– Все, хватит, – прикрикнула я на них, – пошли за мной.
– Вы к кому? – спросил охранник на вахте, с удивлением оглядывая меня и детей. Ринат уже исполнял рядом со мной какой-то танец, жмурясь от напряжения.
– К Кузьмину, – ответила я.
– Вы договорились о встрече? – Охранник открыл журнал посещений и взял авторучку.
– Позвоните ему и скажите, что это насчет его дочери из школы, очень важно, – велела я охраннику.
С недовольной физиономией он набрал номер и передал мои слова невидимому собеседнику. Слушая ответ, охранник отстранил трубку от уха, чтобы не оглохнуть от воплей, доносившихся оттуда. Немного придя в себя после шока, охранник спросил.
– Что конкретно вы хотите сообщить ему о дочери? Шеф сейчас очень занят.
– Я не могу такое передавать по телефону через чужих людей, – замялась я, – дело очень личное.
Охранник передал мой ответ в трубку и, отстранив ее от уха, со страдальческим выражением выслушал ответ.
Алина с любопытством смотрела мне в лицо, стараясь понять, что же происходит. Что касается Рината, то его интересовал только туалет.
– Вы можете проходить, – устало сказал мне охранник и, кивая на ребятишек, поинтересовался: – Это ваши дети?
– Нет, я взяла их напрокат, – сказала я будничным тоном, поражаясь сообразительности охранника. – Где у вас тут туалет?
– На втором этаже в конце коридора. – Охранник придвинул мне журнал. – Напишите здесь внизу свою фамилию, имя, отчество и распишитесь. Еще мне нужен какой-нибудь документ – паспорт, права, военный билет…
«Опарина Эмма Викторовна», – написала я в нижней строке, расписалась и, вернув ему журнал с ручкой, протянула еще права этой самой мифической Опариной с моей фотографией на лицевой стороне.
Охранник быстро выписал мне временный пропуск, лишь мельком взглянув на права, и мы двинулись на поиски туалета. Когда с туалетными делами было покончено, мы навестили приемную Бузыкина, немного смахивающую на тропический сад из-за обилия кадок с пальмами и другими диковинными растениями.
– Это вы Опарина? – осведомилась у меня секретарша деловым тоном и, получив утвердительный ответ, велела подождать минуту.
Из кабинета Бузыкина доносилось что-то похожее на рев раненого медведя-шатуна, угодившего лапой в капкан. Очевидно, подобным образом Бузыкин общался со своими подчиненными.
– Мальчик, не трогай цветок, – взвизгнула секретарша, вскакивая с места.
Я посмотрела на Рината. Он виновато протянул мне сорванный бутон, а я передала его трясущейся от негодования секретарше.