Гори все синим пламенем

Одна из собак молча рванулась к окну, но лапа ее застряла между двух железных прутьев, и она зло заскулила.

– И все же они явно тревожатся, – заметила я.

В опыте моей работы было и общение с собаками, и я знала особенности их поведения. Пес Шерлок, вверенный мне лично в одной из серьезных компаний, в случае надвигающейся опасности вел себя именно так, как сейчас беккеровские волкодавы.

Однако Виталька вновь отмахнулся:

– Ты же чужая, вот они и выказывают свое недовольство. Ладно, идем отсюда.

Беккер вновь потянул меня за руку, и мы медленно побрели по тропинке по направлению к скамейке, о которой говорил Виталька.

– Ну, рассказывай, – обратился он ко мне. – Что нового с тобой произошло за эти годы? Ты все так же охраняешь тела?

– Куда ж я от них денусь? – ухмыльнувшись, ответила я и поведала Беккеру несколько самых горячих историй из произошедших со мной.

К этому времени мы достигли нужного места. Виталька плюхнулся на скамейку, а я села на качели и продолжала перечислять последние события своей жизни. Беккер многому удивлялся, и в его глазах светилось все больше и больше восторга.

– Ты удивительная! – через некоторое время произнес он. – В тебе удивительно все. Как вообще красивую молодую девчонку понесло учиться в этот чертов спецотряд, будь он неладен? Да с твоей внешностью и с твоим ростом тебе бы на подиуме стоять, а не от подонков отстреливаться! Ох, боюсь я за тебя, Женька…

Виталька подошел ближе и стал тихонько раскачивать качели.

– Не бойся, – ответила я, – где наша не пропадала!

Мы одновременно хихикнули, а потом я предложила:

– Ты лучше о себе расскажи. Теперь твоя очередь.

Беккер остановил качели и разместился рядом со мной. Благо места здесь хватило бы еще на двоих: качели напоминали скорее скамью в каком-то старинном стиле.

– О себе, говоришь? – Виталька обнял меня.

Кстати сказать, отношения между нами всегда были только дружескими. И теперь, когда детство осталось далеко позади, мне как-то неловко было ощущать на своей коже дыхание Беккера – близкое, по-настоящему мужское и будоражащее. Какая-то горячая волна прошла по моему телу, и Виталька, мне казалось, чувствовал сейчас то же самое. Он молчал и только пальцами легонько перебирал по моей спине.

– Знаешь, – сказала я, почему-то решив нарушить это романтическое молчание, – мне срочно надо в одно место. Понимаешь куда?

– В туалет, что ли? – хмыкнув, спросил Беккер.

– Угу.

– Да вон за кустик сходи, – смеясь, предложил Виталька.

– Да ты что! – всерьез возразила я. – Эти чудесные цветы подарили мне неповторимое эстетическое наслаждение, и я ни за что не решусь на такое кощунство!

– Идем, я тебя в дом провожу, – сказал Виталька.

– Идем, – сначала согласилась я, но потом с сомнением сказала: – Ой, неудобно что-то. Юлия Николаевна устала, а мы ее разбудить можем.

– Да мы тихо. Ее комната на втором этаже. Хотя, впрочем… – Виталька задумался. – Есть и другой выход. Неподалеку от гаража у нас находится уличный санузел. Он для садовника, но там вполне прилично. Разрешаю тебе туда наведаться.

– Ты останься. Я сама найду, – сказала я. – Объясни только, как пройти.

– Да здесь негде заблудиться. – Беккер ухмыльнулся.

– Может быть. Но так кажется человеку, которому тут все знакомо. А я будто попала на неизвестную планету.

Виталька молча согласился и больше жестами, чем словами, указал дорогу. Я торопливо зашагала по тропинке, не переставая любоваться освещаемыми фонарями клумбами.

Неожиданно мое внимание привлекла лежащая на траве пачка из-под сигарет. Поначалу это возбудило во мне удивление, поскольку данный предмет нарушал сложившееся впечатление о безупречном порядке в саду. «И кто только руку поднял на такую красоту?» – поначалу закружилось в моей голове. Затем заработала логика. «Чье это?» – вопрошал внутренний голос. На вечеринке никто из присутствующих не курил, кроме беккеровского зятя. Но он, будучи человеком состоятельным, предпочитал и сигареты соответствующие. А на той пачке, которую я сейчас довольно тупо разглядывала, отчетливо значилось – «Прима».

Странные подозрения зашевелились в моей душе. Вспомнились встревоженные псы, сон, породивший дурные предчувствия. Мне стало как-то не по себе.

Внутренне собравшись, я двинулась дальше. Неожиданно невдалеке мелькнула чья-то тень. Она удалялась в направлении выхода со двора. Удалялась быстро, почти молниеносно. «Не Юлия Николаевна, не отец семейства… – мелькнуло в моей голове. – Тогда кто?»

– Сто-ой! – заорала я как оглашенная и кинулась за тенью.

Догнать, следуя по тропинке, было просто невозможно, и я, забыв о божественных творениях, произрастающих на клумбах, рванула вперед, минуя райские грядки. Где-то впереди раздался грохот, звон и послышавшаяся за ним матерная ругань. «Я не ошиблась», – подумала я и снова заорала:

– Стой, я сказала, сволочь!

Вслед за этими словами мой каблук неожиданно увяз во влажной почве. Сделав резкий рывок, я только навредила себе. Потому что свалилась, в тот же момент почувствовав резкую боль от уколов шипов какого-то растения.

– Сто-ой, стрелять буду! – возопила я, совершенно забыв, что сегодня мне и стрелять-то не из чего.

Поднявшись, я увидела два силуэта, усердно карабкающиеся по забору.

– Ага! – закричала я и метнулась к ним.

Однако никакого оружия или хотя бы орудия труда под рукой не было. Я взмолилась: хоть бы лопата какая-нибудь попалась. Но здесь царил идеальный порядок, и все вещи имели свое место. Бросив взгляд в сторону, у стены дома я неожиданно обнаружила ящик, наполненный пустыми бутылками из-под вина, шампанского и кетчупа. К счастью, от них еще не успели избавиться. Поскольку тайные недруги к этому моменту уже взобрались на самую верхушку кирпичной стены, мне ничего не оставалось, кроме как начать метание в них пустой посуды.

Однако бросать я умела метко. Первая же тяжелая толстостенная бутылка, рассчитанная на литр жидкости, попала в цель. Мужик завыл, пошатнулся и опрокинулся. Только опрокинулся, к моему несчастью, за забор, на улицу. Получилось, что я невольно помогла ему удалиться отсюда. Второй, испугавшись, спрыгнул сам и тоже заорал от боли – приземление с такой высоты никому не могло доставить удовольствия.

В несколько прыжков я достигла калитки. Но она была снабжена несколькими премудрыми замками, открыть которые в мгновенье ока не удалось бы никому. За стенкой заурчал мотор какого-то автомобиля, вслед за чем послышался визг шин спешно отъезжающей машины.

– Опоздала… – разочарованно пробормотала я.

Но мысль, молнией сверкнувшая у меня в голове, о том, какова цель визита незваных гостей, не дала мне расслабиться. Я ахнула и рванула к помещению, в котором скрылся некоторое время назад Беккер-старший. Дверь оказалась незапертой. Собираясь открыть ее, я взялась за ручку, но тут же почувствовала прикосновение к чему-то влажному и липкому. Поднесла руку поближе к глазам и обомлела – кровь!

Я резко открыла дверь. Сразу за ней начиналась лестница – вниз вели многочисленные ступеньки. Я быстро спустилась и оказалась в довольно длинном темном коридоре. «Вот почему мы с Виталькой ничего не услышали», – подумалось мне. Я двинулась вперед и наконец остановилась перед еще одной дверью. Прислонилась к стене и осторожно потянула за ручку. Дверь со скрипом отворилась, но за ней царило безмолвие.

Подождав пару секунд, я с опаской выглянула и увидела: на полу лежал Беккер-старший, и из-под его тела струйкой сочилась кровь.

– Что там такое? – послышался сверху тревожный голос Витальки.

Я крикнула:

– Иди сюда! – и стала прощупывать пульс у Валерия Павловича.

– Сынок, что там? – раздался с улицы взволнованный голос Юлии Николаевны.