Экспедиция в ад

– Так, об этом давайте поподробнее, – насторожилась я. – Что за письма с угрозами? У вас они остались?

– Ну да, – пожал плечами он. – Одно с собой взял. Думал сперва разорвать и выбросить их, но потом не стал. Но все равно по ним ничего не определишь – кто отправлял, когда… Вот, можете посмотреть. Конверт без обратного адреса.

Он залез в рюкзак, вытащил из него белый конверт, на котором печатными буквами был написан адрес телеведущего: улица Ленинская, дом сорок два. Я внимательно прочитала адрес, потом поинтересовалась:

– Это ваш домашний адрес?

– Нет, на Ленинской находится штаб-квартира съемочной группы, – покачал головой Владислав. – На домашний, слава богу, никаких писем не приходило. Вообще, мне часто пишут, точнее, не мне, а проекту – у меня нет страниц в социальных сетях, только электронная почта. Но она известна лишь моим родственникам и близким друзьям. Представляете, что было бы, если бы кто из зрителей узнал электронный адрес! Но бумажные письма – в наши дни большая редкость, ребята из съемочной группы даже удивились. Передали мне письмо – даже интересно стало. Ну а там… Да сами прочитайте!

Я вытащила из конверта белый лист бумаги формата А4 и уставилась на набранный шрифтом двенадцатого размера текст. В письме говорилось следующее: «Если поедешь на Медведицкую гряду – назад не вернешься».

Больше ровным счетом ничего в записке не было. Я повертела листок в руках, потом спросила Владислава:

– Простите, можно я возьму письмо себе?

– Да берите, конечно, мне этого добра не нужно! У меня еще есть три письма с аналогичным содержанием, во всех требуют, чтобы я не совался на гряду.

Про себя я подумала, что, к сожалению, отдать письмо на экспертизу с целью выявить отпечатки пальцев злоумышленника не удастся. Во-первых, письмо держал в руках Влад и еще неизвестно кто, да и я только что его читала. Ну а во-вторых, если у преступника есть голова на плечах, он не станет брать письмо в руки – наденет перчатки. Вслух я спросила:

– У вас есть предположения, кто может быть заинтересован в отмене экспедиции?

– Кроме моей жены, которая за меня волнуется, наверное, никто, – хмыкнул мой собеседник. – И то она стала уговаривать меня не ехать после того, как прочла третье письмо с угрозой. Зря я его домой взял, машинально вышло.

– Письма к вам в штаб-квартиру доставляет почтальон? – продолжала я свои расспросы. Владислав пожал плечами.

– Наверное. Правда, третье доставил курьер – сейчас много таких молодых людей, бегают по адресам и разносят корреспонденцию и посылки. Вроде разносчиков пиццы.

– Вы помните, как этот курьер выглядел? – ухватилась я за единственную зацепку. Владислав нахмурился.

– Сложно сказать… Парень вроде высокий, в фирменной футболке. У него помимо этого письма еще куча газет была, студент, по-видимому.

Да уж, не слишком подробное описание. Высоких молодых людей, работающих курьерами, в городе полно, вряд ли удастся найти именно того парня, который принес Владиславу письмо с угрозой. И потом, если это обычный курьер, маловероятно, что он вспомнит, кто дал ему это письмо – наверняка у него куча отправителей, надеяться на подобную удачу бессмысленно. И все же я спросила:

– Курьер не показался вам знакомым? Вы видели этого молодого человека раньше?

– Нет, – отрицательно покачал головой Карельских. – Даже не посмотрел толком на него, у меня голова не тем была занята. Понимаете, подготовка к экспедиции – штука непростая, кучу всего следует сделать.

– А кто из ваших родственников и друзей живет в Тарасове? – задала я новый вопрос.

– Моя жена Лиля, мать с отцом. Ну и пара знакомых – мой школьный приятель Толик и его жена Тамара. Вот, пожалуй, и все. Так что, вы возьметесь за работу? Экспедицию я, понятное дело, отменять не собираюсь, но чтобы Лиля была спокойна, хочу, чтобы вы сопровождали меня. Поедете со съемочной группой, придумаем вам там какую-нибудь должность.

– Когда вы отправляетесь на вашу Медведицкую гряду? – спросила я.

– Через два дня, одиннадцатого августа, – отозвался телеведущий. – Раньше не успеем, нужно подготовить необходимые приборы для обнаружения неопознанных объектов – спектрометры, видеокамеры, фотокамеры и прочие. Да и с машиной уже договорились.

– Вы хотите сказать жене, что с вами поедет телохранитель? – поинтересовалась я. Владислав пожал плечами.

– Если уж сильно нервничать и волноваться будет, то придется. Если честно, мне самому уже все это не нравится – угрозы всякие: то ли детский сад на выезде, то ли у отправителя с головой не все в порядке. Ладно, если это шутки, хотя я бы уши надрал такому шутнику. Ну а вдруг все серьезно? Мало ли какой маньяк надумает подпортить нам жизнь, а мне это совершенно не нужно.

– Все-таки постарайтесь пока не говорить Лиле о том, что я – телохранитель, – попросила я Владислава. – И еще, мне хотелось бы пообщаться с вашими родителями и женой, а заодно и с друзьями, вы можете это устроить?

– Могу, – кивнул он. – Только зачем? Вы что, их подозреваете? Но мои мать с отцом никогда бы не пошли на такое – записки с угрозами… Да это же смешно! И Толику это не нужно, он бизнесом занимается и с журналистикой никак не связан.

– Я должна проверить все, – твердо заявила я. – Пока я никого не подозреваю, но люди, с которыми вы общаетесь, могут знать лучше вас, кто может желать вам зла. И еще, если отправитель писем настаивает на том, чтобы вы отменили экспедицию, возникает мысль, что либо на этой Медведицкой гряде существует нечто, имеющее к вам отношение, либо у вас есть конкуренты, которые желают первыми сделать репортаж об этой аномальной зоне. Что вы думаете по этому поводу?

– В принципе, я бы тоже счел письма происками конкурентов, – произнес телеведущий. – Только загвоздка в том, что на Медведицкую гряду постоянно ездят либо ребята из Международного научно-исследовательского объединения, либо простые туристы, жаждущие острых ощущений и желающие пофоткаться с кривыми березами и прочими достопримечательностями. Это ведь не закрытая территория, никто ее не охраняет. Если бы речь шла, скажем, о каком-то открытии – вроде Южного полюса, туда ведь несколько экспедиций направлялось, – тогда понятно. Но мы ничего не имеем против, если другие журналисты приедут и станут снимать материал о гряде – нам они не помешают, и мы им тоже. А по поводу того, что вы говорили насчет меня – я никогда раньше не бывал на Медведицкой гряде, и насколько мне известно, клады там не закапывали.

– Ясно… – протянула я, хотя мне пока ничего ясно не было. – Думаю, вот как мы с вами поступим: за эти дни я попытаюсь найти того, кто угрожает вам, а если не получится – поеду с вами в экспедицию. Все-таки попрошу вас дать мне координаты ваших друзей, а заодно подумайте, кто мог бы быть конкурентом вашего проекта. С Лилей и вашими родителями вы меня как-нибудь познакомите, представите меня начинающим репортером либо участником вашего проекта.

– Если это так нужно, то конечно, – кивнул Владислав. – Единственное, что мне приходит в голову, – это похожий проект «Тайны Тарасовской области», но они не выезжают в другие места России. Это если говорить про возможных конкурентов. Адрес Толи сейчас назову. Улица Коломенская, дом шестнадцать, квартира десять. Даже могу подсказать вам повод, чтобы позвонить ему – предложите свои услуги в качестве няни. У них дочке два года, и им няня очень нужна, только найти они ее не могут. Записываете номер?

Я забила в память телефона контактную информацию приятеля Владислава, собираясь наведаться к нему в ближайшее время. Потом проговорила:

– И еще, если вдруг заметите что-то странное – я не имею в виду письма с угрозами, просто любые вещи, которые вам не понравятся – сразу сообщите мне. Вы уверены, что мои услуги в качестве телохранителя потребуются вам только на Медведицкой гряде?

– Абсолютно, – произнес мой собеседник. – В Тарасове у меня есть личный водитель, человек, которому я доверяю, и он практически всегда меня сопровождает. Ну а дома только Лиля, моя жена.

– Все-таки будьте осторожны, – предупредила я. – И письма не выбрасывайте. Думаю, завтра я встречусь с вашими родителями и женой, отдадите их мне.

– Разумеется, – улыбнулся Карельских. На этом наш разговор закончился – телеведущий попрощался со мной и заспешил к выходу из парка, на ходу набирая чей-то номер. Либо звонил своему водителю, либо вызывал такси. Я же некоторое время посидела на лавочке – искала по интернету адрес редакции «Тайн Тарасовской области» и набирала номер Анатолия.

Глава 2

Друг Владислава сразу же взял трубку. Как и посоветовал мне телеведущий, я решила представиться няней, ищущей работу.

– Да, – лаконично проговорил мужской голос. Я вежливо поздоровалась и сказала:

– Простите, я слышала, что вам требуется няня для двухлетней девочки, могу предложить вам свои услуги. Если, конечно, это еще актуально.

– Да, мы ищем няню, – подтвердил мой собеседник. – Вы из агентства, верно?

– Да, конечно.

– Только вам придется приехать ко мне домой, поговорить с моей женой. Я на работе, а Тамара дома, она вам все расскажет. Вам озвучивали главное требование?

– Опыт работы имеется, – вдохновенно принялась врать я. – Работаю уже давно, рекомендации отличные.

– Да это ясно. Про иностранные языки вам говорили? У жены пунктик, она где-то прочитала, что по новейшим исследованиям, если родители хотят вырастить образованного человека, начиная с двух лет его нужно приучать к иностранному языку. То есть няня должна петь ребенку колыбельные на иностранном, во время кормления называть вещи на иностранном и так далее.

– Я владею десятью языками, – успокоила я Анатолия, про себя подумав: интересно, до какого абсурда могут дойти современные молодые мамаши! Впрочем, это личное дело каждого, хочет мадемуазель Тамара, чтобы ее чадо с ранних лет лопотало на английском, – пожалуйста! Про количество иностранных, которые я знаю, Анатолию я не наврала – языки я учу с легкостью, в свое время даже подрабатывала переводами. Английский, французский и немецкий знаю как родные, остальные чуть похуже, но только вследствие недостатка практики. Стоит чуть-чуть освежить в памяти нужный иностранный язык, и я смогу превосходно разговаривать на нем, читать книги и смотреть фильмы без субтитров.

– Тамара, то есть Тамара Павловна, хочет, чтобы Вероника, наша дочка, знала испанский, – прервал мои размышления Анатолий. – Моя жена сама мечтала выучить этот язык, но у нее не сложилось, и поэтому она теперь мечтает, чтобы дочка могла на нем разговаривать. Как у вас с испанским?

– Говорю на нем как на русском, – заявила я и лихо выдала первую пришедшую на ум фразу:

– Hablo bien espanol!

– Что-что? – не понял меня Анатолий. По голосу я догадалась, что мой собеседник несколько опешил.