Девять жизней частного сыщика

– А как она узнала, что я сомневаюсь насчет сделки по цементу? Я же ничего не говорила, – с подковыркой спросила Светлана.

– Люди сейчас, как дети малые, верят во всякую чертовщину, – вздохнула я и разложила все по полочкам. – Колдунья имеет прикрытие из бандитов и информаторов во многих структурах. Прежде чем вам подбрасывать брошюру, они досконально изучили имеющуюся в наличии информацию, может, даже разговаривали с вашими знакомыми или поставили прослушку на телефон. Я ничему не удивлюсь. Вот скажите, разве у бизнесмена время от времени не возникает сомнений при заключении сделок. Людям вообще свойственно сомневаться. Колдунья могла просто брякнуть наугад.

– Может, и так, – кивнула Светлана.

Задняя дверца машины хлопнула – в салон села Агеева. Растирая руками щеки, она с удивлением спросила:

– Вы что, тут поселиться решили? Я там мерзну, мерзну…

– Мы с Евгенией Максимовной обговаривали детали нашего совместного предприятия, – нетерпеливо бросила Светлана и, прищурив глаза, поинтересовалась: – Неужели так все просто, и какой-то шарлатанке по силам загипнотизировать человека, чтобы он ей безропотно платил деньги? Ведь во время ее сеансов я вырубалась, а потом ничего не помнила. Знаете, как провалы в памяти. Зашла к ней, вышла, а посередине пустота. Тут, по-моему, нужно иметь особый дар.

– Говорю же вам, нет у нее дара, – сказала я упрямо. – Любого человека можно обучить этим приемам. Главное, чтобы жертва была внушаемая, верила, и еще ряд обстоятельств.

– Что, хотите сказать, вы в любой момент можете такое проделать? – подначила меня Светлана.

– Конечно, прямо сейчас, – я сделала вид, что гипноз – это так же просто, как ковыряние в носу. – Если желаете, могу ввести вас в транс, и вы забудете, как вас зовут, или вообразите себя собакой, станете лаять и пытаться чесать ногой ухо. – На самом деле я, конечно, приукрашивала, но надо же было как-то получить работу.

Услышав мои слова, Агеева в миг согрелась и выскочила из машины. Светлана же, увидев ее реакцию, сказала:

– Давайте обойдемся без транса. Верю вам на слово. Вы специалист широкого профиля.

– Жизнь заставила, – вздохнула я тяжело.

– Евгения Максимовна, я бы хотела нанять вас на работу, но как-то боязно, – проговорила Светлана. – Я уже побывала в руках одной гипнотизерши, вдруг еще вы меня так же обработаете и оберете до нитки. Введете там, ну куда вы вводите, и я потом помнить ничего не буду.

– Светлана, у меня нет привычки обирать своих клиентов. – Я даже обиделась на ее предположение. – Позвоните по телефонам, которые я вам дала, спросите, если не доверяете словам Алисы Юрьевны.

– А может, они все под гипнозом, – захихикала Светлана, но тут же извинилась: – Не обращайте внимания, это нервное. Я пошутила. Вы не обиделись?

– Нет, я сама люблю хорошую шутку, – улыбнулась я в ответ. – Кстати, против гипноза, если не применяются специальные медицинские препараты, есть простые и действенные методы. Во-первых, не вступать с предполагаемым гипнотизером в контакт, не жать протянутую руку, не давать свою, если вам хотят погадать, не слушать, что они вам говорят, и не смотреть говорящему в глаза. Второе правило: никогда не пейте и не ешьте ничего, что вам предлагают всякие подозрительные личности типа вашей бабы Любы. Когда вам что-то говорят, повторяйте про себя: «Все попытки моего подчинения потерпят крах». Или: «Мой разум чист от чужой воли, моя воля сильнее». Повторяя, сосредоточивайтесь на своих словах, а не на словах оппонента. Главное помнить, что гипноз не подействует, если вы сами ему не подчинитесь.

– И что, это сработает? – с сомнением спросила Светлана.

– На сто процентов, – убежденно сказала я, – проверено на себе. Меня до сих пор никому не удавалось загипнотизировать. Даже когда вводили легкие наркотики, я удачно сопротивлялась. Сильные же препараты любого превратят в зомби и исковеркают мозг так, что до конца дней окажешься запертым в психушке. Тут уж, как говорится, против лома нет приема.

– Ладно, Евгения Максимовна, я сегодня до вечера подумаю и перезвоню вам, чтобы сообщить свое решение, – пообещала Светлана. Под словом «подумаю» она подразумевала проверку моих рекомендаций у старых клиентов. Что ж, это ее право.

Через боковое стекло в салон заглянула Агеева. Наверно, она хотела определить, в трансе подруга или вообще отключилась. Светлана помахала ей рукой, показывая, что все в порядке, сунула мне свою визитку, а затем, попрощавшись, выбралась из машины.

Я проследила за ними взглядом. Они отошли и сели в серебристо-лимонный «Шевроле», очевидно принадлежавший Светлане. Дождавшись, пока «Шевроле» вырулит со стоянки, я двинулась в путь. Впереди было еще много дел.

Глава 2

Передо мной на столе в разобранном виде лежали два пистолета. Закончив чистить оружие после посещения тира, я поставила секундомер и на скорость стала собирать «Гюрзу», который удалось достать по большому блату. Такими пистолетами вооружены телохранители президента. Девять миллиметров, вес девятьсот восемьдесят пять граммов, емкость магазина восемнадцать патронов, с пятидесяти метров пробивает бронежилет, а со ста – салоны автомобилей. Незаменим, когда противников много и все на машинах. Прост и удобен в обращении, два автоматических предохранителя.

Отложив его в сторону, я взялась за «Малыш» – малогабаритный пистолет, который легко спрятать даже под вечерним платьем. Обойма с пятью патронами, прицельная стрельба всего на десять метров, зато на убой. Однако, несмотря на все плюсы пистолетов, я их все-таки недолюбливала. В самый ответственный момент они могли заклинить, чего не происходило с револьверами. Кроме того, стрелять из револьвера можно сразу, как только вытащишь его из кобуры, не надо тратить драгоценные секунды на передергивание затвора, досылающего патрон в пистолете. Для профессии телохранителя, в экстренной ситуации, где на кону стоит жизнь клиента и твоя собственная – это достоинство основополагающее. Еще: револьверные патроны с тупоконечной пулей, которая обладает большим останавливающим действием, необычайно эффективны. Получив такую пулю, противник сразу лишается способности двигаться. В то время как, например, пуля от «калашникова» прошивает насквозь, но не останавливает человека, если не поражены жизненно важные органы. Поэтому и «Гюрзу», и «Малыша» я брала на дело как дополнительное средство, чтобы иметь время на перезарядку револьвера. В самый неподходящий момент в комнату вошла тетя Мила, моя тетушка, у которой я жила, переехав из Владивостока в Тарасов после смерти матери и скоропалительной повторной женитьбы отца.

– Женя, мне надо с тобой серьезно поговорить, – подступила ко мне тетя Мила. – Брось свои железки, потом будешь ковыряться.

– Тетя, я, между прочим, на рекорд шла, – с укором сказала я, посмотрев на секундомер.

– Женя, нормальные девушки не сидят дома и не играют с оружием, а выходят замуж и воспитывают детей, – назидательным тоном затянула тетя Мила старую песню.

Я поспешила сменить тему, спросив:

– У тебя было какое-то важное дело ко мне, помнишь?

– Ах да, вспомнила. Только не говори, что это ерунда.

– Ты про новогодние праздники? – догадалась я.

– Да, осталась неделя. Я заранее так все прикидываю, планирую, что приготовить. Но как бы мне в новогоднюю ночь не остаться у праздничного стола одной, – проговорила тетя Мила с печалью. – Скажи мне точно, ты на Новый год будешь дома или опять куда-нибудь умчишься со своей работой? Я могла бы пойти к Марии Александровне, она меня приглашала. Но боюсь, что ты придешь и будешь тут сидеть одна.

– Можешь не волноваться, я о себе как-нибудь позабочусь, – буркнула я недовольно. – Извини, конечно, только мне трудно сказать, где я окажусь в Новый год, потому что сама не знаю. Мне сейчас подвернулась новая работа, выгодное предложение. Как бы не пришлось отмечать Новый год с клиентами.

– Ох уж эта твоя работа! Как она мне не нравится, Женя, – начала тетя, потом, помолчав некоторое время, продолжила: – Женя, знаешь…

– Что? – Я посмотрела на тетю Милу.

– Ничего, – быстро ответила тетя Мила и взялась за ручку двери. В эту же секунду я вскочила со стула и аккуратно придержала тетю за плечо.

– Что значит «ничего»? Я же чувствую, что ты что-то важное хотела сказать.

– Важное? – переспросила тетя Мила. – Ну я решила не приставать, поняв, что тебе может не понравиться.

– Тетя, давай все выкладывай, – потребовала я в ультимативной форме. – Ведь знаю, ты все равно не отстанешь.

– Я, как бы это сказать… – Тетя Мила не могла подобрать слов, наконец, собралась и с облегчением выпалила: – Я готовила кое-какие блюда в качестве эксперимента. Не продегустируешь ли?

– Это все, что ли? – разочарованно протянула я. – А я уж было испугалась, что ты пристукнула сантехника из ЖЭКа, который нам краны чинил, и не знаешь, что делать с телом.

– Ну ты скажешь тоже, – улыбнулась тетя Мила.

Вместе мы пошли на кухню пробовать ее шедевры.

– Можно было бы оставить дегустацию на вечер, – предложила я, однако тетя возразила, заявив, что до вечера измучается. Дегустация началась с мясных блюд. Тетя отрезала маленький кусочек и подавала мне, спрашивая, достойно ли блюдо занимать новогодний стол. Я отвечала, замечая отсутствующее выражение на лице тети. Казалось, что в данный момент она думает вовсе не о кулинарии.

– Это что, рыбная котлета? – поинтересовалась я, пережевывая очередной образец.

– А, что? – очнулась тетя от своей задумчивости.

Я повторила вопрос.

– Нет, фаршированная щука, блюдо из еврейской кухни, – ответила тетя Мила рассеянно.

– А это? – Я взяла с тарелки кусочек белого мяса, похожего на куриное, в томатном соусе.

– Грузинское чахохбили, – пояснила тетя со вздохом. – Окорочка перчат, солят, заливают смесью вермута с джином – и в духовку. Потом готовят томатный соус.