Моя дорогая служанка

– Я знаю многое, но этого не достаточно, чтобы вытащить вас отсюда. Так где вы были в момент убийства Карины Овсепян?

– Мне стыдно сознаться в этом…

– Настолько стыдно, что вы готовы пойти по «огнестрельной» статье? Это серьезный срок, предупреждаю вас. Из тюрьмы вы выйдете дряхлым стариком… Ну, если вообще выйдете… Так что внуков своих вы, в лучшем случае, увидите уже взрослыми… Если вообще увидите.

Он посмотрел на меня испуганно:

– Татьяна, простите, я видел в удостоверении, но уже забыл… Как вас по отчеству?

– Александровна. Но я прошу вас называть меня просто Татьяной.

– Хорошо, – кивнул он, – так вот, Татьяна, знайте: я не убивал Карину.

– Знаю. Расскажите, что у вас произошло в тот день.

– Да, в тот день мы с ней опять поругались, уже не в первый раз. Я ее просил оставить Евгения в покое, она уверяла, что больше с ним не встречается. Но я чувствовал, что она мне лжет. Я обещал ей большие деньги, если она даст мальчику от ворот поворот. Зачем ему женщина на шесть лет старше его? Ему надо закончить институт, искать себе девушку… своего круга.

– А вам, извините, зачем девушка не вашего круга?

– Татьяна, вам будет трудно понять меня, вы не мужчина… Мой возраст приближается к пятидесяти, вон уже волосы начали седеть, первые морщины… А тут вдруг – молодая горячая девчонка! Я словно сбросил двадцать с лишним лет! Я снова стал молодым и легкомысленным. Это такое блаженство – снова почувствовать себя двадцатипятилетним… И словно нет никаких забот – ни на работе, ни в семье!.. Такая легкость, такая радость!..

А Серафима Аркадьевна была права насчет мужчин после сорока пяти, похоже, у них действительно бывает кризис, страх приближающейся старости. И от этого страха они готовы убежать каким угодно способом. Мудрая женщина, эта графиня, ничего не скажешь. А этот-то хорош! Седина в бороду…

– Похоже, вы просто потеряли из-за нее голову, – предположила я.

Он прикрыл глаза:

– Господи! Кто мог убить ее?! Она была такой красивой, такой страстной… А мы даже не попрощались, только поругались…

Он едва не плакал.

– Виталий Яковлевич, вернитесь, пожалуйста, в реальность. Я вам верю, что убили не вы, иначе не взялась бы за это дело. Но для того чтобы освободить вас, мне нужны доказательства. Итак, где вы были в тот вечер, когда Карину застрелили?

– Я приехал к ней в обед, примерно часа в два. Мы сразу же занялись любовью. Потом я принял душ, а она приготовила кофе. Мы пили кофе на кухне и разговаривали. Как-то нечаянно в разговоре коснулись Евгения. Я спросил Карину, продолжает ли он ходить к ней. Она уверила меня, что нет. Но я чувствовал нутром, понимаете, чувствовал, что они продолжают встречаться! А она врет мне. Я сорвался, начал кричать на нее… Я же даю ей денег, подарки там… снимаю ей квартиру, в конце концов! Что ей еще надо?! Почему она встречается еще и с моим сыном? Как она вообще может поступать так?.. Одним словом, я накричал на нее. Она тоже кричала, оправдывалась…

«Понятно, – подумала я, – это и был тот первый скандал, о котором говорила соседка».

– А второй? – спросила я.

– Что второй? – не понял Виталий Яковлевич. Он смотрел на меня удивленно.

– Когда вы поругались во второй раз?

– А с чего вы взяли, что мы поругались дважды? Вот и этот ваш… Мельников то же самое спрашивал.

– Соседка сказала, что слышала скандал дважды. Так когда вы поругались во второй раз?

– Врет ваша соседка! – вспылил Удовиченко. – Мы поругались один раз.

– Она не моя, скорее, ваша: вы ведь снимаете эту квартиру… Впрочем, ладно, оставим пока соседку в покое. Так что было дальше? Вы поругались… Кстати, во сколько это было?

– Примерно часа в три, ну, может, в самом начале четвертого. Потом я поехал домой. Надеялся застать там сына и поговорить с ним по-мужски. Но его не было. Рита была в магазине, у нее там инвентаризация проходила; она предупреждала, что придет поздно. Я послонялся по дому, позвонил несколько раз Евгению на мобильник, но он не брал трубу. Часов в пять, не в силах успокоиться, я поехал на такси на Столичную, снял там… проститутку. Да, да! Проститутку! Потом привез ее в номер частного мини-отеля, мы купили по дороге вино, коньяк, фрукты… Я начал пить, почувствовал, что меня развезло. Я расстроился из-за скандала с Кариной. Она берет у меня деньги и обещает бросить Евгения, но не держит слово. Я просто чувствовал, что он посещает ее…

– Виталий Яковлевич, давайте вернемся к проститутке. Как ее звали?

– Эмма. Да, она так представилась, хотя, думаю, это не настоящее ее имя. Она ярко-рыжая, и она чем-то похожа на Карину, потому я и снял ее, заплатив за целую ночь. Самое интересное, что у нас ничего не было, я имею в виду секс. Я так напился в тот день! Даже стыдно… Все, помню, жаловался ей на жизнь, на Карину, на сына… Она слушала и ела, ела… Как будто до того неделю голодала.

– Значит, говорите, проститутка похожа на Карину… Как вы думаете, она сможет подтвердить ваши слова?

– А вы собираетесь ее найти?! – ужаснулся Виталий Яковлевич.

– Естественно. Это – ваша соломинка. Точнее, теперь уже наша, раз я ввязалась в это дело.

– Татьяна, но как я… Все узнают, что я с проституткой… Жена узнает, теща… Сын!

– А как вам то, что они знают о вашей любовнице? Ничего? Нормально? Пусть уж лучше вам будет стыдно дома перед женой и тещей, чем целых двадцать лет перед сокамерниками.

Он закрыл лицо руками и застонал:

– Вот правильно говорят, что рано или поздно за все приходится платить…

– Виталий Яковлевич, кто у вас в семье умеет стрелять из пистолета? – спросила я.

– М-м? Из пистолета?.. А-а… Все. Это мой тесть всех научил. Говорил, так, на всякий случай. Мало ли! Он – бывший военный… А что?

Я постаралась придать своему голосу безразличие:

– Ничего, это я просто к сведению…

– Татьяна, вы только не думайте, никто из моих родных не мог!.. – испугался Удовиченко.

– А пистолет хранился у вас в спальне, в сейфе?

– Да. А потом он пропал оттуда.

– Когда?

– Не знаю.

– Виталий Яковлевич, вы только говорите мне, пожалуйста, всю правду. Иначе мне будет трудно помочь вам.

– Да я правду говорю: пистолет пропал, но когда именно, я не знаю! Я же не каждый день проверял его. Он лежал в отдельном ящичке. Это такой специальный сейф для денег и оружия.

– А почему вы не заявили в полицию?

Он замялся. Помолчал, похрустел пальцами. Я терпеливо ждала.

– Виталий Яковлевич, у нас мало времени, – напомнила я.