Лепестки алой крови

– А, вы, наверно, имеете в виду зоологический центр! – наконец произнесла женщина. Я закивала.

– Это вам надо сейчас назад проехать и свернуть возле того большого дома, – начала объяснять моя собеседница. – Потом увидите кладбище, оно небольшое. Вот поезжайте вдоль него и сразу поворачивайте направо возле дома с коричневым забором. Это будет улица Златодольская, по ней поедете и увидите большие железные ворота с надписью: «Разведчик». Там пешком придется пройти – на калитке висит замок, но она не заперта. Пройдете, потом спросите кого-нибудь про зоологический центр, и вам подскажут!

Я поблагодарила женщину за подробное объяснение и сдала назад. Значит, проскочила нужный поворот, бывает.

Дом, о котором говорила женщина на остановке, был больше похож на сельский амбар. Строение явно не было жилым – о его предназначении я не имела ни малейшего представления. Хотя, может, я и права – вдруг здесь Наташа хранит сено для своих лошадей? Да нет, вряд ли – зачем ей амбар так далеко от конюшни? Судя по всему, этот «Разведчик» находится на другом конце Златодольской улицы, до которой, к слову сказать, я еще не доехала. Все-таки спрошу у хозяйки конюшни при случае, для чего используется этот дом, – хочу проверить свою догадку. Хотя я не о том думаю, мне надо отыскать пропавшую Алису, а не задаваться вопросами, где Наталья Давиденко хранит сено для своих животных.

Зато сразу за домом я увидела кладбище – не было сомнений, что погост давно заброшен, так как ни цветов, ни явных признаков того, что за могилами ухаживают, я не заметила. Только несколько покосившихся крестов да полуобвалившихся надгробий, почти полностью скрытых за сорняками и бурной порослью кустов. Наверное, создатели готических романов и рассказов в жанре «хоррор», или «ужастик», именно так представляют себе старое, забытое и людьми, и богом место захоронения. Впечатление усиливало кривое, покореженное дерево, которое росло неподалеку от проезжей дороги. Не хватало только старого, обглоданного червями черепа у его корней да оседлого призрака, выбравшего кладбище своим последним пристанищем.

«Странное место для зоологического центра и конюшни», – подумала я про себя, проезжая заброшенный погост. Видимо, эта Наталья – совсем не суеверный человек, далекий от предрассудков. В принципе я сама далеко не впечатлительная особа и считаю, что мертвых бояться бессмысленно – куда больше следует опасаться живых. Но со мной-то все понятно, а как насчет других? Неужели Алиса, молоденькая девушка, не испытывала некоторого замешательства, выбирая место для постоя своей любимой лошади? Тарасов, конечно, не столичный город, но у нас есть ипподром, где спокойно можно поставить коня, есть и другие конюшни – конный спорт сейчас популярен, и я сомневаюсь, что Поливановский район – единственное место для любителей верховой езды. Да, все больше и больше вопросов, на которые пока нет ответа…

Если конюшня – последнее место, где видели Алису до похищения, мне первым делом следует осмотреть всю близлежащую территорию. Вполне возможно, я обнаружу следы борьбы, а если повезет, найду и улики, свидетельствующие о том, что похищение было совершено где-то поблизости. Хуже, если Алиса пробыла на конюшне недолго, а потом еще куда-то поехала, где ее и похитили. Вряд ли она сообщила Наташе или своей подруге Лизе о собственных планах и поездках. Но опять же, я не уверена в своих предположениях. Лиза могла вместе с Алисой вернуться в город.

Надеюсь, Наташа сможет мне сказать, где живет Лиза – логично предположить, что в таком случае я наведаюсь к подруге Алисы. Честно говоря, мне кажется странным, что молодая девушка – по словам Павла Олеговича, его дочери вот-вот исполнится восемнадцать, – ни с кем из сверстников не общается. Живет замкнуто и все свое внимание уделяет одной лишь лошади. Да это не девчонка, а уникум какой-то! В наши дни подростки только и делают, что сидят в интернете целыми днями, ну, или зависают в клубах и устраивают бурные вечеринки. Дочка богатых родителей, которая никогда не знала нужды, которая может позволить себе все, что угодно, – сложно представить, что Алиса всем этим не пользуется. Да, что-то здесь не так, выходит, какая-то ненормальная семейка…

Несмотря на то что я понимала причину бестактного поведения Людмилы, мне все же не нравилась мать Алисы. Я не могла точно сказать, почему и что именно меня в ней настораживает, однако интуиция редко меня подводит. С самого начала я относилась к женщине с подозрением. В облике Людмилы все казалось фальшивым: и ее попытка скрыть свой возраст, и ее поведение, и ее манера говорить. Да, состоятельные женщины нередко пытаются избавиться от морщин, чтобы выглядеть молодо и привлекательно. А сорвалась Людмила потому, что боялась похитителя Алисы. Да и потом, она почти ничего не говорила во время своего визита ко мне, почему я не доверяю ей? В конце концов, не она же похитила свою дочь! Зачем ей это нужно?

Ладно, оставим мотивы, но почему Людмила попросила меня помочь? Она сама сказала, что я считаюсь одним из лучших частных детективов в Тарасове. Не глупо ли обращаться к профессионалу, когда тебе есть что скрывать? Может, Павел Олегович настоял на том, чтобы я занялась поиском Алисы, а Людмила согласилась, чтобы не вызывать подозрений? Может, она настолько уверена в своей ловкости и изобретательности, что не верит, будто я что-то узнаю о ней? Словом, надо бы ее проверить, вполне возможно, за безупречным обликом и внешним лоском скрывается гнилая правда.

Все эти размышления крутились в моей голове, пока я ехала по улице Златодольской, петлявшей вдоль приземистых частных домиков. Вскоре я увидела те самые большие железные ворота с надписью: «Разведчик», у которых следовало оставить машину. Я так и сделала – вышла на улицу, закрыла дверцу, проверила, все ли на месте в моей «рабочей» сумке. «Набор частного детектива»: отмычки, «жучки», удостоверение и пистолет Макарова – я всегда брала с собой на случай непредвиденных обстоятельств. Лучше уж забыть дома бумажник, нежели что-то из моего походного снаряжения. Я всегда должна быть во всеоружии.

Я толкнула калитку – как и говорила женщина на остановке, она была не заперта, – и вошла на територию. Точно такие же частные дома, калитки, кустарники, деревья… За воротами оказались все те же дачные участки, жилые дома, где работали в огородах люди. Так где же находится конюшня? Пока ничто не указывает на то, что здесь поблизости кто-то держит лошадей.

Я подошла к забору, за которым что-то старательно колотил топором пожилой мужчина, одетый в спортивное трико и грязно-серую майку. Трудился работяга с усердием – даже издали были видны грязные круги пота на его одежде, и мне показалось, что я ощущаю характерный запах. Конечно же, мне померещилось – какой запах пота на таком расстоянии? – и я вежливо окликнула мужчину.

– Простите, уважаемый! – крикнула я. – Не подскажете, где здесь конюшня?

Мужчина оторвался от своей работы и повернул ко мне голову. Замер ненадолго, а потом громко отозвался:

– Чего?

– Конюшня где? – уже громче повторила я. Видимо, мужик туговат на ухо, да и, судя по его внешнему виду, соображает с трудом. На его лице отразилась тяжелая мыслительная работа. Наконец он крикнул, как будто проблемы со слухом были у меня:

– Какая еще конюшня?

– С лошадьми, – начала объяснять я, сопровождая свои слова бурной жестикуляцией. – Лошади где? Зоологический центр мне нужен!

– Чего? – снова завел свою шарманку странный субъект. Я подумала, что зря трачу на него свое время – лучше поискать более толкового рассказчика. Все же сделала еще одну попытку:

– Мне нужны лошади. Наташа Давиденко здесь живет?

– А, вам клиника нужна! – на лице мужика возникло нечто, похожее на понимание. – Это прямо и наверх, только вы узнайте, когда Наташка принимает. Может, она в город уехала!

Я поблагодарила незадачливого работягу и направилась дальше по дороге. В крайнем случае поищу эту Наташу в зоологическом центре – похоже, конюшня если и есть, то она расположена совсем в другом месте. Но мне без разницы, где разговаривать с Наташей и Лизой – в клинике или в лошадином стойле. Зато если мои предположения подтвердятся и Алиса была на конюшне, я могу поспрашивать местных жителей, не заметили ли они что странное. Ну и конечно, все зависит от того, что я узнаю от Лизы и Натальи Давиденко.

Дорога, по которой я шла, резко свернула вправо, и я, погруженная в свои мысли, не сразу увидела большие ворота, которые сейчас были распахнуты настежь. Прямо возле них, у дороги, стояла большая лошадь странной масти – белая с коричневыми пятнами, и сонно смотрела вниз, пока женщина лет тридцати пяти бодро счищала скребницей с ее шерсти грязь. Одета женщина была в обтягивающие штаны с кожаными вставками и в сапоги – странная обувь для такой жаркой погоды. Клетчатая рубашка была небрежно повязана узлом на поясе, а волнистые волосы женщина собрала наверх в высокий хвост. Приглядевшись, я поняла, что сапоги на самом деле совсем таковыми не являются – обувь женщины составляли кроссовки на невысоком каблуке, а кожаные голенища у щиколоток заканчивались эластичными фиксаторами. Не могу вспомнить, как называется данная деталь одежды у любителей конного спорта – вроде краги или нечто подобное.

Женщина быстро двигала рукой со щеткой по телу лошади, зачищая той живот и бока. Временами она окрикивала кобылу по кличке – я поняла, что животное зовется Бабочкой, потому что женщина то и дело строго и громко произносила: «Бабочка, прими!» – и отталкивала кобылу от себя, если та норовила прижать женщину своим мощным крупом к забору. Я еще раз удивилась необычной внешности лошади – по мне, так такая расцветка вполне приемлема для коровы, но никак не для кобылы. Диковинная лошадь послушно отходила от женщины и, как мне показалось, откровенно скучала.

Про себя я обрадовалась, что так быстро нашла Наталью. На Лизу женщина не тянула – взять хотя бы возраст. Хотя дама и выглядела свежо и привлекательно, но на восемнадцатилетнюю подругу Алисы все же не походила. Мне казалось, что Лиза должна быть примерно одного возраста с пропавшей дочкой состоятельных супругов. Подростки обычно ищут себе друзей среди сверстников, возрастные границы стираются ближе к двадцати пяти – тридцати годам. Наталью Лиза и Алиса могут воспринимать как старшего наставника, но никак не рассматривать ее в роли подружки. Поэтому я подошла поближе, стараясь находиться на безопасном расстоянии от Бабочки – мало ли что взбредет в голову лошади, – и громко поздоровалась. Женщина подняла голову и тоже ответила приветствием, после чего я поинтересовалась:

– Скажите, а где мне найти Наталью Давиденко? Мне нужно с ней проконсультироваться.

– А это я и есть! – улыбнулась моя собеседница. – Чем могу помочь? Вы по поводу проката или вам зоологический центр нужен? Я сегодня выходная в клинике, но если у вас с животным домашним проблема, проконсультирую. Сейчас только Бабочку почищу, ее отработать нужно…

– Конечно-конечно, не смею вас отвлекать! – заверила я Наталью. – Мне надо кое-что узнать по поводу… по поводу лошадей. У вас ведь здесь конюшня?

– Да, – кивнула женщина. – Конюшня небольшая, три лошади всего. Бабочка, Стрелка и Янтарь. Вы опытный наездник или в первый раз?

Я помедлила с ответом. Потом пожала плечами.

– Ну как вам сказать… Опытной себя, увы, не назову…

– Тогда Бабочку вам пока не дам, – отозвалась Наталья. – Она сложная лошадка, с характером. У Бабочки один авторитет – ее хозяин, то есть я. Но детей она катает без проблем, а вот если на нее взрослый сядет, начнет характер показывать. С ней надо подружиться, несмотря на свои «загоны», она очень хорошая, мягкая в управлении, легко переходит на галоп. Если бы не ее дурь в голове периодическая, была бы чудо-лошадкой!

И Наталья нежно погладила кобылу по холке. Та фыркнула, то ли от удовольствия, то ли намекая хозяйке, что пора бы закончить чистку и заняться чем-то еще. В жесте Натальи я увидела просто безграничную любовь к лошади – даже удивительно, как много могут сказать о человеке его движения. А по Наталье сразу можно было сказать, что животных она любит и умеет с ними обращаться. Не сюсюкает – может при необходимости применить силу и проявить твердость, но никак не бездумную жестокость. Не знаю почему, но женщина сразу располагала к себе, с ней хотелось общаться, и разговор давался без всяких усилий.

– А у вас еще есть лошади? – плавно направила я разговор в нужное мне русло.

Наталья кивнула.

– Да, из них я могу вам предложить Янтарика. Это один-единственный наш конь, помимо него, на конюшне две кобылы. Он молодой, четыре года, еще не кастрированный. Но очень умный, хороший, мягкий в управлении, послушный. На нем можно ездить как опытному наезднику, так и новичку, его бы я вам дала под седло. Как, попробуете?

Мне показалось странным, что Наталья так легко дает незнакомому человеку лошадь, которая является собственностью Алисы. Что-то здесь непонятное… Я поспешила разобраться в ситуации.

– Замечательно! – воскликнула я. – Янтарь – ваш личный конь?

– Нет, – покачала головой Наташа. – Моя лошадь – Бабочка, а Стрелка и Янтарь находятся на постое. У Янтаря есть своя хозяйка, девочка Алиса. Ей родители подарили лошадь, и она раньше ездила на нем. Но где-то с полмесяца назад Алиса уехала с родителями за границу, попросила меня присмотреть за конем, разрешила давать его под прокат. Поэтому я и предлагаю вам Янтарика – Лизе трудно работать с двумя лошадьми, а у меня времени нет. Вот даже Бабочку не могу погонять толком, один выходной в клинике. А после работы я вымотанная, как не знаю кто, поэтому Бабочка не получает достаточной для нее нагрузки. А ведь лошадь должна каждый день бегать под седлом – рысью, галопом, не только шагом. Вот посвободнее буду, Бабочка по полной получит!

Наталья снова ласково потрепала лошадь. Я же раздумывала над словами женщины.

– Алиса уехала? – переспросила я. – Это точно?

– Ну да, – пожала плечами Наталья. – А что здесь такого удивительного? Девочка она не бедная, родители постоянно ее за границу возят. Она меня предупредила, сказала, что пока не знает, когда в Тарасов приедет. Конечно, для лошади не очень хорошо оставаться долго без хозяина, как и для другого животного. Ведь это не игрушки – даже собаке постоянно хозяин нужен, не то что коню. Но что поделаешь, Алиса ведь девушка молодая, ей и поездить хочется, а во время учебного года тоже занятость большая. Но ничего, вернется из поездки, снова сюда приедет. Она ведь любит Янтарика, это видно.

– Вы уверены, что Алиса сейчас находится за границей? – снова задала я тот же самый вопрос. Наталья посмотрела на меня со смешанным выражением лица, в котором читалось теперь удивление и какая-то подозрительность.

– Ну конечно, – пожала плечами она. – Алиса мне сама позвонила и сказала, что уезжает. Не думаю, что она говорила неправду – зачем? В конце концов, если бы Янтарь ей надоел, она бы предложила мне купить коня. Мне он очень нравится, к тому же я бы не стала осуждать Алису. Своя лошадь – дело очень ответственное, и нельзя требовать от юной девушки, чтобы она правильно оценивала свои силы. Да сколько таких случаев было – родители идут на поводу у своего ребенка, покупают лошадь или даже собаку, а потом выясняется, что животное никому не нужно. Но Алиса не такая: несмотря на то, что она никогда не знала проблем с деньгами, девочка не избалована. Я не могу сказать о ней ничего плохого.

– А я вот могу вам сообщить, что никуда Алиса не уезжала с родителями, – тихо проговорила я. – Я знаю ее отца и мать и недавно разговаривала с ними. Они уверены, что их дочь каждое утро едет к своему коню, проводит тут все свободное время. Павел Олегович сам вам звонил, чтобы узнать, где Алиса, правда, не смог дозвониться.

– Вы серьезно? – искренне удивилась Наташа. – Но… Алиса как минимум недели три здесь не появлялась, я ей не звоню – она же сказала, что не в Тарасове. Почему она солгала?

– Это я бы сама хотела узнать, – медленно произнесла я. – Наверняка она сочинила про свой отъезд, чтобы родители не знали, где она находится на самом деле. Им она говорила, что ездит на конюшню вместе с Лизой, а на самом деле занималась чем-то неизвестным. Кстати, Лиза ведь ездит к вам? Или она тоже куда-то собралась?

– Лиза каждый день приезжает, – кивнула Наталья. – Раньше из-за учебы она выбиралась раза три-четыре в неделю, а теперь без выходных, ей же и с Янтарем надо успевать работать по просьбе Алисы. Да, странно все это… Я ведь думала, Алиса жить не может без своего коня – она так радовалась каждый раз, когда его видела. И ездила неплохо, ей только галоп чуть-чуть подтянуть надо, и все.

– Лиза сегодня уже приезжала сюда? – поинтересовалась я.