчет бабушкиного наследства?

Соня потеребила в руках салфетку.

– Господи! Ну что за люди?! Все про всех знают!..

В это время в комнату зашла девочка лет двенадцати. Я отметила про себя, что на Соню она совсем не похожа: у нее были аккуратные черты лица и короткий прямой нос.

– Мам, а где у нас сгущенка? – спросила девчонка капризно.

– Какая сгущенка?! – прикрикнула на нее Соня. – Вы что, уже всю кашу съели? Или, как в прошлый раз, с кошкой поделились?

– Да всю, всю! Чай собираемся пить… Мам, ну где сгущенка-то?

– В холодильнике, на нижней полке. Иди, иди, Аль, не мешай нам, видишь: мы с тетей разговариваем.

– А ты чай пойдешь пить с нами?

– Потом…

Девчонка скрылась за дверью, а Соня повернулась ко мне:

– Старшенькая моя, Алина…

– Соня, а ваша сестра не говорила вам, на фабрике за ней никто не ухаживает?

– А кому там ухаживать? Там же одно бабье работает!

– Вообще-то там есть наладчики швейного оборудования.