Детектор красивой лжи

– Ты слова-то подбирай, – нахмурился дед. – Вольдемар – твой сводный брат! Все это время он жил в соседней области, со своей матерью. Она недавно умерла от рака, а перед смертью рассказала ему, кто его отец. К сожалению, Андре даже не знал, что у него есть сын. О женщины! Вы бываете так жестоки и коварны по отношению к нам!

– Дедуля, вот только не надо этой патетики! – осадила я своего прародителя. – Честно говоря, я всегда считала тебя человеком разумным, а потому неспособным повестись на подобные байки. Ариша, ну как ты мог поверить ему на слово?! Невооруженным глазом видно, что Вован не имеет ничего общего с нашей семьей. Он совершенно другой породы…

– Я допускал, что ты сначала отнесешься к своему сводному брату с некой прохладцей. Это нормально. Но у меня не было никаких сомнений, что потом, в процессе общения, вы обязательно поладите. Все-таки в ваших жилах течет одна кровь…

– Ой ли? – усомнилась я.

– Полина Андреевна, – обратился ко мне дед с нарочитой официальностью, – если я не сомневаюсь, что Владимир Андреевич мой родной внук, то и ты не должна в этом сомневаться! Я вас одинаково сильно люблю обоих, поэтому ревность с твоей стороны совершенно неуместна. Приводи-ка себя побыстрее в порядок и спускайся вниз – у нас будет семейный обед.

Все оказалось гораздо хуже, чем я предполагала. Ариша был абсолютно уверен, что с большим отставанием по времени обрел внука. А может, Вольдемар действительно мой сводный брат, а я ревную, потому что у деда появился еще один источник радости и утешения, кроме меня? Я уставилась на фотографию, напротив которой сидела, но так и не нашла ни одной похожей черты в лицах моего отца и его так называемого внебрачного сына. Или я просто не хотела замечать очевидного? За последние пятнадцать лет я привыкла, что у меня нет других родственников, кроме Ариши. После аварии, в которой погибли мои родители, нас осталось только двое. Неужели у моего отца действительно был роман с какой-то Пашутиной, проживающей в соседней области? Теоретически такое вполне возможно. Только что-то в моей душе категорически отвергало этот факт. Зато дед принял его как данность. Кто же из нас прав?..

Я неспешно разобрала чемоданы, затем приняла душ и облачилась в платье, купленное на мальтийском базарчике. Алинка, питающая особую страсть к средиземноморской этнике, обзавидовалась мне. Уже ради этого стоило раскошелиться!

Спустившись вниз, я по голосам определила, что мужчины находятся в гостиной, выполненной в уютном стиле кантри. Подойдя ближе, я смогла расслышать:

– В пятом классе я принес в школу карты, и мы с Витькой Гаврилецким стали играть на уроке географии в дурака. И так увлеклись, что даже не заметили, что Ленку Крученых, которая сидела передо мной, вызвали к доске. Училка увидела колоду у меня в руках. Что тут началось!

– Могу себе представить… Ты мне лучше скажи, чем все это закончилось? – поинтересовался дед.

– Мать вызвали в школу.

– Сильно от нее за карты досталось?

– Ну, так… Она понять не могла, откуда у меня такое пристрастие к картам, а я и сам не знал…

– Это – от меня, – не без гордости поведал внуку Ариша. – Андре, тот не охотник был до азартных игр, а вот Полетт… нет-нет да и составит мне компанию. Но ты пошел дальше. Правильно говорят, таланты через поколение передаются.

– Полина, наверное, решила проигнорировать обед, – предположил Вован. – Может, без нее начнем?

– Подождем еще пять минут и, если Полетт не спустится, приступим к трапезе без нее. Скажи, Вольдемар, а девушка у тебя есть?

– Была, мы недавно расстались…

– А что так?

– По обоюдному согласию – мы вдруг поняли, что наши отношения исчерпали себя.

– Ничего! У нас в Горовске знаешь какие красивые девушки! Полетт поводит тебя по клубам…

– Да, я как раз хотел попросить ее об этом. Правда, мне кажется, она меня невзлюбила, – с чувством деланой обиды поделился с дедом своими наблюдениями великовозрастный внучок.

– Вольдемар, ты не тушуйся! Ей нужно время, чтобы свыкнуться с мыслью: нас теперь стало трое…

– Я понимаю.

Был велик соблазн вернуться в свою комнату, собрать чемоданы и, пока дед с Вольдемаром обедают, не прощаясь, покинуть дом. Но я отказалась от этого демарша и, заставив себя широко улыбнуться, вошла в гостиную.

– А вот и я! Простите, что заставила вас ждать. Какой стол! Заказали блюда из ресторана? – поинтересовалась я, усаживаясь напротив дедули.

– А вот и нет, – возразил Ариша. – Мы приготовили все это вместе с Вольдемаром. Точнее, он готовил, а я был у него на подхвате.

– Моя мама долго болела, так что мне пришлось осваивать азы кулинарии, – заметил тот. – С тех пор готовка – мое хобби. Полина, тебе положить салат?

– Спасибо, я сама.

– Дедушка, а тебе?

Меня коробило всякий раз, когда этот самозванец называл моего Аришу «дедушкой». Но тот, к кому Пашутин так по-свойски обращался, просто млел от удовольствия.

– Непременно. – Ариша подал Вовану свою тарелку.

За обедом, точнее, ранним ужином мы придерживались в разговоре нейтральных тем. Но стоило деду выйти из гостиной, как братец спросил:

– Тебе сюда принести свидетельства нашего родства или ты поднимешься ко мне?

Так и хотелось сказать: «Твоего здесь ничего нет, а комната, в которой ты поселился, предназначена для гостей! К сожалению, иногда они бывают непрошеными». С трудом, но я все-таки удержалась от столь экспрессивного выпада.

– Знаешь, мне как-то сейчас не до этого. Может быть, завтра я и посмотрю твои «доказательства», а сейчас у меня совсем другие планы. – Я стала собирать со стола посуду.

– Кстати, о планах. Покажешь мне город?

– Насколько я поняла, ты в Горовске уже не первый день. Неужели еще не осмотрел все наши достопримечательности? Их не так уж и много у нас.

– Если честно, мне было не до этого. Я все больше с дедушкой общался. Он такой интересный собеседник!

– Это так, – подтвердила я безо всякого лукавства.

– Полина, если ты думаешь, будто лично я на что-то в этом доме претендую, то ошибаешься. Мне ничего, кроме простого человеческого общения, не надо. Жаль, что мама раньше не сказала мне, кто мой отец. Возможно, я успел бы с ним познакомиться. – Я никак это не прокомментировала, поэтому Пашутин продолжил: – Полина, я заметил, что дедушке больно говорить об аварии, в которой погиб мой отец… прости, наш с тобой отец и твоя мама, поэтому я не стал подробно его о этом расспрашивать. Расскажи, как все произошло?

– Пьяный прокурор города на полной скорости врезался в машину, в которой ехали мои родители. Они погибли на месте.

– Вот, значит, как… – Вольдемар застыл с самым скорбным лицом. – Скажи, а виновника того ДТП наказали?

– Наказали, – ответила я без каких-либо подробностей.

Вован оставался для меня совершенно посторонним человеком, поэтому я не считала нужным посвящать его в обстоятельства того, когда и как свершилось это возмездие.

– Значит, в вашем городе не все так коррумпировано, как в нашем. У нас прокурора ни за что бы не посадили.

Уж не знаю, сознательно или подсознательно Пашутин провоцировал меня на откровенность, но я нашла в себе силы не поддерживать эту тему. Постороннему человеку, каковым Вольдемар для меня являлся, было совершенно ни к чему знать, что убийца моих родителей был наказан только через четырнадцать лет после того ДТП. Синдяков попал не в тюрьму, не на тот свет, а в… психушку, причем не без моего участия.

– Спасибо за обед, – запоздало поблагодарила я. – Это было очень неожиданно и приятно.

– Но невкусно? – съязвил Вольдемар.

– Вкусно, мне все понравилось, особенно курица.

– Но что-то все-таки не так? – допытывался мой новый родственничек.