Не буди во мне зверя

– Рядом, – не стала уточнять я. – Если не возражаете, минут через десять я буду у вас.

– Вы хотите прийти ко мне? – спросил Илья Степанович с явным сомнением.

– Вас что-то смущает?

И опять мне пришлось ждать ответа пару минут.

– Думаю, что лучше нам встретиться где-нибудь в другом месте, вы на машине?

– Да.

– Мой адрес вам известен?

– Конечно.

– В таком случае – через пятнадцать минут я к вашим услугам. Буду ждать вас у своего дома.

Мне ничего не оставалось, как согласиться с его предложением. Тем более что мне это было даже на руку – я могла воспользоваться установленной в машине аппаратурой для записи нашего разговора. А это было совсем не лишним.

Я не сразу узнала Илью Степановича, когда он оказался в поле моего зрения. Что бы с ним ни произошло с тех пор, как я видела его последний раз, – это не лучшим образом отразилось на его внешности: он похудел килограммов на пятнадцать и выглядел лет на десять старше своего возраста.

Сообразив, что этот изможденный мужчина в сером плаще и есть известный мне человек, я включила магнитофон на запись и просигналила автомобильным гудком. Илья Степанович вздрогнул и неуверенным шагом направился в мою сторону.

– Госпожа Максимова? – спросил он с непонятной для меня робостью, которая никак не вязалась с его имиджем смелого ироничного человека.

– Да, это я вам звонила, – ответила я и, чтобы его приободрить, – никогда бы не подумала, что это понадобится при общениии с этим человеком, – улыбнулась и открыла перед ним дверцу.

– Извините, как-то неловко получилось… – начал он с оправданий.

– Да бросьте, это все неважно.

– Просто моя жена… – он замялся, подыскивая слово, – очень тяжело воспринимает происходящее…

Он произнес это с такой болью, что стало понятно, что мой визит был бы теперь крайне неуместен.

– Она все время плачет и уговаривает меня лечь в клинику…

– В клинику? – удивилась я.

– Да, в психушку, – сокрушенно добавил он. – Она считает меня шизофреником, и переубедить ее в этом невозможно… Тем более что я и сам иногда подумываю об этом.

– Илья Степанович, – предложила я, заметив, что он глаз не сводит со своих окон, – давайте проедем в какое-нибудь спокойное место, где нам никто не помешает, и там вы мне все расскажете.

– Пожалуй, вы правы, – согласился он, и вдруг лицо его исказилось странной неприятной гримасой, после чего Илья Степанович энергично тряхнул головой, словно пытаясь сбросить с себя невидимое, но омерзительное насекомое.

Через несколько минут мы покинули городскую черту и скоро припарковались неподалеку от лесополосы метрах в пятидесяти от московского шоссе.

Я бы с удовольствием воспользовалась этим и прогулялась по свежему воздуху. После десятка часов безвылазного пребывания в салоне автомобиля мне бы это совершенно не повредило. Но в этом случае у меня появились бы проблемы с записью нашей беседы. Кроме того, Илье Степановичу это вряд ли пришлось бы по душе, он и без того посматривал в сторону леса с явной тревогой.

Поэтому я ограничилась тем, что заглушила мотор и открыла настежь дверь со своей стороны.

После многочасовой работы мотора ночная тишина создала ощущение ваты в ушах, и только через несколько минут я поняла, что эта тишина обманчива. Жизнь невидимых обитателей леса не прекращалась с заходом солнца и сопровождалась целой симфонией специфических звуков: от шума ветра в ветвях деревьев до стрекота ночных насекомых.

Некоторое время мы с моим спутником прислушивались к таинственным шорохам, прежде чем возобновить разговор.

– Итак, Илья Степанович, – начала я и поймала себя на том, что говорю очень тихо, почти шепотом. – Расскажите мне все, что с вами происходит последнее время. Как можно подробнее и с самого начала. Когда это началось?

И мой тихий голос и неожиданно интимная интонация, видимо, подействовали на моего собеседника успокаивающе, я это почувствовала. И, немного помолчав, он произнес:

– Извините, я не запомнил вашего имени…

– Юлия, – почти шепотом ответила я.

– Спасибо, – неизвестно за что поблагодарил меня Илья Степанович и продолжил: – Честно говоря, я не знаю, что рассказывать… Все это вам покажется бредом. Я и сам еще пару месяцев назад не поверил бы ни единому своему слову.

– И все же попробуйте, – мягко, но настойчиво попросила я.

– Хорошо, – согласился он, – в конце концов, терять мне уже нечего.

Я уселась поудобнее на своем мягком сиденье, приготовившись к длинному рассказу.

Илья Степанович вздохнул:

– Вы не представляете, что я пережил за это время. Скоро месяц, как я уехал из Москвы, и уже сомневаюсь, что когда-нибудь смогу вернуться туда снова. В настоящее время я в полном смысле этого слова невменяем. И если они добивались именно этого, то у них это получилось.

– «Они»? – переспросила я. – Кого вы имеете в виду?

– Весь идиотизм моего положения заключается в том, что я этого не знаю, – усмехнулся он.

– Извините, я больше не буду вас перебивать.

– Ничего страшного. В конце концов, мне необходимо с кем-то поделиться своими проблемами. Я чувствую себя таким одиноким… Все, с кем я пытался говорить на эту тему до сих пор, через несколько минут разговора приходили к выводу о… – он покрутил пальцем у виска, – и начинали смотреть на меня с жалостью.

Илья Степанович производил впечатление уставшего, измученного человека, но сомнений в его психическом здоровье у меня не возникало, в чем я и поспешила его заверить.

– Спасибо, – снова поблагодарил он меня и опять замолчал.

– Вы не одиноки в ваших проблемах, – напомнила я ему. – Именно поэтому создана наша комиссия.

– Да, я слышал об этом. Честно говоря, я уже не верю, что мне кто-то в состоянии помочь, тем более… комиссия. Но чем черт не шутит, а вдруг… Кстати, – он неожиданно встревожился, – будьте добры ваши документы.

«Ну что же, немного поздно для безопасности, но, видимо, тебе сейчас не до бдительности», – подумала я, протянула ему свои «крутые» корочки и включила освещение в салоне. Удостоверившись, что имеет дело с «юрисконсультом губернатора», и сравнив при слабом свете мою внешность с фотографией, он вернул мне удостоверение и немного успокоился.

Удивительно, что в наше время люди еще доверяют каким-то бумажкам, хотя создать точную копию документа способен сейчас любой школьник при наличии компьютера со сканером. И не каждый криминалист сумеет отличить ее от оригинала.

– Итак… – как можно спокойнее проговорила я, хотя затянувшаяся преамбула начинала меня раздражать.

– Все началось около месяца назад. После работы я вернулся в гостиницу и лег спать. Это был обычный вечер, ничем не отличавшийся от остальных. Перед сном я еще немного поработал, нужно было подготовить один срочный документ… Но, почувствовав усталость, решил перенести это дело на утро.