Никаких следов

– Конечно, можно. Я частный детектив, и добытые мной факты безусловно примет любой суд. Весь отчет подписан мной и заверен личной печатью, так что это официальные бумаги, опираясь на которые вы можете подать иск.

– Спасибо, Таня! Я вам очень признателен! – Федор Михайлович, глядя на мою порядком истлевшую сигарету, извлек откуда-то пепельницу и пододвинул ко мне.

– Благодарю, но давайте поговорим об оплате.

– Конечно! Мы не договорились заранее, но я выплачу вам все сполна. В разумных пределах, естественно. – Он премерзко захихикал. – Сколько вы желаете получить?

– Обычно я беру двести долларов в день плюс накладные расходы. Так что с вас шесть тысяч двести долларов США и ни цента больше, как говорят в вестернах. Если же мне еще придется свидетельствовать в суде, это будет стоить отдельно. О цене можно договориться позже.

Федор Михайлович надул щеки, и я поняла, что он решил торговаться, но это было абсолютно бесполезно, поскольку я решительно была намерена не уступать ни копейки, точнее, ни цента.

Спор с Федором Михайловичем длился долго и закончился моей абсолютной победой. Я получила сполна свой гонорар, все, что причиталось. Выйдя на улицу, почувствовала огромное облегчение, видимо, потому, что здоровенная тяжелая сумка осталась у моего теперь уже бывшего клиента. Мне вдруг захотелось чего-нибудь выпить, и, недолго думая, я отправилась в ближайшее летнее кафе. По дороге купила свежую газету и уселась за пустующий столик. Водка с лимонадом пузырилась в стакане, а я с чувством полного удовлетворения упивалась сознанием того, что в очередной раз с успехом завершила дело.

На улице стояла страшная жара, и люди шли практически раздетые, многие в одних пляжных костюмах. Мне страшно захотелось скинуть свой душный деловой костюм. Но вместо этого я велела принести себе еще один стакан пойла и, скинув пиджак, повесила его на спинку пластикового стула.

Прихлебывая из стакана, я смотрела по сторонам и отмечала про себя, что жара довела весьма консервативных жителей нашего сравнительно небольшого городка до крайностей, особенно в одежде, и если так пойдет и дальше, то городской пляж можно будет объявить нудистским.

Да, люди всего лишь люди. Они, несмотря на свои убеждения и привычки, которые обычно с жаром отстаивают, бессильны перед стихией. Стоит ужасному зною продержаться чуть-чуть подольше обычного, как те, кто еще недавно с негодованием осуждал распоясавшуюся молодежь, обнаглевшую до того, что стала ходить по городу в одних трусах, сами снимают с себя максимум одежды и изобретают способы снять и оставшееся. Так устроены люди.

Особенно тарасовцы – это очень странный народ. Они привыкли жить с оглядкой на Москву и хаять свой город по всем статьям, но стоит чего-либо коснуться поближе, то оказывается, что они пылкие патриоты. Спросите любого из миллиона жителей, где в России делают самое лучшее мороженое, и вы получите единодушный ответ, что лучше тарасовского пломбира нет и быть не может. А водка или дешевые сигареты типа «Прима» или «Астра»? Попробуйте продать в Тарасове хоть одну пачку московской «Астры» – ничего не получится. Все, кто курит у нас этот сорт сигарет, покупают исключительно местную «Астру», даже если она будет дороже.

Тарасовцы большие патриоты, но как-то по-своему, от большой любви. Прилюдно они могут хаять город за все, начиная от плохих дорог до градоначальника, но, выбирая, к примеру, майонез, опять-таки никогда не возьмут московский. Все мужчины-тарасовцы уверены, и не без основания, что самые красивые женщины живут именно у нас в городе. Один мой знакомый торговец, отправившись однажды в Москву на машине, утверждал, что исколесил полстолицы в поисках красивых женщин, но не обнаружил ни одного более или менее удовлетворительного экземпляра, зато, вернувшись в Тарасов, ходил полдня с открытым ртом.

Это, конечно, лестно для нашего города, но все же я глубоко убеждена, что и в Москве есть красивые женщины, нужно только захотеть их увидеть. Но если тебе мешает патриотизм, то это уж твоя забота…

Мне самой много раз предлагали уехать в Москву, но я отказывалась. Что мне там делать, ведь в этом огромном городе таких, как я, больше чем надо. А в провинциальном Тарасове я единственная и незаменимая, ну или почти единственная. Мне нравится мой город с его провинциальной непосредственностью, порой больше смахивающей на непроходимую глупость. Я очень люблю его за всю ту несуетливую жизнь, которая больше похожа на апатию.

Обожаю тарасовцев, которые любят все то же, что любит и любой россиянин, хотя порой кажется, что в Тарасове живет общество маньяков. Ведь стоит одному надеть какую-нибудь шмотку, и через неделю весь город ходит так же. Тарасовцы любят говорить так: «Тарасов – большая деревня», и это тоже верно, как тогда иначе объяснить, что в миллионном городе все всех знают, а половина первых всех – родственники половины всех вторых.

Был случай, когда парень познакомился с девушкой на улице, случайно. Он торговал книгами, она шла мимо. Через месяц выясняется, что ее брат был у него учителем языка и литературы и поставил ему в свое время «банан» по русскому за год, из-за чего его выгнали из математической школы. А его бабушка, будучи известным педиатром, по рекомендации своего мужа, который работал вместе с бабушкой девушки, осмотрела этого самого брата и спасла ему жизнь, когда другие врачи уже опустили руки. Ну как вам?

И это только один-единственный пример. Кстати, подлинный. Ведь я лично знаю этих людей. Как после всего этого не любить такой город?!

Я отхлебнула от очередной порции коктейля и решила, что, наверное, уже хватит рассуждать о городе и его людях. Да, как жаль, что я не могу сейчас пойти искупаться на Волгу. А что, если быстро сходить домой, переодеться и бегом на пляж? Наверное, до темноты успею, хотя и темнота не помеха, даже наоборот – народу меньше. Не знаю, стоит ли, ведь поздно уже… Ой, да и черт с ним, пойду!

Я расплатилась с официантом и отправилась домой. Дома, стараясь не глядеть по сторонам, прошла в спальню и быстренько отыскала купальник. Сев на стул, я долго раздумывала, надеть его сейчас или взять с собой, но все же решила надеть сразу, ведь на пляже может не оказаться кабинки.

Быстро переодевшись в купальник и натянув сверху рубашку и джинсы, я отправилась к Волге. Начинало темнеть, и я решила доехать до моста на автобусе. Мост через Волгу – одна из главных достопримечательностей города. Приблизительно посередине он опирается своими быками на длинный, вытянутый вдоль реки остров. На нем-то и находится городской пляж, куда я направлялась.

* * *

На следующее утро я провалялась в постели до двенадцати часов. Этот небольшой отдых – все, что я могла себе позволить, – не был достаточным вознаграждением за месяцы работы, поскольку у меня было много неприятных и довольно непривычных для меня дел. За время, которое отняло у меня последнее расследование, мой дом превратился в помойку. Нужно было приводить его в порядок. Легко сказать!

Я поднялась с постели и отправилась на кухню. Кофеварка сломалась неделю назад, поэтому пришлось варить кофе на плите. Это отняло у меня немало сил. Я три раза рассыпала молотую «Арабику» по столу, но наконец мне удалось все же приготовить себе чашку кофе. Я закурила сигарету, первую за последние двенадцать часов, и принялась за кофе с бутербродами. Взгляд мой упал на груду немытой посуды в раковине, и стало так грустно, что захотелось оказаться далеко-далеко отсюда, где-нибудь, где нет грязной посуды. Может, нанять какую-нибудь горничную?

Покончив с завтраком, вернулась в гостиную и включила телевизор. Посмотрев новости и очередную серию какого-то дурацкого сериала, я взяла себя в руки и отправилась мыть посуду. Кухня встретила меня не очень дружелюбно. Тарелки упорно не хотели отмываться, а большая кастрюля доказала, что отечественная грязь умеет успешно противостоять любому разрекламированному суперсредству для мытья посуды. Борьба продолжалась около часа, но после изнурительных боев мне удалось наконец одержать полную победу.

Решив взять небольшой реванш и дать себе роздых, я подумала, что было бы неплохо посидеть еще немного перед телевизором. По программе ни на одном канале не было ничего стоящего, и я включила видеомагнитофон. Мой любимый боевик подходил к середине, когда зазвонил телефон. Зазвонил так неожиданно, что я вздрогнула. Подходя к аппарату, поймала себя на мысли о том, что это наверняка очередной клиент. Последнее время мне не приходилось сидеть без дела, многим даже пришлось отказать. Подняв трубку, я услышала немного высоковатый мужской голос:

– Алло! Могу я поговорить с Татьяной Ивановой?

– Конечно, я вас слушаю.

– Отлично! Наконец-то я застал вас дома!

– Вы уже звонили? – Спрашивая, я посмотрела на определитель номера, человек звонил из автомата.

– Да, вчера, раза три, – мой собеседник явно нервничал.

– О чем вы хотите со мной поговорить?

– Вы ведь частный детектив, не так ли?

– Да, так оно и есть.

– Я хотел бы нанять вас. Дело очень важное!

– У всех моих клиентов дела важные, по крайней мере, они так думают, но я всегда оставляю за собой право судить об этом. – Я машинально рисовала дурацкие рожицы на пыльной поверхности столика.

– Отлично, тогда мне нужно с вами увидеться.

– Это срочно? – Мне очень не хотелось впускать клиента в свой свинарник.

– Да, очень срочно! – Другого ответа не следовало ожидать.

– Хорошо, я согласна.

– Где и когда мы с вами встретимся? – Мой собеседник немного успокоился.

– Я еще не была на улице, а вы звоните из таксофона, скажите, сегодня тепло?

– Очень тепло… – Голос парня выражал такое недоумение, что я почувствовала себя Шерлоком Холмсом.

– Тогда давайте встретимся на Немецкой – в кафе на углу Вольской. Подойдет?

– Хорошо! Когда?

– Через час вас устроит?

– Вполне, но как я вас узнаю?

– Я буду в сером английском костюме.

– Отлично, до встречи.

Я положила трубку и выключила телевизор и магнитофон.

Да, отдых откладывался, это удручало. Но в то же время откладывалась и уборка, а это уже вселяло определенный оптимизм. Я быстро оделась – это никогда не занимало у меня много времени, если, конечно, я не собиралась на романтическую встречу. На деловые свидания всегда надевала строгий деловой костюм, сегодняшнее не было исключением.