Оценить:
 Рейтинг: 3.67

Ключ от прошлой жизни

<< 1 2 3 4 5 6 7 >>
На страницу:
4 из 7
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
Мы присели вдвоем на один стул, который находился рядом с нами, и уставились на дверь, за которой исчез наш новый знакомый. Спустя минут десять его голова показалась в проеме, и он поманил нас рукой, всем своим видом показывая, что действовать нам следует очень быстро. Не теряя времени, мы последовали за ним. Он провел нас длинным коридором, остановился перед предпоследней дверью, шумно отворил ее, звеня огромной связкой ключей, почти впихнул нас внутрь, сообщил, что у нас на все разговоры только пять минут, и тихо покинул помещение. Не сразу наши глаза различили в полумраке, что за решеткой, разделяющей комнату на две части, сидит Альбина. При виде нас она встала со стула и припала лицом к железным прутьям.

– Девчонки! Это какой-то кошмар! – Она зарыдала.

– Не то слово, – мы подошли вплотную к решетке. На наших лицах застыл ужас при виде распухшего от слез, несчастного лица Альбины. В душу ко мне даже закрался испуг, что это не от бесконечного плача с ее лицом произошли такие изменения, а что они – следствие избиения, произведенного полицейскими. Но, слава богу, по ее словам, обращались с ней хорошо и никак не угрожали. За те недолгие пять минут, отпущенные нам на встречу, мы узнали, что ночью допрос не состоялся из-за непонимания, вызванного языковым барьером. В итоге Альку посадили в камеру, где она коротает время в полном одиночестве. Утром ей принесли какую-то еду, но поесть она не смогла, стресс полностью прогнал аппетит. Теперь она пребывает в полном неведении по поводу своей участи и все время плачет. С мольбой в голосе она просила нас ей помочь. Мы заверили ее, что, конечно, в беде не бросим, и, если понадобится, продадим все свое имущество, наймем самого лучшего адвоката и из тюрьмы ее вытащим. Когда, обговорив самые важные моменты, мы приступили к сентиментальной части, мое место у решетки заняла Варя и приготовилась в унисон с Алькой уже как следует нареветься, дверь в камеру открылась, и все тот же офицер попросил нас поскорее убраться вон. Что мы и сделали, бросив на прощание, как нам показалось, обнадеживающие взгляды на убитую горем Альбину.

Из полицейского участка мы направились прямиком в русское консульство. Таксист сразу определил, что мы понятия не имеем, где оно находится, и запросил, я так думаю, тройную цену. Но торговаться у нас времени не было, поэтому мы сразу согласились. Путь оказался недолгим. Мы очутились около милого трехэтажного особнячка в красивом районе города. Дом выглядел довольно неприступно. Я смело нажала кнопку звонка, обнаруженного нами на преградившем нам путь высоком заборе. В динамике раздался приятный мужской голос, который немного грубо и очень по-русски поинтересовался: «Вам чё надо?»

Варя недовольно фыркнула, я сделала на нее страшные глаза и поспешила представиться, чтобы сгладить ее бестактность, хотя, конечно, в любой другой ситуации я даже бы и не подумала продолжать разговор после столь некультурного приветствия. Но сейчас ситуация была иная.

– Добрый день, – произнесла я, чувствуя себя довольно глупо, так как была не совсем уверена, что мужчина на том конце провода нас слушает, ведь из динамика лилась полнейшая тишина, поэтому я поинтересовалась, – ку-ку, вы еще там?

– Там, – бесстрастно произнес все тот же голос, не скрывая самодовольства.

– Хорошо, – обрадовалась я. – Будьте любезны, не могли бы вы нас пропустить по очень важному делу на прием к консулу, – я старалась говорить как можно вежливее, но при этом надеялась, что мой голос звучит довольно настойчиво.

– Зачем? – задал закономерный вопрос наш невидимый собеседник.

– Дело в том, – я решила выложить все начистоту, – что наша подруга, русская, как и мы, была ночью арестована по подозрению в убийстве, которого она не совершала. Ее сейчас держат в полицейском участке недалеко отсюда. Мы полагаем, что прямая обязанность консульства – оказать помощь и посодействовать в освобождении несправедливо обвиненного гражданина своего государства. – Думаю, что довольно пафосная патриотическая нотка, прозвучавшая в конце моего заявления и придавшая ему значительности, и поспособствовала тому, что наша аудиенция с консулом состоялась.

Внутри здание было так же красиво, как и снаружи. Приятно было после удушливой уличной жары окунуться в прохладу помещения. Нас встретил мужчина, одетый в светло-серый костюм, со строгим лицом, которое не сменило своего выражения даже при нашем появлении. «Эх, это нам не любвеобильные турки», – с грустью подумала я, понимая, что тут обещанием свидания дело не обойдется.

– Следуйте за мной, – пригласил он и быстро пошел в сторону лестницы. Без лишних вопросов мы поспешили за ним, как и было приказано. На третьем этаже он проводил нас до высоких дверей из темно-коричневого дерева. Вместо того чтобы их открыть, он резко повернулся к нам и попросил показать ему наши паспорта. Мы как по команде полезли в сумочки и, конечно, потратили какое-то время, пока среди бесконечного числа предметов косметики, всяких платочков, зеркал, мешочков, ключей, бумажек и чеков столетней давности не нашли требуемые документы. Мужчина равнодушно взирал на наши манипуляции, ничем не выдавая своего нетерпения. Он внимательно изучил наши данные, подробнейшим образом ознакомился с пропиской, которая, я надеюсь, внушила ему некоторое доверие. Документы нам, однако, возвращены не были. Наш проводник вместе с ними скрылся за тяжелыми дверями кабинета. Мы недоуменно переглянулись, я почувствовала, что начинаю злиться на то, что вместо того, чтобы немедленно спасать подругу, мы тратим драгоценное время на нелепые формальности. Варя, судя по ее покрасневшим щекам, чувствовала то же самое. Наконец, мужчина в сером костюме вернулся, отдал нам паспорта и жестом предложил войти. Немного волнуясь, мы переступили порог кабинета, и дверь за нами моментально закрылась. Навстречу нам поднялся из кресла невысокий господин средних лет очень импозантного вида с густыми, аккуратно причесанными, слегка волнистыми волосами и руками, настолько ухоженными на вид, что тут, по моим подозрениям, явно не обошлось без помощи хорошей маникюрши. Этот факт я заметила, когда он вплотную подошел к нам и поздоровался.

– Добрый день, милые дамы, – голос его звучал очень мелодично, видимо, сказывалось долгое пребывание в восточной стране.

– Добрый день, – улыбнулись мы в ответ.

– Позвольте представиться, Ермаков Виталий Афанасьевич, помощник консула по юридическим вопросам, или, чтобы было понятнее, помогаю нашим гражданам выпутываться из непростых ситуаций, – не без гордости в голосе произнес он и жестом пригласил нас занять места на диване, что мы и сделали. – Слушаю вас очень внимательно, – сказал он, опустившись в кресло напротив нас. Мы переглянулись, и я пересказала с начала все события, приведшие к аресту Альбины, ту часть, которую нам удалось разобрать из ее рыданий через решетку. Виталий Афанасьевич мрачнел с каждой минутой, пока я вводила его в курс дела. В конце он не выдержал, встал и заходил из угла в угол своего большого кабинета. Когда я замолчала, он обратился к нам, но в голосе его уже не прослеживалась былая мелодичность.

– Ну и дела! А вы уверены, что ваша подруга ни в чем не виновата? – Он в упор посмотрел на меня.

– Конечно, утверждать это я не могу, так как меня на борту не было. Но в любом случае я доверяю Альбине больше, чем всей турецкой полиции, вместе взятой. В этом деле необходимо разобраться! – Я слегка повысила тон, так как подозревала, что получу отрицательный ответ.

– Просто у меня тут выше крыши дел и разбирательств, возникших на почве курортных романов. Голову теряют наши барышни при виде этих сомнительных местных красавцев. Творят бог знает что, чуть ли не травят своих соперниц, – глаза моего собеседника засверкали праведным гневом.

– Что вы?! – поспешила я вмешаться и развеять его сомнения. – Приехав сюда, мы преследовали исключительно нравственные цели, Альбина очень приличная девушка, с хорошей работой в Москве, просто решила отдохнуть и поддержать подругу в личных переживаниях, не относящихся к делу. – Я выразительно кивнула на сникшую Птичкину.

– Да, это кто-то другой убил, а она оказалась в неудачное время в ненужном месте! – горячо вступила в беседу Варя.

В этот момент в дверь постучали, и какой-то мужчина поманил хозяина кабинета и передал ему длинный, скатанный в рулон лист бумаги. Виталий Афанасьевич изучал этот документ некоторое время, потом вернулся к нам.

– Вот и вызов из полицейского участка по поводу вашей подруги. Так что теперь мы вплотную займемся этим делом. Но расследование все равно будет вести турецкая сторона. Наша обязанность – предоставить переводчика, ну и, если хотите, могу помочь с хорошим адвокатом, конечно, на условиях гонорара.

– Спасибо, обязательно, деньги нас сейчас беспокоят меньше всего, – горячо воскликнули мы.

– Ладно, – он взял телефон и пригласил кого-то подняться в его кабинет. Потом опять повернулся к нам. – Я беру на себя все общение с прессой. Конечно, личность арестованной оставить в тайне не удастся, но я постараюсь, чтобы в прессу просочилось как можно меньше компрометирующей информации. Ну и, естественно, беру под контроль ход расследования. – Он поднялся, так как в комнату после короткого стука зашел какой-то мужчина. Он был одет в темные брюки и белую рубашку с закатанными рукавами. На вид лет ему было около тридцати пяти. Внешность его я бы охарактеризовала как приятную, короткие темные волосы, карие глаза, спрятанные за прозрачные стекла очков, благодаря которым лицо приобретало очень умный вид, губы у него казались немного тонкими, возможно, от того, что были сложены в линию, выдающую напряжение оторванного от дел человека.

– Вот, прошу любить и жаловать, Максим Петрович Акулов. Он будет адвокатом вашей подруги Альбины. А это Евгения и Варвара, – представил нас хозяин кабинета. Мы поздоровались, после чего Виталий Афанасьевич проводил нас, отдав под опеку господина Акулова, который предложил нам выпить кофе в небольшом ресторане неподалеку и обсудить все детали дела, что мы и сделали.

Приятная непринужденная обстановка кафе, куда привел нас адвокат, показалась нам с Варей нереальной в свете последних событий. Внутреннее напряжение не отпускало нас ни на минуту. Мы сидели напротив господина Акулова обе на краешках стульев, с идеально ровными спинами, будто мы проглотили каждая по длинной швабре, и смотрели на него с застывшей в глазах мольбой. Максим Петрович поерзал на сиденье, побарабанил пальцами по столу и, лишь только официантка принесла маленькие чашечки с ароматным кофе, от которых шел едва заметный белый дымок, сразу приступил к расспросам.

– Женя и Альбина, я правильно запомнил? – поинтересовался он, поочередно взглянув на нас.

– Нет, – поспешила поправить я, – Варвара, – указала я кивком на подругу, – а я Евгения.

– Простите, а Альбина, значит, подозреваемая? – он достал копию распечатки из полицейского участка, переданную ему в консульстве.

– Да, – вступила в разговор Варя. – А нашу Альку скоро отпустят, она же не виновата?! – задала она довольно наивный вопрос.

– Что ж, пока ничего не ясно, – ответил адвокат. – Я могу заняться этим делом. Результат пока прогнозировать сложно, надо опросить всех свидетелей, покопаться в прошлом убитого, поднять кучу связей. В общем, работа предстоит огромная. Должен сразу предупредить, что услуги мои недешевы, так что вам решать…

– Мы готовы ко всему, – несколько бестактно прервала я его, боясь услышать отказ.

– Даже к этому, – он что-то набрал на своем компьютере и протянул нам. На небольшом, с ладошку, экране высветились цифры: от пяти до десяти.

– Что, лет? – в один голос воскликнули мы с Варварой, испугавшись, что адвокат имеет в виду срок заключения, который грозит Альбине.

– Да нет, тысяч долларов, – недовольно поправил нас Максим Петрович.

Мы переглянулись. Варвара всем своим видом демонстрировала, что она понятия не имеет, какие обычно гонорары предлагают адвокатам. Я была более осведомлена в данной области. Сумма была немаленькая, но выхода ведь никакого не имелось, и свобода подруги, на наш взгляд, стоила гораздо больших денег.

– Мы согласны, – ответила я за двоих. – Наверное, мы должны заключить договор и внести аванс? – предположила я, больше ориентируясь на свой богатый опыт ведения коммерческих переговоров с новыми клиентами по работе.

Вот уж никогда бы не подумала, что из исполнителя превращусь в заказчика, но обстоятельства вынуждали это сделать. Без знаний местной специфики вести расследование было сложно. Да и я, как телохранитель, продолжала нести ответственность за Птичкину. В общем, разорваться было сложно, хотя я не собиралась сидеть сложа руки в ожидании результата. Но на данном этапе озвучивать свои планы адвокату не следовало. Я не бедствовала и вполне могла себе позволить оплатить аванс за спасение Альбины.

– Да, – он извлек из своего кейса два экземпляра договора.

Я заполнила один из них на свою фамилию, предоплата составляла тысячу долларов. Таких денег у нас с собой не было, поэтому Максим Петрович предложил подвезти нас до банка, правда, выплаты немедленно не требовал, сказал, что отправится к нашей бедной Альбине, а все формальности мы с ним решим после, когда у него появится время, и он заедет в наш отель. Мы согласились, обменялись номерами телефонов, он записал все наши адреса, включая московские, и умчался, оставив нас у нарядного здания, надпись на котором оповещала прохожих о его денежно-кредитной функции.

Когда мы, наконец, вернулись в отель, меня взяло беспокойство, что после всего случившегося нас вообще могут выселить, ведь нашу подругу подозревают в зверском убийстве человека, который, судя по всему, тут работал аниматором и параллельно заведовал водным туризмом. Но, на удивление, администратор на ресепшене встретила нас еще более широкой улыбкой, чем в день заезда. Никто не шушукался за нашими спинами, и мы спокойно преодолели путь до бунгало, где в изнеможении повалились на диван в общей комнате.

– Ох, надеюсь, этот симпатичный Максим знает свое дело, и Альку отпустят, – зевая, протянула Варя.

– Скорее бы, – я даже закрыла глаза, представляя этот счастливый момент. В мыслях тут же нарисовался образ нашей горемыки, которая, заливаясь счастливым смехом, бежит нам навстречу, почему-то со стороны моря, поднимая ногами миллионы искрящихся на солнце брызг. Потом видение несколько померкло. Морская вода стала стремительно менять цвет, и из небесно-голубого, местами лазоревого, а где-то у горизонта совсем желтого от солнечного света, на глазах превращалась в темно-серое каменное пространство, в котором бесконечность водной глади стала стенами камеры, внутри которой, одетая в грязные лохмотья, грустно бродила, позвякивая железными кандалами на ногах, наша Альбина. Лицо ее было завешено лохматыми космами давно не чесанных волос, вдруг она со звериным рыком подлетела к металлической решетке, и я увидела ее несчастные, как у побитой собаки, глаза, в которых застыло выражение ужаса, она запрокинула голову и с нечеловеческим отчаянием в голосе закричала: «За что?»

В ужасе я резко села. Видение было настолько реальным, что мне стало страшно. Я понимала, что это был всего лишь сон, который неожиданно завладел мною, едва я позволила себе немного расслабиться на диване, но отделаться от кошмарного образа Альбины никак не могла. В мозгу лихорадочно закрутилась мысль, что я немедленно должна что-нибудь предпринять, чтобы помочь подруге.

Я обернулась и увидела, что Варя мирно спит рядом. Попробовала разбудить ее, но она никак не реагировала на меня. Тогда я принесла подушку, аккуратно подложила ее под голову Птичкиной, заботливо накрыла одеялом и ушла в свою комнату. Там я приняла душ, переоделась и решила пойти прогуляться вдоль моря, в надежде, что шум воды поможет мне расслабиться и хорошенько все обдумать. Но отправляться без моей подопечной не следовало. Я приготовилась ждать ее пробуждения, которое последовало довольно скоро.

Посвежевшие, мы выбрались на улицу. Проходя мимо ресторанов, мы почувствовали одновременно тысячи умопомрачительных ароматов, которые немедленно напомнили, что последний раз мы как следует ели больше суток назад. На часах было время ужина, и я не нашла никаких аргументов против того, чтобы не воспользоваться ситуацией и не подкрепить тающие силы общепризнанным способом.

В зале ресторана было довольно многолюдно. Люди весело переговаривались возле столов, которые ломились от всевозможных холодных и горячих закусок. Чувство зверского голода захватило нас, мы набрали по огромной тарелке еды, уселись за столик и принялись самозабвенно жевать. Но насладиться ужином в полной мере не успели. Деликатное покашливание возвестило нас о появлении Александра. Того самого, в чьем номере провела ночь Варвара. Она немедленно густо покраснела и отложила вилку, при этом во рту у нее уже размещался довольно большой кусочек цыпленка в чесночной приправе, который она усиленно старалась прожевать.

– Привет, могу я составить вам компанию? – спросил мужчина, преимущественно обращаясь к Птичкиной. Но та лишь страшно выпучила глаза, приготовилась что-то ответить и немедленно подавилась. Александр поставил свою тарелку, налил воды и протянул ей.

– Конечно, присаживайтесь, – любезно разрешила я, полностью игнорируя возмущенный взгляд, который устремила на меня Птичкина.

– Спасибо! – Он едва заметным жестом подозвал официанта, который не заставил себя долго ждать, и с угодливой улыбкой на лице остановился около нашего столика.

<< 1 2 3 4 5 6 7 >>
На страницу:
4 из 7