Под ручку с мафией

– Нет, – с расстановкой и невыразительно, – вовсе нет.

– Согласитесь, что и недружеские беседы могут быть очень полезными.

– Соглашаюсь.

Он начинает производить впечатление задумавшегося и отвечающего почти автоматически. Может, хватит? Не переборщить бы, наживу врага. Глаза в глаза – уже хорошо для первого раза. Взяла его ладонь в свою и тихим голосом медленно произнесла:

– Недружеские беседы могут быть еще и успокаивающими, обволакивающими покоем и тишиной. Не так ли?

Он почти прошептал:

– Да.

У него начали дрожать веки, взгляд заметно отупел. Начиналось расслабление.

Волчица, поскуливая, просилась наружу. Да, сейчас самое время перейти к шоковому воздействию. Сопротивляться он не способен. Даст ответ на любой вопрос. Но только сейчас. Этот мой «наезд» оказался для него неожиданным и потому успешным. Примени я сейчас шок, в следующий раз он будет настороже. А настоящие вопросы к нему у меня еще не созрели.

– Недружеские беседы могут приносить удовольствие, оставляя после себя желание повторить их. Правда?

Он прикрыл глаза, кивнул.

– Смотри мне в глаза, Станислав!

Он подчинился, и я осуществила волевой посыл – максимально сосредоточившись, мысленно связала его, мужчину, и себя, женщину, в единое целое и по этому единству, как по каналу, направила к нему теплую волну доброжелательности.

– В дальнейшем мы будем рады беседовать друг с другом. Мы хорошие люди. Мы рады нашему знакомству. Мы рады друг другу. Мы рады, но сегодня устали. Мы сегодня пораньше ляжем спать. Мы ляжем спать и будем видеть приятные сны. Мы будем видеть сны друг о друге. Мы друг другу приятны. Нам приятно будет увидеться вновь.

Голова его покачивалась, мышцы лица расслабились настолько, что слегка приоткрылся рот. Я осторожно отпустила его руку, едва заметно отодвинулась. Этот неожиданный сеанс – первый мой успех в деле Шубаровых.

– Станислав! – пропела я как можно музыкальнее. – Станисла-ав!

Он встрепенулся, огляделся.

– Что? Что случилось?

– Вы задумались, Станислав! – И, тихо рассмеявшись, я поднялась с места.

– Мне пора.

– Но мы же ни о чем не поговорили!

– Зато как приятно провели время.

– Приятно!

Он был заметно утомлен, но нашел силы проводить меня до лестницы.

– Вы удивительное создание, Татьяна Иванова!

Я попрощалась с ним улыбкой.

Внизу мне попалась на глаза женщина, которая впустила меня в дом. Судя по всему, она слышала последние слова Станислава и взглянула на меня с интересом.

– Вы работаете здесь?

– Да, – она тряхнула тряпкой, – прихожу четыре раза в неделю. Убираюсь, немного готовлю.

– Я – Татьяна.

– Варвара, – ответила она дружелюбно.

– Очень приятно. Скажите, Варвара, а кто тот мужчина, который вышел из калитки, перед тем как вы меня впустили?

– Это Володенька Коврин. Вообще-то он в больнице работает, электриком. А здесь подрабатывает.

– Спасибо, Варвара. Закройте за мной.

– До свидания.

Усевшись в машину, я не торопилась запускать мотор – оценивала впечатление от своих действий. Впечатление было неплохим. Единственный минус я поставила себе за излишнюю осторожность. Однако перегнуть палку с самого начала – значит усложнить дальнейшую жизнь.

Уже включив передачу, я оглянулась – в окне второго этажа Станислав, явно интересующийся моей машиной. У уха – короткая антенна сотового телефона. В сердцах надавила на педаль газа – взвизгнули покрышки, машина рванула с места.

Прошипев сквозь зубы несколько слов из тех, что неупотребимы в приличном обществе, я взяла себя в руки. Испытанного мной минуту назад удовлетворения как не бывало, Станислав Шубаров только что сообщил кому-то по телефону номер моей машины.

Это был факт. Он подлежал осмыслению. Это было хорошо. Плохо было то, что, направляясь сюда, я не догадалась поменять номера на фальшивые.

Следуя золотому правилу не грызть себя долго за промахи, я постепенно успокаивалась и мчалась на едином дыхании от светофора до светофора. Одна из основных городских транспортных магистралей, забитая днем до предела, радовала сейчас простором и скоростью.

В самом деле, мы участвуем в событиях, события участвуют в нас, все идет своим чередом. Шубаров сообщил кому-то мой номер? Посмотрим, что за этим последует.

Вот и центр. До дома – рукой подать. Повинуясь внезапному побуждению, я свернула на Дзержинскую. Знаем мы эти побуждения. Это язык, на котором общается с нами наша интуиция. А моя ничего плохого мне не посоветует.

Перекресток. За ним – серая громада «серого дома». Здание областного УВД. Интересно, подполковник Кирьянов еще здесь или уже ушел? Здесь. Вон окно его светится. Засиделся. Друг сердешный, сколько же мы с ним не виделись? А и встречались последний раз тоже по делу.

Из высоких дверей, один за другим, вышли несколько человек. Постояли, прикурили и, поправив фуражки, направились по тротуару к служебной автостоянке.

А вот, похоже, и Кирьянов пожаловал. Сейчас я его, безлошадного, как генерала…

Удивился Киря, опешил даже, когда подшелестела к нему моя «девятка» и сама собой открылась дверца: «Машина у подъезда!», шагнул от удивления назад, но, рассмотрев меня в темноте салона, расцвел широкой улыбкой:

– Ха! Танюха!

Садясь, зацепился фуражкой, еле успел подхватить.

Я была ему рада. Он мне – тоже. Это нечасто случается в наше время, чтобы люди действительно радовались друг другу.

Офицерики на автостоянке смотрели нам вслед.