Искусство перевоплощения

– Кого узнаете? – недоуменно переспросил парень. – Дмитрия Федоровича?..

– Да, нет… Впрочем, ладно. Проехали.

Парень послушно замолчал.

Так, понятно – мои «люди в черном» явно не в курсе дела. Высокий уровень секретности, значит.

Я покинула машину и направилась к стеклянной двери кафе. Вошла.

А уважаемый Дмитрий Федорович для администратора – пусть и главного – совсем не глуп. Вычислить Василия в этом месте было проще простого. Кафе «Лопушок» оказалось детским заведением – подавали только мороженое, лимонад и тому подобный ассортимент. Ну и контингент соответствующий – две-три семейные пары с детьми, да еще одна бабушка, ковыряющаяся ложечкой в раскисающем мороженом.

Так что Василия Федоровича я узнала сразу. Он сидел напротив двери – нормальный мужик лет тридцати пяти – тридцати восьми, небритый, правда. В довольно приличном костюме – черные пиджак и брюки, белая рубашка. Прямо и не скажешь, что человек только что из зоны прибыл.

– Василий? – полуутвердительно произнесла я, подходя к его столику.

Он поднял глаза, посмотрел внимательно. Потом встал и отодвинул стул для меня. Я села.

Вот это да! Для зека-алкоголика он очень даже мил. Только вот взгляд у него какой-то… диковатый.

– Здравствуйте. – У Василия оказался негромкий, чуть хрипловатый голос. – Я так понимаю, что вы и есть та самая Евгения Максимовна?..

– Можно просто Женя.

Говорил он неторопливо и вроде бы вполне разумные вещи, приличествующие, так сказать, моменту, но тоном таким… Таким тоном хамят обычно.

– Можно просто Вася, – после небольшой паузы произнес он.

Мы немного помолчали. Перед Василием стояла чашечка кофе. Он постучал по ней кончиками пальцев. Прокашлялся.

Я тоже не знала, что говорить.

– Ну и забегаловку мой братец выбрал, – произнес наконец Вася и тоскливо оглянулся по сторонам. Задержал взгляд на бабушке с мороженым и поморщился. – Два дня на свободе, а тут…

– Да, – сразу же подхватила я, – заведение вашим вкусам явно не соответствует.

– Ага, – удовлетворенно сказал Вася. – Братик Дима, значит, про меня все уже успел сообщить. Кстати, давай, перейдем на «ты», – добавил он, – без брудершафта.

– Давай, – согласилась я.

А он не такой уж и страшный. Скорее наоборот. И выражается нормально. Никакой тебе специфической тюремной лексики. «Брудершафт» вон без запинки выговорил. Можно подумать, что последние пять лет он не на зоне, а в вузе каком-нибудь провел.

– Ну, вот видишь, – усмехнулся Василий, словно прочитав мои мысли, – вовсе я и не чудовище, – и тут же без всякой связи предложил: – Пойдем, шарахнем по маленькой. А то я не успел еще… отметить. Заодно и познакомимся. Как следует.

Я согласилась. В конце концов – если он на самом деле алкоголик, то запрещать ему пить бесполезно – все равно не удержишь. А если Дмитрий Федорович все-таки слегка передергивал и Василий не такой алкаш, каким мне его расписали, тогда и… тем более можно… познакомиться как следует.

Василий расплатился, мы поднялись и вышли. Мой новый заказ мне уже не казался таким страшным. А Вася даже понравился.

Но все-таки бдительность проявить было необходимо – когда мы уходили, я проследила, не свистнул ли мой клиент ложечку из чашечки для кофе. Они, конечно, тут не серебряные, но все же…

Не свистнул.

* * *

Бар по причине раннего времени был совершенно пуст. Зевающий бармен поставил перед нами Васин заказ – бутылку водки, два пива и какие-то салатики – и удалился за стойку.

Жаль, я не предусмотрела такой поворот событий и не захватила из дома свою сумочку, с которой я всегда выезжала на задания. В той сумочке много чего было – моя, так сказать, профессиональная коллекция, – от стреляющих запонок и крохотных дротиков с усыпляющим составом на лезвии до целой аптеки. Когда я служила в отряде «Сигма», этим барахлом приходилось пользоваться чуть ли не каждый день. Аптека у меня тоже, естественно, специфическая – всякие шпионские снадобья. Ну и, конечно, там были таблеточки, нейтрализующие действие алкоголя.

Вот эти-то самые таблеточки мне сегодня очень пригодились бы.

Но чего уж теперь – если их нет, нужно или совсем не пить, или хотя бы пить поменьше.

Василий разлил водку по стаканам, откупорил пива, явно намереваясь сварганить себе «ерша».

Вот и этого товарища, наверное, тоже надо ограничивать, а то…

А что, впрочем, «а то»?

Вот сейчас, Женечка, и посмотришь.

Вася поднял свой стакан и призывно кивнул мне наголо обритой головой, которая начала уже покрываться темными волосами – как будто череп густо посыпали черным перцем. Я покорно чокнулась с ним и опрокинула в себя водку. Не всю, правда, полстакана. Закусила салатиком. Подняла глаза на Василия – он уже осушил свою емкость и теперь, сморщившись, запивал водку пивом. Прямо из бутылки.

– Вот так, – удовлетворенно произнес он, оторвав наконец горлышко пивной бутылки от губ. Потом посмотрел на меня и удивился: – А ты чего же? Запить? Пивом, оно того… Эффективнее будет.

– Эффективнее мне как раз вот не рекомендуется. Я же на работе…

– Со мной нянчиться – это работа? – усмехнулся Василий. – Брось! На сколько тебя Димка нанял? На неделю? Так вот – будет у тебя всю неделю сплошной праздник. – Он разлил по второй. – Ясненько?

«Ясненько, – подумала я, – как бы мне с таким клиентом в больницу не загреметь. С диагнозом „алкогольный токсикоз“».

Мы снова чокнулись. Я опять не допила половину, а гражданин Толстиков опорожнил свою бутылку пива.

– В горле пересохло, – объяснил он.

– Ты бы, Василий, закусывал, – обеспокоенно посоветовала ему я, – а то… гляди…

– Давай-ка по третьей, – совсем не слушая меня, предложил оживленно Вася, – только ты не жульничай, пей, как все нормальные люди, – по полному стакану. – Он снова разлил водку и потянулся к моей бутылке пива. Открыл ее.

Я с тоской посмотрела на мой стакан.

В голове у меня уже немного зашумело. Надо думать, от непривычки к спиртному – в институте и в «Сигме» об алкоголе даже подумать было смешно. Здесь, на гражданке, так сказать, приучилась уже курить. А вот выпивать… Не успела еще привыкнуть – алкоголь мешает сосредоточиваться, легко потерять контроль, что в моей работе телохранителя совершенно недопустимо. А после работы – повода нет, отдыхать я привыкла по-другому – видео там посмотреть, в парке утречком пробежаться…

Ну, иногда, конечно, выпивала шампанского там или вина легкого, но водку…

– Нет, Василий, спасибо, я больше не хочу, – произнесла я, не отводя взгляда от своего стакана с водкой, – мне тебя охранять, а я уже немного того…

– Никаких «нет»! – зарумянившийся Вася закричал так, что бармен, дремавший за стойкой, поднял голову. – Твоя работа отныне будет заключаться только в употреблении спиртных напитков. – Он схватил стакан и сунул его мне в руку, расплескав водку по столу.

Так, может быть, уже начать Василия «охранять»? В смысле – урезонивать?