Красота требует жертв

Он кивнул, откашлялся, как оратор на трибуне перед заготовленной речью, и приступил.

* * *

– Не знаю, с чего начать…

Вступление показалось мне замечательным. Я не удержалась от насмешливой улыбки.

– Начните хотя бы с того, чем занимается эта ваша фирма, – посоветовала я.

Мой совет подействовал на него странным образом.

Клиент запнулся, развел руками, немного подумал еще и произнес:

– Добрыми делами.

– Чем? – переспросила я.

Как-то странно это прозвучало в его устах. Добрыми делами? Мой жизненный опыт подсказывал, что в нашем прекраснейшем из миров не очень-то разбогатеешь на добрых делах. А мой визави производил впечатление весьма обеспеченного человека. Судя по манерам и одежде, он был весьма уверен в завтрашнем дне и в послезавтрашнем тоже. Я не верила, что за время моей простуды мир кардинальным образом переменился, поэтому не верила и в прибыльность добрых дел. Впрочем, немного подумав, я пришла к выводу, что добрыми люди могут называть разные дела. В зависимости от убеждений. Может, мой гость почитал добрым делом воровство и убийства? А еще отчего-то пришла в голову мысль об экстрасенсах.

– Если ваша фирма приютила у себя биоэнергетиков, прошу меня извинить сразу, но я умываю руки, – сухо сказала я. В конце концов, экстрасенсы пусть ищут своих «мошенников» сами. С помощью телепатии или как им там еще захочется…

– Нет, что вы, – замахал руками мужчина. – Кстати, меня зовут Константин Сергеевич Янкин. Простите, что сразу не представился.

Ну конечно! Он так тараторил, что ему просто некогда было представиться… Да и я не сразу обратила на это внимание. А может быть, меня не особенно волновало его имя, потому что этот человек был безликим? Одним из многих… Этакая усредненная донельзя статистическая единица.

– Так в чем заключаются ваши «добрые дела»? – продолжила я.

– В благотворительности. Мы помогаем людям найти друг друга. Например, с отдыхом… Вы хотите поехать отдохнуть, но у вас мало средств. А тут появляемся мы и организуем вам семейный отдых где-нибудь в Германии.

– Если у меня мало средств, я отдохну на Волге, – заметила я. – Вряд ли позволю себе Германию…

– Мы и там помогаем. У нас есть дача, которую мы сдаем молодоженам, – оживился он.

Далее следовал набор фраз из рекламных проспектов. Причем продраться сквозь нагромождения превосходных степеней этого панегирика к элементарному смыслу я так и не сумела.

Удалось мне выяснить только одно – сам Янкин выступал в роли посредника, а нанимал меня некий господин Шумахер из немецкого города Дуйсбурга, желавший получить назад свои деньги, унесенные у него из рук ветром в лице двух сотрудников «Марии».

– Понимаете, Танечка, – доверительно наклонившись ко мне всем корпусом, зашептал Янкин, – мы теперь вроде как сильно обмишурились. До этого у нас проколов не бывало, и вот – нате вам…

Он захихикал, прикрыв ладонью рот.

– Не могли бы вы все-таки изложить мне проблему попонятнее? – нетерпеливо попросила я.

– Да куда уж? – удивился он.

Да, ситуация получалась… Действительно. Куда понятнее. Они обмишурились, у них, видите ли, вышел прокол. Выпейте тормозной жидкости, господа, – о, как мне хотелось ограничиться этим добрым консультационным советом! Но честность мешает мне жить.

– Простите, я вас плохо поняла.

Он окинул меня взглядом, от которого любого человека, менее стойкого и привычного, бросило бы из жара в холод. Потом поцокал языком и тихо переспросил:

– Простите?

– Я вас не поняла, – повторила я. – Начнем с того, что до меня так и не дошло, зачем господину из Дуйсбурга понадобились ваши «добрые дела»? Он что, безработный? Или наоборот – хотел заняться с вашей помощью благотворительностью?

Второе предположение ему понравилось, и он энергично закивал лысой головкой – ни дать ни взять сломанный китайский болванчик.

– Именно, моя хорошая, именно! Господин Шумахер, можно сказать, с чистым сердцем хотел оказать нам посильную помощь, и вот эти негодники воспользовались его простодушием и…

Горестно махнув рукой, он вперил свой вконец расстроенный взор в пространство моего потолка. Я даже заподозрила, что там проступил лик божий, с таким чувством мой гость смотрел туда. С некоторой опаской я тоже глянула вверх и с облегчением вздохнула, не обнаружив там ничего. Таким образом, возможность иногда грешить у меня осталась. Потолок был обычным. Спать под ним можно было не только одной…

– Ну? И что за дело было у господина Шумахера? – продолжала бестактно допытываться я. Янкин относился к тому сорту людей, которые считают, что настоящий сыщик быстренько все распутает, не зная практически ничего о ситуации. Поэтому мой назойливый интерес начал его раздражать.

– Послушайте, Танечка, я вам даю адреса этих людей, фотографии, и, я думаю, вы сможете их найти. Совершенно при этом не беспокоя господина Шумахера.

Ну совсем интересно! Значит, имена известны, фотографии есть, даже адреса – зачем же тогда я понадобилась?

Он протянул мне конверт, я машинально его взяла.

Если честно, я обдумывала, как все-таки потактичнее указать ему на дверь. Эти вот «пойди туда – не знаю куда, найди то – не знаю что» меня ужасно раздражают. Если уж вы нуждаетесь в моих услугах, будьте любезны соблюдать правила игры. Главное ее условие – честность и откровенность. Если у Янкина есть такие данные, как адреса, имена и фотографии, думаю, он и сам их найдет рано или поздно.

Так я думала. Мои же движения давно уже стали по большей части механическими. Я машинально взяла конверт, мои руки его распечатали, и я увидела этих самых мошенников.

Сначала я их не узнала. Так, смутное воспоминание… Где-то этих двоих я видела. Потом в памяти всплыли обрывки фраз. «Ты уверен, что я должна это сделать?.. Разве ты не хочешь стать богатой?..» Сколько прошло времени? С удивлением я обнаружила, что всего лишь месяц…

Свету я узнала быстрее. На фотографии она показалась мне ужасно напряженной и грустной. А вот того самого Адониса, бродившего среди адымчарских роз, признать было сложно. Потому что на фотографии у него были очень короткие волосы.

Когда до меня дошло, что я знаю эту парочку, я опустила руки и удивленно посмотрела на Янкина.

Все еще не зная, правильно ли делаю, я кивнула:

– Хорошо, я попробую вам помочь…

«Китайский болванчик» обрадовался. Кажется, он даже с энтузиазмом потер свои ладошки – причем, не сомневаюсь, они у него были влажные от пота.

– Вот и замечательно, Танечка. Мы уж, поверьте, в долгу не останемся…

Я рассеянно улыбнулась. Его личность меня сейчас почти не занимала. Мое воображение увело меня туда, в Адымчар… В странный день, когда мне встретились два этих красивых человеческих экземпляра. И мне было трудно представить их в роли пошлых мошенников!

* * *

Когда за моим гостем захлопнулась дверь, я некоторое время сосредоточенно смотрела в потолок, почти так же, как это делал Янкин. Я как будто пыталась поймать его настроение. Ну вот не нравился этот человек мне, и поделать с этим я ничего не могла…

И вряд ли его фирма творила «доброе», в чем он пытался меня уверить. Простите, но, выражаясь словами забытого русского писателя Арцыбашева: «С этакой физиогномией доброе творить? Да помилуйте, батенька! Разве ж возможно сие?»

«Физиогномия» у Янкина была настолько лукавой и омерзительной, что в добрых делах фирмы «Мария» я засомневалась сразу и навсегда. Впрочем, сейчас куда взгляд ни кинь, обязательно наткнешься на этакую рожу. И с этим фактом, увы, нужно смириться, любезная моя Татьяна Александровна.

Итак, передо мной лежала паспортная фотография насмерть перепуганной Светланы. Я усиленно шевелила перегревшимися от температуры мозгами, придумывая, что же моя нечаянная знакомая могла этакого намошенничать?