Меняю любовницу на жену

Он принялся нервно расхаживать взад-вперед, размахивая руками. Я ошалело уставилась на него, пытаясь осмыслить его слова.

– Алекс, может, вы перестанете скакать у меня перед глазами и спокойно расскажете, что случилось? – произнесла я, указывая на скамейку у края аллеи.

И Алекс как-то внезапно успокоился, сел и сказал:

– Ангелина считает, что я хочу убить ее. У нее, по-моему, галлюцинации – она видит несуществующих людей и слышит голоса якобы моих любовниц. Это началось несколько месяцев назад и продолжается до сегодняшнего дня. Таня, помогите ей, поговорите с ней, посоветуйте обратиться к врачам, пока не поздно. Я боюсь, что она что-нибудь сделает с собой, понимаете?

Лицо Алекса исказилось такой болью, что у меня защемило сердце. Мой рассудок отказывался принимать то, что он произнес. Я видела Гелю, разговаривала с ней… На мой взгляд, она такая же нормальная, как я или Ленка. С другой стороны, Алекс выглядел так, словно его переехал бульдозер.

– Я обязательно поговорю с ней, – я попыталась утешить его, – обещаю.

– Извините за мою несдержанность, – уже почти спокойно произнес Алекс, начиная брать себя в руки, прямо на глазах превращаясь в уверенного в себе крутого мужика. – Вон, Ангелина идет… Я пойду, пожалуй. Неудобно перед гостями. А наш разговор вам лучше забыть, возможно, я сам придаю этому слишком большое значение. В последнее время я очень много работаю, мало уделяю внимания Ангелине. Вам лучше не рассказывать ей о нашем разговоре.

Вот это номер! Все, что было раньше, – розыгрыш? Или он сейчас разыгрывает меня? Может, взыграло мужское самолюбие?

Я подождала, пока Алекс не отойдет на приличное расстояние, и бросилась к дому, где меня ждала подруга. У парадного крыльца с мраморными колоннами стояла Ангелина.

– О чем вы говорили с Алексом? – подозрительно спросила она.

– Да так, обменялись любезностями, поболтали о пустяках, – отмахнулась я. – Ты хотела со мной поговорить о чем-то?

Геля молчала, словно раздумывала, с чего бы начать. Мы зашли в дом, поднялись в какую-то комнату. Она уставилась в окно, словно видела свой парк впервые в жизни. В руках она держала полный бокал вина, рядом, на окне, стояла полупустая бутылка. До замужества привычки за Гелькой к выпивке не наблюдалось, она у нас была девушка во всем умеренная. Я ни разу в жизни не видела ее пьяной, так, пара бокалов, и точка. Молчание начинало действовать мне на нервы.

– Мило у тебя тут, – проговорила я, чтобы как-то помочь подруге.

Геля залпом выпила вино, поставила бокал на подоконник, отошла от окна и опустилась в кресло, покрытое умопомрачительным пледом баксов за тысячу – с мягким пушистым ворсом, словно шерстка персидского котенка. Она поднесла руки к горлу, словно слова застревали в нем.

– Послушай, я похожа на сумасшедшую? – спросила вдруг она, с тревогой глядя на меня.

Я с удивлением уставилась на подругу, пытаясь понять – она тоже шутит или говорит серьезно? После разговора с Алексом я уже и не знала, как реагировать на происходящее.

– Тань, я задала простой вопрос и хочу получить простой ответ. Так как, я похожа на ненормальную? – настойчиво проговорила Геля. – Если ты мне настоящий друг, то должна сказать правду.

Все, привет, допилась подруга. Сейчас пойдут дурацкие разговоры о настоящей дружбе из серии «ты меня уважаешь» или о том, что все мужики сволочи, типичные для пьяной дамской компании.

– Геля, по-моему, тебе надо полежать. И хватит пить, – пробормотала я, пытаясь вытащить из ее рук полный бокал мартини. Она только что не очень твердой рукой плеснула в него из бутылочки.

– Нет, Танюша, я хочу знать ответ. Потому что у меня только два варианта. Первый – я сошла с ума. Второй – мой муж, мой драгоценный Лешенька, хочет меня убить.

М-да, нормальному человеку такая идиотская мысль в голову не придет… Может, у нее и вправду с головой не все в порядке, засомневалась я.

– Алексей? Гелька, ты, по-моему, перепила, если не сказать грубее, – хмыкнула я.

– Не веришь?

Подружка взглянула на меня с некоторым торжеством и скривила губы, словно боялась расплакаться.

– Знаешь, никто не верит. Я сама себе не верю! Лучше уж думать, что я свихнулась, чем…. Хотя я где-то читала, что психи, как и алкоголики, не верят в свою болезнь. Ненормальные считают себя на сто процентов нормальными и готовы всех остальных обвинить в сумасшествии.

Ангелина уткнулась лицом мне плечо и громко разрыдалась, всхлипывая, вздрагивая всем телом. Ее прекрасные, уложенные в прическу огненно-рыжие волосы рассыпались по спине и шевелились, словно живые. «Приехали… – растерянно подумала я. – Неужели все так серьезно?»

– Гелька, если тебе надо поговорить, я все-все выслушаю. Может быть, все не так плохо, как тебе кажется? – бормотала я довольно банальные вещи, потому что была совершенно выбита из колеи всем происходящим. – Если ты с Алексеем поссорилась, ничего, помиритесь, у всех так бывает. Вы прекрасная пара, у вас все замечательно, у вас красивый дом, вечеринка потрясающая… Раньше вы были все время вместе, а сейчас он больше времени уделяет работе, и это понятно. Бизнес требует жертв, – попыталась я пошутить.

– Алина, – раздался голос Алексея на террасе. – Музыканты приехали, сейчас начнут.

Геля вскочила, вытерла слезы и нацепила на лицо маску приветливой хозяйки и счастливой жены.

– Иду, только макияж подправлю, – отозвалась она в ответ и, подойдя к зеркалу, принялась запудривать покрасневший нос и накладывать тени на припухшие от слез веки. – Тань, иди, не нужно, чтоб он видел нас вместе, – шепотом пробормотала она. – Я приду следом за тобой. Поговорим попозже.

Я пожала плечами, теряясь в догадках, что происходит. Для человека, который боится за свою жизнь, Ангелина была слишком занята светскими приличиями. Впрочем, она с самого детства отличалась экстравагантным поведением. Может быть, все это очередной всплеск эмоций? Я улыбнулась и вышла через другую дверь во двор, где гости собрались возле сцены в предвкушении развлечения. «Развлечением» оказался известный квартет, приглашенный из самой столицы. К нему в качестве десерта был «подан» молодой оперный певец суперславянской наружности Никита Касков.

Касков в последнее время был «свадебным генералом» на многих презентациях и элитных вечеринках. Молодое дарование обладало неумеренными финансовыми аппетитами и огромными амбициями, так что светилось всюду и везде, а за деньги тем более. Каскова обожали пожилые тетки с толстыми кошельками, а также молоденькие экзальтированные дамочки, пытавшиеся играть в новую русскую интеллигенцию.

Я отыскала глазами Ленку – она ворковала с каким-то симпатичным мужиком лет сорока. Молодец, времени даром не теряет, давно пора за ум взяться, с зарплатой учительницы без спонсорской помощи просто не выжить. Впрочем, Елена – девушка у нас непрактичная, корысть ей абсолютно неведома. Сколько раз я пыталась ее познакомить со своими бывшими клиентами, так она ни в какую, дальше первого ужина в ресторане не шло. Не о чем ей с ними, видите ли, поговорить, они, кроме как о деньгах и о том, как их заработать, не говорят.

Касков продолжал заливаться соловьем, размахивая своими холеными лапками и закатывая глазки с подкрашенными ресницами. Тетки вокруг млели, бросая на него плотоядные взоры, а я начинала уже смертельно скучать. Приходилось буквально бороться с собственным организмом, чтобы сдержать зевоту. В конце концов я сделала вид, что мне срочно нужно позвонить, и, достав мобильник, покинула концертный зал под открытым небом. Ангелина заметила мой маневр и встала со своего места. Решительной походкой она направилась к официанту и отдала ему какое-то распоряжение.

Через секунду она догнала меня.

– Пойдем, договорим в беседке, концерт минут через тридцать закончится.

Мы свернули на боковую аллею, где стояла скрытая от любопытных глаз резная беседка. В беседке был накрыт стол: бутылка шампанского, фрукты, пирожные.

– Все, как в лучших домах Лондона, – хмыкнула я, доставая из вазы густо усыпанную ягодами кисть винограда. – Ты не возражаешь, если я буду слушать тебя и тихонько жевать?

– Что? – думая о чем-то своем, спросила Геля. – Нет, конечно, нет. – И вдруг она добавила: – Ты, пожалуйста, говори, я слушаю тебя.

Я уставилась на Ангелину.

– Гель, это я тебя слушаю!

– Ах, прости, конечно…

Ангелина вздохнула и принялась рассказывать мне о своих проблемах. Я слушала, не в силах поверить. Но чем дальше, тем больше я готова была поверить Алексу. А получалось вот что. Вначале молодожены чувствовали себя прекрасно, все шло хорошо и романтично. Отели сменялись отелями, столицы столицами, Алекс был мил и внимателен, кофе в постель по утрам, спальни, усыпанные розами, потрясающие занятия любовью на экзотических островах и прочее, и прочее. Ангелина так увлеклась описаниями прелестей медового полугода, что мне пришлось оборвать ее на очередном возвышенном описании, так как хотелось поскорее добраться до сути проблемы. Я осторожненько поинтересовалась, когда же все пошло не так.

– Через несколько месяцев, – спохватилась она, – мы решили сделать перерыв в развлечениях. У Алекса небольшой домик на Черном море, двухэтажный особнячок в живописном месте. Это решение казалось нам обоим очень правильным – отдохнуть от суеты, побыть вдвоем. У меня от бесконечных переездов и смены часовых поясов разладился сон, пришлось даже начать принимать какие-то сонные таблетки. Еще что-то с аппетитом случилось, а в Токио из-за местной кухни у меня появились проблемы с желудком…

– Геля, ближе к делу, – вернула я подругу на землю.

– Хорошо, хорошо. Вот тогда-то это и началось. В то время года на юге толпа туристов, путешествующих автостопом, и мы познакомились с какими-то студентками, напросившимися в нашу машину. Две крашеные выдры с длинными палками вместо ног и силиконовыми сиськами, – пробормотала она. – Мы проехали вместе почти день, потом на остановке одна девчонка встретила какого-то парня и пересела к нему в машину. А Жу-Жу, – Ангелина скривилась, словно в рот ей попал кусок лимона, – ну, Женькой ее звали на самом деле, осталась с нами. Вначале я была этому рада: в компании веселей. Затем пошли неприятности.

Я внимательно слушала рассказ подруги, пытаясь понять, в чем ее сумасшествие. Ангелину захватили эмоции, из почти двадцатиминутного рассказа большая часть была посвящена нелестным эпитетам в адрес попутчицы.

Эта самая Жу-Жу, оставшись одна, быстренько сочинила сказочку, как считала Ангелина, о том, что в студенческом лагере у моря ее ждет любимый. Вроде бы она с подружкой решила его навестить, а деньги у них по дороге выманили цыгане, вот и пришлось ехать автостопом. Теперь ей одной, без подруги, так же на перекладных добираться страшно. Жу-Жу попросила, чтобы Алекс и Ангелина довезли ее до места, которое по странной случайности оказалось на пути к домику Алекса.

Ангелина и Алекс решили, что должны помочь влюбленным соединиться, и они продолжили путь втроем. Тем более что Жу-Жу умела водить машину и обещала Алексу подменить его на тихих участках дороги. Все складывалось удачно – хорошая компания, море, часто останавливались и купались в свое удовольствие. Вот тогда-то Геля стала жалеть о своей мягкосердечности. Жу-Жу оказалась девушкой без комплексов. Она обожала купаться и загорать топлесс, демонстрируя окружающим свою грудь. Ангелине показалось, что Алекс слишком много внимания стал уделять попутчице.

Нет, ничего компрометирующего не было. Только смутные тревоги закрались в ее сердце: не нравились ей их полувзгляды, полунамеки. А тут выяснилось, что Жу-Жу давно мечтает научиться кататься на серфе, а у Алекса в багажнике имелась доска. Алекс предложил дать девушке пару уроков, и они тут же приступили к практическим занятиям.